Тилли Коул - Ревейдж [ЛП]

— Я не могу насытиться тобой, — сказал я и прижался к ней своим пахом.

Зоя засмеялась и толкнула меня в грудь.

— Знаю, малыш, но я хочу прогуляться с тобой. Хочу, чтобы мы вышли на улицу.

Нам это необходимо.

Она наклонилась и, взяв меня за руку, поднесла ее к губам и сказала:

— С твоей рукой в моей. Свободны, как и другие пары. Мы больше не пленники, запертые в камере. Мы, наконец, свободны, чтобы выйти на улицу.

Мои глаза вспыхнули, когда я увидел, как она прижимает поцелуй за поцелуем к

моей руке. Голодное рычание раздалось в моей груди. Протянув руку к упавшему на пол

пальто, Зоя подняла его и прижала к моей груди.

— Одевайся, — игриво сказала она.

Взяв чертово пальто, я надел его и последовал за Зоей к двери. Натянул тяжелую

шерстяную шапку и капюшон пальто, чтобы прикрыть лицо.

Зоя открыла дверь, но, увидев меня обернувшись, тут же захлопнула ее. Я

нахмурился, гадая, что она делает. Затем она протянула руку и сняла мой капюшон. Я с

трудом сглотнул, увидев выражение ее лица, которое я до сих пор не мог поверить, что

было направлено лишь на меня. То, которое говорило мне, что она любит меня.

То самое, которое говорило мне, что я владею ее душой.

Зоя стащила шапку с моей бритой головы и поцеловала меня в шрамы на щеке.

Когда она отстранилась, ее взгляд впился в меня.

— Не прячься от меня, — сказала она.

Я запустил пальцы в ее волосы и ответил:

— Я не прячусь от тебя. Ты видишь меня. Я никогда не смогу спрятаться от тебя, kotyonok (котенок).

Зоя вздохнула и сказала:

— Тогда не прячься от других, — она указала на дверь.

Мой желудок сжался при мысли о том, чтобы выйти на улицу. С тех пор как я стал

свободным мужчиной, я почти не выходил на улицу при дневном свете. Днем я никуда не

выходил. Я видел реакцию Волковых и Толстых при встрече со мной. Видел, как

охранники смотрели на мое лицо. В отличие от Луки и Заала, я не мог скрыть шрамы

своего прошлого под одеждой. Я носил их на всеобщем обозрении. Те немногие люди, с

которыми мы вступали в контакт, съеживались при одном взгляде на меня. Люди, жившие

поблизости, всегда обходили меня стороной.

Зоя взяла с меня обещание прогуляться с ней сегодня по Брайтон-Бич. Ее тошнило

от того, что она постоянно сидела дома. Она хотела показать своим людям, что мы вместе.

Ей надоело прятать нас от всего мира.

Зоя бросила шапку на пол и сказала:

— Там не так уж и холодно, чтобы ее надевать. И нет никакой необходимости

прятать свое лицо.

— Они будут пялиться, — ответил я, чувствуя себя жалким из-за того, что вообще

заботился о мнении других.

Лицо Зои смягчилось, и она прошептала:

— Тогда пусть смотрят.

Зоя сжала мои пальцы и открыла дверь. Я поднял воротник как можно выше и

вышел на дневной свет.

Яркое зимнее солнце слепило глаза. Мне хотелось поднять лицо и почувствовать его

тепло. Но когда я осмотрелся вокруг, то увидел, что грузины Костава, жившие

поблизости, начали пялиться на нас. Их наследница впервые появилась при свете.

Я опустил голову, когда Зоя прижалась ко мне, подняв мою руку, чтобы обвести ее

вокруг своих плеч. Я притянул Зою ближе. С ее более низким ростом, она мне идеально

подходила.

Теплое дыхание Зои коснулось моей кожи, и она прошептала:

— Они смотрят больше на меня, чем на тебя. Большинство моих людей не видели

меня с тех пор, как мне исполнилось пять лет.

