Иман Кальби - Она моя…

Через пять минут он довез ее до отеля, поцеловал в щеку и был таков. Никаких сентиментальных фраз, никаких расшаркиваний. Он был вежлив и в то же время категоричен в своих действиях. Так она осталась на пороге «Фениции» одна. У Влады даже не было номера телефона, по которому она могла бы ему позвонить. Словно все, что было – сказка, сон, придуманный ее больным воображением…

Девущку накрыло щемящее чувство пустоты и одиночества. Легкие сдавливало. Она не могла представить, что это будет так больно…На ватных ногах как- то добрела до номера, оказавшись внутри, скатилась вдоль двери на пол. Беззвучные рыдания сотрясали ее грудь. Почти полчаса. Потом она зашла в ванную, умыла раскрасневшееся горящее лицо с опухшими глазами. Собрала все свои вещи – всего несколько взятых на выбор платьев, висевших в шкафу со вчерашнего дня, где она их оставила, и стремительно побежала вниз. Она не взяла ничего, что он подарил. Ее вечернее платье осталось там, на корабле, и это было даже к лучшему. Жалко было бы его бросать вот так, не зная дальнейшей судьбы вещей. Наспех натянула на себя джинсы и футболку, в которых вчера приехала. Они так и валялись в ванной, брошенные накануне в состоянии эйфории при переодевании. Духи на столике… Влада колебалась несколько секунд, но в итоге взяла их. У нее должно было остаться хоть что- то от него… Дверь за ней хлопнула, она глубоко выдохнула, стараясь собраться с чувствами и мыслями.

Не обращая внимания на призывы портье помочь ей с небольшим чемоданом, Влада выскочила из отеля. Она просто не могла себе позволить сейчас ехать с Его водителем, в Его машине. А портье, как и все в этом отеле, были им куплены, и сообщили бы, что она решила сбежать. Зашла в первое попавшееся кафе и уже оттуда вызвала Убер. На удивление шофер не отказался везти ее в Дамаск за дополнительную плату.

Она сидела сзади видавшего виды Пежо и горько подсмеивалась над собой, понимая, что бежит от того, кто и не думал ее догонять. Хотя кого она обманывала, она бежала не от него, она бежала от себя. Себя она спасала, просто тогда еще ее мозг отказывался это принимать.

Два дня прошли, как в бредовом сне. Тело Влады в буквальном смысле горело. Она сходила с ума, как только приоткрывала дверцу в свое сердце, давала волю чувствам. Оно рыдало без него. Но рыдать себе в буквальном смысле девушка не давала. Только не сейчас, иначе останется проигравшей сразу по нескольким фронтам. Она подошла к завершению этого проклятого интервью со всей серьезностью и сосредоточенностью. И пусть у нее не было тех его пресловутых письменных ответов из машины, она все равно знала, что материала полно.

Ей никто так и не позвонил, хотя мысленно она этого ожидала, что уж обманывать саму себя. Надеялась, что он выскажет ей за то, что сбежала от водителя, что не взяла подготовленные им материалы. И вот, последняя точка была поставлена. Влада прочитала написанное еще пару раз и нажала заветный «энтер» – отправить. Письмо с самым серьезным и амбициозным ее проектом ушло в редакцию. Она намеренно отправила его вечером, чтобы в Москве его прочитали с утра, так сказать, свежим взглядом. Так устала морально и физически, что легла и вырубилась почти сразу.

***

Телефон назойливо трезвонил на задворках сознания. Она была в полусне – полубодрствовании, когда, наконец- то, смогла сконцентрировать взор на дисплее и разглядеть московский номер редакции.

– Пятницкая, ты просто порвала всех! – криком изливал дифирамбы на сонные уши Влады главный редактор «Эры» Иван Петрович, – это что ты с ним сделала, чтоб он согласился на интервью?!

Она криво усмехнулась про себя. Вот уж действительно, фраза в точку.

– Ну ты крута! Честно скажу, не ожидал, – не унимался начальник. – Ты в курсе о своей популярности?

Молчавшая все это время Влада насторожилась,

– Ну, в смысле, популярности материала?

– Слушай, да уже не только интервью! Открой западные СМИ, вон, активно выясняют, кто ты такая, раз сам Васель Увейдат дал тебе интервью, фотографию вашу какую- то совместную откопали, строят догадки, что вас связывает…

– Что за фото? – сильно насторожилась она. Интересно, знает ли об этом Васель…

– Вы идете на фоне каких – то огромных дверей…

Значит, вопрос с тем папарации у ресторана он не решил, как говорил.

Продолжая разговор с шефом по громкой связи, Влада экстренно залезла в свой Фейсбук и присвистнула – в запросах в друзья у нее значилось несколько тысяч человек. Взгляд упал на последнюю ее фотографию в ленте, сделанную тысячу лет назад, она мало пользовалась соцсетями и тем более редко что- то выкладывала. Это фото было здесь еще со студенческих лет – она мило улыбается на фоне Мечети Омейядов. Прокручивает ленту вниз и – тут ее обдает волной ужаса. Страница девушки была полностью открыта, поэтому любой желающий мог оставить комментарии под фото. И их оставили… «шлюха Али», «подстилка собаки», «интересно, она переспит со всеми членами семейства?». Влада оторопела. Какая ненависть, какой негатив…

Она сглотнула. Начальник что- то продолжал говорить, но от шока она не слышала последних слов.

– Простите, открыла свой Фейсбук и офигела от того, сколько хейтеров приобрела. Так что говорят – пишут обо мне? Такое же ужасное, как здесь? – Влада старалась контролировать голос, чтобы он был как можно спокойнее.

– Да в сущности, ничего. Только вот не верят в твою уникальность и профессиональность как журналиста, записывают тебя к нему в любовницы… – коллега сделал многозначительную паузу, явно ожидая от Влады как минимум оправданий, а скорее всего, громкого признания. Она так и видела, как не успели бы они закончить разговор, он бы начал выдавать новости в стиле «приближенный к журналистке конфиденциальный источник сказал»… вот уж нет… Только этого не хватало.

– Если Вы ждете каких- то моих комментариев, то их не будет. Все банально просто. У нас общие друзья еще со времен стажировки. Они помогли все организовать. Так что сенсации не будет, увы… – Она заранее продумала этот ответ, как минимум предвидя вопросы от коллег, кому такая журналистская удача, несмотря на все усилия, так и не улыбнулась.

– И что мне теперь делать со всем этим дерьмом? – в сердцах произнесла девушка, продолжая листать свою ленту. Васель был одним из самых ненавистных фигур в сирийском политистеблишменте среди оппозиционеров. Просто потому, что по праву рождения имел все то, о чем они так мечтали и прикрывали эти мечты громкими лозунгами о демократии и свободе… Не случайно все противники режима так на нее обозлились. Девушка попыталась нарисовать добрый, человечный образ мужчины, у тысяч ассоциировавшихся с вещами, которые они так ненавидели и так мечтали получить одновременно. Такова пропаганда. Она не терпит полутонов. Все либо черное, либо белое. А еще умеющее играть на людских пороках и недостатках…