Иман Кальби - Она моя…

– Мне кажется, что тут есть только мы и море… – тихо и умиротворенно произнесла девушка, восхищаясь статичной прелестью момента.

– Скоро будут еще и звезды. Из – за них мы здесь, – совершенно серьезно сказал он.

Васель обнял ее за плечи, не отрывая глаз от неба, мало помалу темнеющего на их глазах. На Востоке это происходит так быстро….

– Самое красивое небо сразу после заката. Звезды в этот момент такие яркие, мерцающие…

– Откуда ты это знаешь? – искренне удивилась Влада, – честно говоря, этот романтизм мало вяжется с твоим образом… – она подбирала правильные слова, чтобы не задеть его….

– С образом боевика и бабника? Что я увлекаюсь звездами? – как показалось, это замечание, вертевшееся у нее на языке, но все же произнесенное в конечном итоге им самим, нисколько его не задевало. – Ну, бывает и такое…Это наша история, Влада, наши корни…

– История? Корни? – не совсем поняла она, – а как это связано со звездами?

– Все мы, средиземноморские народы, люди с побережья…Наши предки населяли эти места еще в те времена, когда не было этих придуманных колонизаторами границ между государствами…Угарит, Карфаген, Тир, Библос – мы все родственны. Все берем начало от финикийцев…Главная же их тайна заключается в особой связи с космогонией и теологией. Думаю, эту любовь к звездам мы во многом унаследовали от них… Как еще это можно объяснить?

– Пойдем – протянул к девушке Васель свою руку.

Они направились к одному из уютно расположившихся прямо на берегу ресторанчиков с большими стеклянными окнами, выходящими на море. Было тепло, поэтому стекла сняли, дав возможность посетителям дышать мягким соленым воздухом, нагоняемым с моря.

– Какое милое местечко, – сказала Влада, поднимаясь по старинной лестнице из известняка – морского камня, испокон веков добываемого с морского дна…Этот камень ей чем- то напоминал желтую пемзу, а возможно, это и есть пемза… Как интересно было разглядывать в его многовековых слоях остатки ракушек и другой морской живности. Будь она маленькой девочкой, была бы поглощена их изучением часами.

Интерьер помещения был по- настоящему аутентичен. Раковины разных морских гадов, рыбацкие сети, штурвалы, чучела экзотических морских животных… Все создавало потрясающий дух морской романтики. Но самым примечательным на фоне всего этого разнообразия было огромное количество фотографий знаменитостей, посетивших это потрясающее место за последние пятьдесят лет. Среди них – совсем старые, черно – белые, карточки поларойда, так популярные в начале девяностых, обычные кодековские и, конечно же, цифровые. Главы государств и правительств, артисты, писатели, журналисты. Это место явно было всегда популярным… Быстро окинув одну из стен зала, Влада узнала Бриджит Бордо, Марлона Брандо, Далиду….

– Удивительно, – не скрывая своего удивления, ответила девушка.

И только в тот момент заметила, что кроме них и услужливо стоявших двух официантов в зале никого не было.

– Не говори, что ты и отсюда всех разогнал. Я догадалась об этом на стоянке, но были сомнения…Сейчас их не осталось....

Васель скромно улыбнулся.

– А почему ты не спросила, не отравил ли я всех? Это ведь больше подходит моему образу жестокосердного хияля?

– Васель, что ты сделал со всеми этими толпами туристов, которые жужжат тут, словно пчелы в улье? – не унималась Влада с нескрываемым недоумением….

– Сегодня вечером тут кроме нас никого не будет, Влада.

И снова этот пронзительный взгляд. Снова ощущение, что внутри все переворачивается.

– Звезды… – тихо возразила девушка, глядя в пол.

– Прости? – переспросил он, видимо, не расслышав.

– Еще будут звезды.

Он широко улыбнулся….

– Ты любишь рыбу? – спросил непринужденно.

Через несколько минут у них на столе стояли все возможные и невозможные деликатесы, только недавно, видимо, выловленные из глубин Средиземноморья.

***

Два последних часа они прибывали в какой- то невообразимой сказке. Небо все чернело и чернело, раскидывая на своем широком подоле тысячи звезд. Море блаженно покачивалось в такт времени, которое, как казалось, тут шло своим особым ходом… Море было везде – во вкусе еды, запахе воздуха, на слегка увлажненных щеках Влады…Словно она сама была частью моря… Они смеялись и разговаривали, то на шуточные темы, то на серьезные. Васель был очень сосредоточенный и совсем не возмутительно наглый, как обычно. Впервые он не пытался бросить ей вызов, как это было в предыдущие встречи. Влада почему- то поймала себя на мысли, что он сам как море – то такой же волнительный, то бушующий, то спокойный, как штиль…Но всегда…всегда очень опасный и глубокий....В очередной раз за вечер девушка подняла глаза к небу. До этого она действительно редко вспоминала о звездах над головой.

– О чем ты думаешь? – прервал ее восхищенное созерцание Васель, снова обратив ее внимание только на себя..

– Звезды… – Не отрываясь от неба, тихо ответила она. – Мне казалось, что весь этот огромный мир над моей головой был вне моего сознания до разговора с тобой, вне моего понимания. Теперь я наслаждаюсь его величием…Знаешь, я никогда раньше о них так не задумывалась…В Москве их почти не видно…Как и в большинстве больших городов…Слишком много искусственного освещения…

– Только не в Дамаске… – тихо возразил Васель. – В Дамаске они всегда с нами, словно в пустыне… Я заметил это с детства…

Наверное, это было правдой…В Дамаске небо всегда кажется очень близким…Может, потому, что именно сюда ждут сошествия Христа…

– Есть поверье, что звезды – души мудрецов. Только самые великие люди становятся после смерти звездами… Я часто смотрю в небо, задаю вопросы…

– И они тебе отвечают? – она не хотела, чтобы это прозвучало иронично. Васель действительно говорил обо всем этом очень серьезно.

– В детстве мне казалось, что да… Знаешь, я рано потерял всех самых близких…И никто особо не парился на этот счет… Никто не думал, что мне тяжело. Все были уверены, что я справлюсь. Иначе для них быть не могло…Помню, я лишь раз спросил у своей няньки, где мой папа, мама и дед – все те, кого я любил, но кто так рано ушел от меня…Она подняла глаза к небу, указав мне на звезды....Наутро я попросил, чтобы мне купили телескоп…

– Мне не следовало об этом спрашивать, воскрешать не самые приятные воспоминания из детства… – с сожалением прошептала Влада…

Все это действительно было печально и тяжело, и так не соответствовало его образу непоколебимого самоуверенного эгоиста… Его мир был для нее незнакомым, но неимоверно притягательным..

– Меня поразило то, как ты говоришь обо всем этом, Васель. Не каждый поэт на это способен.