Я кивнул, но заметил взгляды, которые бросали на нас люди, когда мы шли дальше.

Грузины открывали двери своих домов, выбегали на улицу, чтобы поцеловать руку Зои и

поприветствовать ее словами: «K’alishvili». Счастье от того, что она выжила, отражалось

на их лицах.

Потом они смотрели на меня, и кровь сходила с их щек. Я пытался убрать руку с

плеч Зои, когда она улыбалась и приветствовала своих людей в ответ. Но Зоя крепко

сжимала мою руку, заставляя меня стоять рядом с ней. Заставляя ее людей увидеть, что я

принадлежу ей. Представляя меня как своего мужчину.

Мое сердце наполнилось чувством, что она сильно меня хотела. Я никогда этого не

пойму, но и никогда не откажусь.

Чем дальше мы шли к пляжу и пирсу, тем больше грузин выходило посмотреть на

нее. Я с благоговением наблюдал, как люди целовали ей руку или махали издали. Она

была принцессой. Они были потрясены тем, что она выжила, и Зоя поблагодарила своих

людей за их любовь и поддержку.

Дети выходили вместе с матерями, Зоя останавливалась, чтобы погладить их по

щекам. Я смотрел, задыхаясь от жажды, видя Зою с детьми. В моей голове возник образ: Зоя с нашим ребенком на руках. При этой мысли по моему телу разлилось умиротворение.

Пока мы шли дальше, я хранил этот образ в глубине сознания, не желая терять

счастье, которое испытывал, когда представлял его.

Мы уже перешли дорогу, ведущую к пристани, когда маленькая девочка крикнула:

«K’alishvili!» Девочка снова закричала и побежала через дорогу, держа в руке красный

цветок.

Она остановилась перед нами и протянула Зое цветок. Зоя улыбнулась маленькой

темноволосой девочке и наклонилась, чтобы его принять.

— Спасибо, — сказала Зоя, и девочка застенчиво кивнула.

Потом девочка посмотрела на меня, и у нее отвисла челюсть. Я еще глубже спрятал

голову за воротник, чтобы не пугать ее сильнее, но тут девочка спросила Зою:

— Это чудовище, K’alishvili?

У меня свело живот, и я увидел, как Зоя напряглась.

— Нет, детка, — тихо ответила Зоя. — Он воин, большой и сильный. Он боролся

всю свою жизнь и иногда получал травмы. Вот почему он носит шрамы. Они показывают, каким храбрым он был. — Зоя подняла на меня глаза. Мои мышцы напряглись от

выражения чистой любви, написанной на ее лице, от слов, слетевших с ее губ. —

Валентин переехал сюда вместе со мной, чтобы защитить нас всех и обеспечить нашу

безопасность. Видишь, какой он большой и сильный? — девочка кивнула, широко

раскрыв карие глаза. — Ну, это чтобы он мог отбиваться от плохих людей.

— Как те страшные монстры, которые живут под моей кроватью? Эти плохие люди?

Зоя засмеялась и кивнула.

— Да, такие же. А Валентин всегда побеждает, потому что у него чистое сердце.

Маленькая девочка снова посмотрела на меня, но на этот раз с благоговением, на

этот раз увидев кого-то еще, кроме монстра.

И все из-за моей Зои.

Девочка широко улыбнулась, потом повернулась и побежала через дорогу к

ожидавшей ее матери.

Зоя выпрямилась, взяла меня за руку и молча повела дальше по пирсу. Старый

деревянный настил скрипел под моим весом. Шум волн, разбивающихся о берег, становился все громче. Мы дошли до конца пирса и посмотрели на океан.

Я закрыл глаза, чувствуя руку Зои в своей. Как только я столкнулся с темнотой, образы моей сестры проникли в мой разум. Страх, который всегда сопровождал их, овладел моими мыслями. Я медленно вдохнул соленый воздух, отгоняя его. Мы