Иман Кальби - Она моя…

Он приблизился поближе, положив руку на ее стул, – Как давно в Сирии?

– Афван (араб. – извините), – послышался голос сзади, – они оба обернулись. Перед сидевшей парочкой стоял Васель. Он не спеша обошел их, не стесняясь, внимательно разглядывая Владу. Отодвинул себе стул и нагло уселся за их стол, не спрашивая приглашения.

– Сними маску – сказал он ей на русском.

Влада затаила дыхание, опустив голову вниз. Силы словно разом ее покинули. Ноги дрожали, внутри все разрывалось и клокотало, готовое вырваться наружу рыданиями.

– Фи мушкиля (араб. – какие – то проблемы?)? – ровным счетом ничего не понимая, вмешался Васим.

– Маалиш (араб. – все в порядке), – ответил как ни в чем не бывало Васель, словно он попросил у них перечницу или салфетку, а не уселся за их столик и не стал говорить с девушкой на русском.

– Повторяю, сними маску.

Влада резко подорвалась с места, истерично пытаясь понять, где выход. Увидев на другом конце зала широкую дверь, она побежала к ней, не оглядываясь назад. Возможно, они что – то кричали ей вслед…Ее непонятливый, но назойливый новый кавалер, ошарашенный и разъяренный старый… Выскочила наружу на глазах у ничего не понимающих, хлопающих глазами охранников. И попыталась было отдышаться, но в этот момент кто – то с силой схватил ее за руку и развернул к себе.

– Что все это значит, Влада?! – кричал на нее Васель, трясясь от злости.

– Что все это значит?! – обида так давила на нее, она едва говорила, задыхаясь от эмоций, – это ты мне скажи, что все это значит?! Ты бессовестный, эгоистичный ублюдок, ненавижу тебя!!! – она кричала в истерике, уже не в силах сдержать накопившуюся боль, – иди к своей хабибти с татуировкой на ляжке!

Васель схватил ее за руку, не слушая ругательств и возмущения, поволок к парковке и с силой затолкнул в свою машину.

Девушка молчала, она сорвала, наконец, эту чертову маску с глаз и лишь всхлипывала.

– Я дура…Полная дура… Зачем все это? Зачем ты вообще появился в моей жизни? – вновь стало надрывно вырываться из ее груди.

Всхлипывая, Влада медленно качала головой.

– Почему я не послушала Амани? Почему связалась с тобой? Выпусти меня, не хочу больше тебя видеть, выпусти! – она ломилась наружу, хотя и понимала, что ее усилия не принесут ровно никакой пользы.

– Перестань истерить и послушай меня! Хоть раз в жизни послушай меня! Все это ради тебя!

Ее рыдания перешли в дикий хохот.

– Ради меня? Так вот как это теперь называется?! – она обхватила лицо руками от шока, – ты даже не удосужился придумать какую – нибудь глупую отмазку! Урод!!! Какой же ты урод, Васель!

Мужчина с силой схватил ее руки и тряхнул.

– Мне больно! Пусти!

Но он, казалось, не слушал ее. Он тряс ее и продолжал свою горькую исповедь.

– Что ты хочешь? Хочешь правды?! Не могу я тебе ее сказать!!! Ради тебя самой! Ради нас! Сука, я не вру тебе, я люблю тебя! Люблю тебя! Люблю!

Он резко отпустил ее. Всхлипывающая и трясущаяся, Влада облокотилась головой о холодное стекло.

Он тяжело вздохнул.

– Я отвезу тебя домой… – Васель начал заводить машину, но она ему не дала.

– Нет. – ответила спокойно и жестко, – выпусти меня из машины, я прошу…

– Куда ты пойдешь в таком состоянии? Ты хоть понимаешь, где мы находимся… Поехали отсюда! – закричал он.

– Это мое дело, Васель. Халас (араб. – всё)…Хватит. Это надо прекращать…

Он выругался матом на арабском.

– Откуда вообще ты узнала все это дерьмо… – он словно адресовывал свой досадный вопрос сам себе.

Влада горько усмехнулась.

– Ты даже не думал прятать телефон, когда одновременно переписывался с ней и трахал меня…

Его лицо исказила гримаса боли и удивления. Словно что – то пошло не по его сценарию. Конечно, не по его сценарию. Кто будет рад вот так спалиться, подумала она…

Железная тишина. Каждый из них смотрит прямо, но не видит ничего. Яркая горящая мишура этого продажного места сливается в единый балаган, за ширмой которого их душевная боль и пустота… Или только ее душевная боль… Ей так и не дано было узнать, что в голове у этого человека…

– Ты так и не научилась мне доверять, Влада… Так и не поняла смысла всего того, что было между нами. Ты всегда хотела видеть во мне только урода и подонка, чудовище, что бы я ни делал… Что ж, будь по – твоему… Я возвращаюсь обратно, к шлюхам и бухлу. А ты не выйдешь на улицу, пока не остынешь и мы не поговорим и проясним кое – какие моменты, – этот спокойный тон, полный контроль над собой. Непроницаемая стена… Высокомерие, равнодушие, отрешенный вид. …Набрал номер на телефоне,

– Айман, отвезешь Владу ко мне домой, – быстро проговорил он на диалекте, – проводишь до двери, закроешь замок снаружи.

– Думаешь, сможешь меня вот так запереть? Васель, я не буду ничего прояснять и остывать тоже. Всё… – злобно возразила.

– Не думаю, знаю. Посиди пока, успокойся, чтобы не наделать глупостей. Я вернусь – поговорим.

Она так и не посмотрела на него, хотя ее глаза были открыты как никогда широко. Она больше не могла плакать при нем, но слезы буквально рвались из нее. И поэтому она решила не моргать… Через секунду яркая картина за окном стала водяной цветной пеленой. Но она не моргала, зная, что эта пелена тогда в миг превратится в ручьи слез, стекающих с остатками туши с ее глаз.

Айман подъехал. Васель снял блокировку с дверей автомобиля, чем сразу воспользовалась Влада. Она, не говоря ни слова, пересела на заднее сиденье соседней машины к помощнику, и так и не посмотрела на Васеля. Потом она жалела, что так и не повернулась в Его сторону, встретиться с его глазами. Запомнить Его…

– Продолжаешь придумывать варианты, как удержать его подольше? – снова этот нестерпимый Айман с его гадким взглядом через стекло заднего вида, – не очень у тебя получается, да?

– Оставь меня, Айман, просто оставь… Какое вообще твое дело… – устало ответила Влада, равнодушно закрыв глаза.

Он раздраженно хмыкнул.

– Сколько раз говорить тебе. Никакого. Мне плевать на тебя. Ты ничто… Важен только Он. Я здесь только для того, чтобы помочь ему не совершить ошибок…

Московская область, январь 2033 года

Неужели так трудно было услышать друг друга? Понять друг друга? Простить друг друга? – этими вопросами задавалась Влада, сидя в кабинете у психотерапевта. Но только сейчас…Тогда она уже успела наделать огромное количество ошибок, которые в итоге так и не получилось поправить…

***

Влада сжалась в комок в своем кресле. Каждое последнее слово давалось ей крайне тяжело… Она подняла глаза на доктора, сигнализировав, что закончила свой рассказ.

Анна Петровна молчала. Почему – то ее очень тронула эта часть истории… В последнее время слушать Владу стало для нее не просто работой, не просто получением нужной информации, она прониклась к девушке чисто по – человечески…