Рейчел Липпинкотт - В метре друг от друга [litres]

Это от Уилла.

Я листаю страницы, рассматриваю раскрашенные цветными карандашами рисунки.

Вот я с пандой в руках; вот мы с бильярдным кием, который держим с обоих концов; мы под водой, за столом на праздничном обеде; кружимся на льду замерзшего пруда.

На последней странице мы вдвоем. В моей руке воздушный шарик с лопнувшей верхушкой, из которой сыплются и катятся к Уиллу звезды. В руках у него перо и свиток со словами «Главный список Уилла».

Ниже один-единственный пункт:

1. Любить Стеллу вечно.

Я улыбаюсь и обвожу взглядом лица стоящих в палате. И все-таки почему его нет здесь?

Джули выходит вперед и кладет мне на колени айпад.

Я смотрю на нее растерянно.

Она нажимает кнопку «плей».

– Моя прекрасная командирша Стелла. – На экране появляется Уилл – волосы, как обычно, в милом беспорядке, на губах озорная, как всегда, улыбка. – Думаю, в твоей книжке правильно сказано: душа времени не знает. Последние несколько недель будут длиться для меня вечно. – Он делает глубокий вдох и улыбается своими голубыми глазами. – Жаль только, что ты не увидела те огоньки.

Я с удивлением поднимаю голову – свет в моей комнате внезапно гаснет. Возле выключателя стоит Джули.

И тут же за окном послеоперационной вспыхивает двор, все пространство которого заполнено праздничными гирляндами из парка, протянутыми между деревьями и фонарными столбами. Их волшебное мерцание вливается в комнату, и у меня захватывает дух. Барб и Джули подкатывают кровать к окну, чтобы я смогла лучше все увидеть.

Там, по другую сторону стекла, под сенью этих чудесных огней стоит Уилл.

Только тогда я наконец понимаю, что на самом деле здесь происходит.

Он уходит. Уилл уходит. Боль уже иного рода пригвождает меня к кровати, и я сжимаю пальцами простыню.

Уилл улыбается мне, опускает глаза и достает телефон. За спиной у меня звонит мой. Джули подает его мне, включает громкую связь. Я открываю рот, чтобы сказать что-нибудь, сказать ему, чтобы остался, но слов нет.

Только шипит трубка аппарата вентиляции легких.

Не уходи . Я пытаюсь сказать это взглядом.

Сказать, что он нужен мне.

Уилл едва заметно улыбается, и я вижу слезы в его голубых глазах.

– Наконец-то я лишил тебя дара речи, – говорит он, и его голос доносится из моего телефона.

Уилл поднимает руку и прижимает ладонь к оконному стеклу. Я с трудом поднимаю свою и прикладываю к стеклу с другой стороны. Теперь только оно и разделяет нас.

Останься – хочется крикнуть мне.

– В кино всегда так говорят: «Кого любишь – отпусти». – Он качает головой, сглатывает и с трудом продолжает: – Я всегда считал, что это чушь. Но видеть, как ты едва не умерла…

Договорить у него не получается, и мои пальцы сжимаются в кулак на прохладном стекле. Хочу ударить, разбить его, но сил хватает только, чтобы постучать.

– В данный момент ничто другое для меня не важно. Ничто. Кроме твоей жизни.

Уилл еще крепче прижимает ладонь, и его голос дрожит:

– Только одного я хочу – быть с тобой. Но мне нужно, чтобы ты была в безопасности. В безопасности от меня.

Он пытается продолжать, и слезы бегут по щекам.

– Я не хочу уходить, но слишком люблю тебя, чтобы остаться. – Уилл смеется сквозь слезы и качает головой. – Господи, они были правы в этих тупых фильмах.

Он прислоняется лбом к окну там, где моя ладонь. Я чувствую его даже через стекло.

– Я буду любить тебя вечно. – Мы смотрим друг на друга, и каждый видит боль в глазах другого.

Мое сердце идет трещинами под новым шрамом. Дыхание туманит стекло, и я снова рисую дрожащим пальцем сердце.

– Закрой, пожалуйста, глаза, – просит он дрожащим голосом. – Я не смогу уйти, если ты будешь смотреть на меня.

Я качаю головой, и он видит вызов в моих глазах.

Сюрприз для меня – твердость в его лице.

– Не беспокойся обо мне. – Он улыбается сквозь слезы. – Если завтра я перестану дышать, знай, что я ничего бы не изменил.

Я люблю его. А он вот-вот уйдет навсегда, чтобы я смогла прожить свою жизнь.

– Пожалуйста, закрой глаза, – повторяет он. – Позволь мне уйти.

Секунду я молчу, запоминаю до последней черточки его лицо и наконец скрепя сердце заставляю себя закрыть глаза.

Он уходит.

Уилл уходит.

Когда я открываю глаза, его уже нет.

Слезы текут не переставая. Мы договаривались о метре, но теперь он гораздо дальше.

Медленно открываю глаза, я еще надеюсь в глубине души, что увижу его по другую сторону стекла. Но вижу только мигающие огни во дворе и исчезающий в ночи автомобиль.

Я тяну вверх дрожащую руку, касаюсь кончиками пальцев отпечатка его губ на стекле. Его прощальный поцелуй.

Громкоговоритель в зале аэропорта хрипит и оживает, и приглушенный голос прорывается сквозь утренний шум и стук колес багажных тележек, катящихся по выложенному плиткой полу. Я вытаскиваю из уха наушник и слушаю объявление. Если сменят выход на посадку, мне придется тащиться через весь зал. Это с моими-то паршивыми легкими.

– Прошу внимания, пассажиры следующего в Стокгольм рейса 616 авиакомпании «Айсленд Эйт»…

Вставляю наушник в ухо. Не мой рейс. До декабря я в Швецию не собираюсь.

Расположившись в кресле, я в миллионный раз открываю Ютьюб и отыскиваю, как всегда, последнее видео Стеллы. Если бы Ютьюб отслеживал индивидуальные просмотры, полиция несомненно уже появилась бы у моего дома, подозревая во мне сталкера. Но мне все равно, потому что это видео о нас. И когда я нажимаю кнопку «плей», Стелла рассказывает нашу историю.

– Человеческое прикосновение. Наша первая форма общения, – говорит она громким и ясным голосом и делает глубокий вдох – ее новые легкие работают замечательно.

Ее дыхание – моя любимая часть видео. Нет напряжения. Нет одышки. Дыхание ровное и чистое. Без усилий.

– Безопасность, надежность, комфорт – все это в легком поглаживании пальцем или в мимолетном касании губами щеки, – продолжает Стелла, и я, оторвавшись от айпада, оглядываю шумный зал аэропорта, снующих туда-сюда пассажиров с тяжелыми чемоданами, но все равно она права. Долгие объятия в зале прибытия, ободряющие похлопывания у линии безопасности, обнимающаяся юная парочка у ворот – везде прикосновения.

Прикосновение… Чувствовать тепло любимого человека порой необходимо нам как воздух. Такое понимаешь, только когда этого лишаешься.

Я вижу ее. В метре от меня; в тот вечер на пруду, когда мы пошли посмотреть иллюминацию; по другую сторону стекла в ту последнюю ночь; всюду и всегда неодолимое желание близости, прикосновения.

Я ставлю видео на паузу – просто чтобы полюбоваться ею.

Она выглядит… намного лучше, чем тогда, когда я видел ее вживую. Сейчас она без портативного кислородного концентратора. Без темных кругов под глазами. Для меня она всегда была прекрасна, но теперь она свободна. Она – живая.