Эмма Джеральд - Бархатный сезон

Мне кажется, мы едем уже целую вечность, когда Игорь останавливается возле больницы, и аккуратно вытаскивает меня из машины. Со мной на руках он заходит в просторный холл, пахнет лекарствами. Сквозь затуманенное сознание замечаю его лицо, он всем своим видом пытается не показать, что я уже давно не пушинка. К нам спешат санитары с каталкой, Игорь опускает меня на нее, и снова берет за руку.

–Игорь, не отпускай меня. –вцепляюсь в руку мужа так сильно, насколько хватает сил.

–Не бойся. Все будет хорошо. Слышишь? Скоро ты увидишь нашего ребенка. Я всегда буду рядом.

–Извините, вам туда нельзя. –твердая рука санитара останавливает порыв Игоря пойти вместе за мной. Его оставляют за белыми дверями родильного отделения.

–Игорь. –я начинаю судорожно вдыхать воздух, отчаянно ища его взгляд.

–Только не волнуйся. Все будет хорошо, я обещаю. –наши крепко сцепленные руки с трудом расцепляются, и меня увозят по длинному светлому коридору, мимо мерцающих ламп.

Меня осматривает врач-женщина с приятным голосом, и теплыми руками. Затем какое-то время я мучаюсь в родовом зале, пытаясь произвести на свет малыша естественным путем. Но потом врачу становится очевидно, что таким образом они ничего не добьются. Она шутит, что наверно ребенок застеснялся и поэтому не хочет выходить, доставляя мамочке лишние муки.

–Мы должны делать кесарево, иначе ребенок может задохнуться. –продолжительные схватки окончательно ослабили меня, и я уже ничего не соображала. Но мысль о том, что мой малыш может умереть заставляет меня встрепенуться.

–Мой муж. Он знает? –мой язык еле поворачивается от усталости.

–Да, мы сообщили ему. Он согласен на операцию. –голос доктора, словно эхом доносится до моего сознания.

Я едва могу кивнуть головой.

–Зовите анестезиолога. Готовьте операционную. –громким голосом раздает указы доктор.

Почему я не чувствую схваток? Я вообще ничего не чувствую. Возможно из-за того, что мне что-то вкололи. Меня снова кладут на каталку, затем перекладывают на операционный стол, и накрывают нос и рот маской, заставляя считать до десяти. Наркоз действует сразу, и не успев досчитать до шести, я засыпаю.

А когда просыпаюсь, то нахожусь в просторной светлой палате. В окно бьет яркий солнечный свет, и первое время мне немного больно смотреть на него. Пытаюсь присесть на кровати, и ощущаю боль во всем животе. Да, теперь не походишь по пляжу в открытом купальнике, внизу живота красуется большой уродливый шрам. Интересно, сколько я проспала? Где мой сын и Игорь? Только я успеваю подумать об этом, дверь не слышно открывается, и в палату входит мой муж в специальном синем халате, и такой же шапочке на голове. Я не могу сдержать улыбки при виде его. На руках он держит небольшой сверток, которому явно тесно в этой пеленке.

–Привет! Кое-кому не терпится увидеть мамочку. Вот ваш сын. –шепчет он сдавленно и хрипло.

Игорь медленно подходит, поднося мне малыша, завернутого в голубое. Я чувствую в себе невероятный трепет перед нашей первой встречей. Молодой папа аккуратно передает мне ребенка, и он тут же поворачивает свою миниатюрную головку, покрытую темными волосиками к моему лицу. В жизни не видела ничего прекраснее. Я вдыхаю его аромат, и молчаливые слезы скатываются по моим щекам. Мне кажется он улыбается, эмоции внутри растут с каждой секундой, и сдерживать их становится все труднее. Не думаю, что в мире есть что-то более чудеснее. Провожу рукой по бархатной щечке, носику моего малыша, и он причудливо морщится. Глядя на этого кроху, я забываю обо всем, а Игорь не спешит, дает нам время познакомиться.

