Мария Барская - Ненавижу-люблю

— Была бы Ларисой, жилось бы легче, — с грустью произнесла мама. — А то все мечешься.

— Положим, вы с Ларкой тоже в моих сложностях помогли. Кто мне не дал в двадцать лет выйти замуж? Налетели вдвоем, как коршуны, и долбали по башке, долбали. Пока сама сомневаться не начала.

— Ну этот, как его там, Вадим, совершенно тебе не подходил. Да если бы ты и впрямь его любила, вышла бы как миленькая и нас слушать не стала бы.

— И Саша вам тоже был нехорош, — продолжала вспоминать я. — Естественно, у Лариски тогда третий ребенок родился, ей моя помощь требовалась. Зачем же мне замуж, лучше с ее детьми посидеть. Скажешь, не так все было?

— Ну уж ты прямо утрируешь, — защищалась мама. — Конечно, пришлось нам тогда тяжело. И Сереженька болел, и Лариска долго не могла прийти в себя после родов, но дело не в этом. Сашка был чересчур простоват. И жена ему такая же требовалась. Не ужились бы вы. Ломать бы друг друга начали.

В чем-то я с мамой могла согласиться, особенно по прошествии времени. Наверное, я развелась бы и с Вадимом, и с Сашей. Хотя, кто знает? Саша ведь, при всей своей простоватости, такой заботливый был, хозяйственный. И спокойный до нереальности. Я за ним как за каменной стеной себя чувствовала.

— Вот Максим действительно тебе подходит по всем статьям. Красивый, умный, успешный. Наконец-то нашла. И именно теперь что-то тянешь. Может, опять мы с Парой виноваты? Ни слова ведь худого про него тебе не сказали.

— Мама, сейчас мне гораздо сложнее, чем в двадцать лет. С ходу такие вопросы не решаются.

— Да в чем проблема-то? — смерила меня непонимающим взглядом мама. — Оба свободны. Независимы. Оба хорошо зарабатываете. Ладно, положим, он с мамой живет и ты туда ехать не хочешь. Но у тебя-то отдельная квартира. Пусть небольшая, но неужели вдвоем в ней не поместитесь?! А ребенок появится, кредит возьмете, побольше купите. Заработки вам позволяют. Прости, но не понимаю, чего вы ждете. Годы идут, и моложе вы не становитесь. В конце концов, хоть съехались бы, не расписываясь. Нравится мне не нравится — другое дело. Но третий год в гости друг к другу ходить! Вот даже сегодня. С тобой несчастье случилось. Он, конечно, молодец: с утра приехал, помог, продукты привез. Но остаться не захотел. Домой уехал. А ты тут одна. На костылях. Что за отношения такие! В сознании у меня не укладывается.

— Ну я же знала: как только тебе позвоню, ты приедешь. Что нам тут в тесноте толкаться. А у Максима дел по горло. На следующей неделе в командировку. Собраться надо.

— Вот, вот. Значит, в самое тяжелое для тебя время его вовсе в Москве не будет. Я-то рассчитывала на него: к врачу тебя отвезти или еще что.

— Не бери в голову, мама. Понадобится, такси вызовем или попросим кого-нибудь. Да хоть Ларкиного Гондобина. Димка, конечно, зануда жуткая, зато здоровенный: меня куда хочешь дотащит.

— Да, зануда зятек мой, конечно, редкостная. — Неожиданно согласилась со мною мама. Кажется, первый раз в жизни она позволила себе в моем присутствии выпад по адресу Ларискиного мужа. Шлюз открылся. Поток откровений продолжился: — Знаешь, Алиса, я иногда просто диву даюсь, как Лара его терпит. Я бы давно его сковородкой по башке огрела.

— Положим, наша Лариска тоже зануда дай бог, — вмешалась я.

И, к немалому моему изумлению, вновь встретила поддержку:

— Что есть, то есть. Не понимаю, от кого это у нее. Видно, в отцовскую родню. Я их не знала.

Что касается меня, то не только родню отцовскую, но его самого я почти не знала. Отец умер, когда мне едва исполнилось десять лет.

— Зато дети у Лариски с Димкой замечательные получились, — сказала мама. — У всех троих отличное чувство юмора. Даже не понимаю откуда.

— Из чувства самосохранения, — предположила я. — Иначе бы им не выжить.

— А я думала, ты скажешь, что ребята в меня пошли, — усмехнулась мама и с разговора о личной жизни перешла к еще более актуальной теме. А точнее, к моей ноге.

Это меня полностью устраивало. Во-первых, мы наконец прекратили разговоры о семье, браке и дурных характеристиках. А во-вторых, мне действительно хотелось как можно скорее избавиться от костылей.

Мама моя много лет и до самого выхода на пенсию преподавала английский язык в мединституте, связи среди докторов у нее остались обширные, и она всегда с большим удовольствием занималась лечением нашего многочисленного семейства. Неохваченным оставался только Гондобин. По той самой причине, что никогда не болел. Я не преувеличиваю. Вообще никогда. И ничем. У него, по-моему, ни разу в жизни даже насморка не было. Поэтому он относился в равной степени скептически как к болезням, так и к врачам, искренне считая их шарлатанами.

Подробно расспросив меня о симптомах, мама извлекла из сумки толстую потрепанную записную книжку, на обложке которой значилось: «Медицина», задумчиво полистала ее и объявила:

— Позвоню-ка я для начала Розе Львовне и посоветуюсь. Она уж точно подскажет, к кому обратиться.

Разговоре Розой Львовной вышел не очень длинный, и вердикт ее был суров: доверять травмпунктам нельзя. Люди, конечно, там разные, встречаются среди них и добросовестные, но надо срочно сделать повторный рентген и проконсультироваться у надежного хорошего специалиста.

— Но это я и без нее знала, — сказала мама. — Зато Роза Львовна пообещала договориться, чтобы тебе сразу и рентген сделали, и осмотрели. А то в твоем состоянии двадцать раз по Москве не наездишься.

Мама наготовила мне еды дня на три вперед. Я все ждала, когда же она начнет собираться домой. У меня и нога уже ныла, и спина и голова разболелись. Денек насыщенный получился. Единственным моим желанием было вытянуться на диване и поспать, но вместо этого приходилось поддерживать беседу.

Наконец я не выдержала:

— Мама, тебе не кажется, что поздновато уже? Как ты поедешь?

— А я у тебя останусь. Одной тебе не справиться.

— Где же ты спать собираешься?

— Да как-нибудь. На кухне на диванчике.

— Он короткий, на нем неудобно. Завтра вообще двигаться не сможешь. Лучше уж поезжай домой. У меня все есть. А по квартире я с костылями нормально передвигаюсь.

Мама заколебалась.

— Может, я на полу устроюсь?

— С ума сошла! В твоем возрасте спать в походных условиях опасно! Хватит за один раз одного инвалида. Да еще Лариса в гриппу. Если тебе спину прихватит, за мной даже ухаживать будет некому.

Мама нехотя поднялась.

— Тогда завтра утром позвоню. Договоримся, когда приеду.

Она ушла. Завтра уговорю ее не приезжать. По крайней мере, таким образом избегу вопросов, отчего Максим меня больше не навещает. А с понедельника «отправлю» его в командировку.

При мысли о Максиме мне стало зябко. Целый день меня отвлекали. Бахвалов, Люська, мама… Ни минуты не оставалась одна.