–Наш сын. Матвей Филатов. –произношу я, и смотрю на своего счастливого мужа. В его глазах застыли слезы.

–Да. –соглашается он и целует его в маленький хорошенький лобик.

Матвей тихонько кряхтит, намереваясь заплакать, но видимо передумывает. Он закрывает глазки, и засыпает под мое размеренное покачивание.

Мы склоняемся над нашим ангелочком, и посмотрев друг на друга, Игорь крепко целует меня в губы. Но мне так мало одного поцелуя. Я успела по нему соскучиться.

–Спасибо, Мика! Я сейчас самый счастливый человек на свете. –шепчет он, и больше не сдерживает слез. –Он – самое прекрасное, что я когда-либо видел. Вы – смысл моей жизни.

Боже! Это так трогательно! Я прислоняюсь лбом о его лоб, и он проводит своим носом по моему. В это время в палату заходят медсестра и доктор.

–Вижу вы уже познакомились? –не громко произносит доктор. –Ну, давайте, ребеночка подержит папа, а я осмотрю вас.

Игорь забирает у меня Матвея, и я с неохотой расстаюсь с ним. Доктор светит мне в глаза фонариком, и осматривает шрам после операции. Игорь внимательно следит за действиями врача, и широко раскрывает глаза, когда видит след от кесарева.

–Все хорошо, осложнений нет. Пока шрам яркий, но через месяц будет не так заметен. Сейчас мы переведем вашего малыша в детское отделение, где за ним будет осуществлен тщательнейший уход, пока вы отдыхаете. А потом оставим мальчика с вами.

Медсестра перекладывает Матвея с рук Игоря к себе, и я с тревогой наблюдаю, как они уходят.

–Вы папаша тоже не задерживайтесь здесь. Еще пять минут и на выход. Молодой маме нужен покой. –властно произносит доктор перед тем как покинуть палату.

Мы с Игорем переглядываемся, он сжимает мою руку, но тут же отпускает, выходя вслед за доктором. Он что-то спрашивает, и держит дверь открытой, когда она улыбается ему в ответ.

–Да, в этом плане все в порядке.

Он ухмыляется и возвращается в палату с сияющим лицом.

–Что ты спросил? –недоумеваю я.

–Секс. –говорит он, сверкнув ехидной усмешкой.

Оу! Мне кажется, мои щеки порозовели.

–И?

–Она сказала, если ты будешь себя хорошо чувствовать, через некоторое время мы можем задумываться о пополнении семейства. –он усмехается.

–О, Игорь. У меня все болит. –не радостно усмехаюсь я ему в ответ.

–Я знаю, и не прикоснусь к тебе, пока твои раны не заживут. Просто хотел удостовериться.

Не прикоснется? Не уверена, что хочу этого. Я уже сейчас еле сдерживаюсь. Ладно, хоть поцеловать его могу.

Он целует мою руку, целует губы и лоб, а затем продолжительно смотрит в глаза.

–Ну все я пойду, иначе доктор будет ругаться. Сообщу всем радостную новость. –говорит он, пятясь к двери, и оставив меня одну, я поудобнее устраиваю голову на подушке, и снова засыпаю.

После выписки из роддома, я полностью растворяюсь в семейных заботах. Вся моя жизнь теперь состоит из кормлений и бессмысленных попыток усыпить вечно орущего младенца. Я завидовала Игорю, он хотя бы днем мог скрыться от этого кошмара на работе. Я же была в этом круглые сутки. А про няню он ничего и слышать не хотел. Интимная жизнь теперь была только во сне, потому что как только мы добирались до постели, срабатывал наш маленький «будильник», который невозможно отключить. Сексуальное напряжение постепенно давало о себе знать, я стала раздражительной, срывалась на мужа по любому поводу. На помощь пришла Светка, она вызвалась посидеть с нашим капризулей пару часов, а мы с Игорем, наконец смогли удовлетворить наши потребности.