Людмила Толмачева - Замуж за свёкра

— А тебя это, похоже, напрягает, — усмехнулась Лариса.

— Меня? Да ни в жисть! Падлой буду.

— Лариса Сергеевна! Вот вы где! В такой толпе немудрено потеряться.

С этими словами к ним подошел Алексей Иванович. Парни поздоровались и быстро ретировались, а Лариса про себя посмеялась: вот что значит быть под защитой настоящего мужика — мигом все мелкие мерзавцы под лавки попрятались.

Она с такой пронзительной нежностью посмотрела в глаза Алексея, что у того голова закружилась от счастья.

— Лара, предупреждаю, — тихо сказал он, наклонившись к ее уху, — еще один такой взгляд, и я за себя не ручаюсь.

— А что произойдет? — лукаво спросила она.

— Об этом не говорят вслух.

Почему-то эти безобидные слова заставили ее звонко расхохотаться. Теперь уже оглядывались на них, и это ей ужасно нравилось.

Обедать пошли в ресторан. Они нагуляли такой зверский аппетит, что заказали по четыре блюда, не считая фруктов.

— Неужели мы все это съедим? — засомневалась Лариса, когда официантка заставила их столик множеством тарелок.

— Глаза боятся… — начал он известную поговорку и запнулся, не зная, как закончить.

— …а рот ест? — подсказала она.

— Ничего, справимся. Если что, снова на гору и разомнемся.

— Боюсь, что меня никакой подъемник после этого не поднимет, — посмеивалась Лариса, но на салат из свежих овощей налетела с волчьим аппетитом.

На фрукты она уже смотрела с отвращением. Кое-как одолев жареную камбалу с овощным гарниром, она отодвинула от себя тарелку и, переведя дух, откинулась на спинку стула.

— Уф! Завтра у меня будет разгрузочный день. Так есть нельзя.

— Это еще не самое страшное, когда на столе изобилие, — серьезно заметил Алексей Иванович. — Плохо, когда забываешь вкус любимого лакомства из не очень сытого детства. Нынче многие из моего поколения и постарше так морально и нравственно ослепли, что не видят дальше своего носа. Не хочу показаться нескромным, но приходится конфликтовать с советом директоров по поводу заработков рабочих. Ведь за тот же труд в советское время рабочие основных профессий получали в полтора, а то и в два раза больше, чем сейчас. Доказываю со всеми расчетами — бесполезно. Отдел труда ориентируется на среднеотраслевую зарплату, и хоть ты лопни, ничего не докажешь. А где сегодня взять опытных слесарей, токарей, фрезеровщиков? Их катастрофически не хватает.

— Вы не боитесь, что это может плохо для вас кончиться? Борцов за справедливость не любят.

— Я знаю. Ничего, без работы не останусь.

— А вы мне все больше нравитесь, Алексей Иванович, — призналась Лариса и непроизвольно положила свою узкую ладошку на его большую ладонь.

— Знаешь, меня давно мучает вопрос: как у тебя смелости хватило — сорваться в такое рискованное путешествие? — ласково спросил он, обнимая свободной рукой ее плечи.

— В Карелию-то? — весело уточнила она, с близкого расстояния изучая его серые глаза. — Но ты же недоговорил по телефону, а мне очень хотелось узнать твои пожелания.

В этот миг по проходу между столиками проходили Кронберг с Бэллой. Увидев Ларису в такой пикантной ситуации, Антон даже споткнулся на ровном месте. Бэлла же не заметила ничего. Ослепленная любовью и занятая исключительно своими интересами, она была озабочена одним — впереди ночь любви, а она, дура, забыла захватить любимые духи Антона.

Наталья Петровна, молодой преподаватель этики, нервно заламывая руки, ходила по тесному закутку между шкафами и шептала вступительную фразу предстоящей речи. Вчерашняя выпускница университета, она впервые проводила деловую игру, да еще в бизнес-школе, где собралась школьная элита со всего города.

— Наталья Петровна! Да не переживайте вы так, — как могла, уговаривала ее Лариса. — Вот увидите, пройдут первые пять минут и напряжение исчезнет само собой. Дальше инициатива будет принадлежать ученикам. У нас такая насыщенная программа, что только успевай, как говорится, меняй декорации.

— Ой, Лариса Сергеевна, не успокаивайте меня! Представляете, я весь текст забыла и перепутала. Я даже не помню, что надо говорить после приветствия.

— Так посмотрите в конспекте.

— Что? Ах, в конспекте! И правда. Вот идиотка! Нет, у меня точно крыша едет.

— Ничего, все будет хорошо. Вы потрясающе выглядите. Так что, если и забудете какое-то слово, ребята вам простят, особенно мальчики.

— Ой, не смешите меня, Лариса Сергеевна! Какие мальчики? У меня «кровавые мальчики» в глазах, а вы…

— Ну все. Пора.

Они вышли из своего укрытия на «оперативный простор» и заняли каждая свое место: Лариса села за стол, а Наталья Петровна встала на импровизированную сцену и поздоровалась с учащимися.

Далее все пошло как по маслу. Лариса улыбнулась про себя — преподаватель этики недооценивала своих талантов. С каким артистизмом, с какой непринужденностью вела она деловую игру, больше похожую на хорошо поставленный спектакль — с актерами, зрителями, декорациями и реквизитом.

Ученики разыгрывали сценки, имитирующие конкретные жизненные ситуации: оперативку в офисе; деловую встречу в ресторане; переговоры с иностранным партнером; коктейль в посольстве; светский раут в городской мэрии и т. п. Разумеется, актерскими данными мог похвастаться не каждый, но добросовестность, полная самоотдача, с которой ребята играли свои роли, компенсировали с лихвой отдельные недостатки.

Лариса с удовольствием смотрела на них, порой забывая, что она не в театре, а в учебной аудитории, и ей предстоит в конце подводить итоги игры и ставить оценки.

Заключительной ситуацией, которую предстояло смоделировать ребятам, был светский раут в мэрии, куда по условиям игры были приглашены представители малого и среднего бизнеса. Раут состоял из двух частей: фуршета и танцевального вечера.

Забавно выглядел Дмитрий Шейнин, изображавший владельца адвокатской конторы. В строгом костюме и бабочке, в круглых очках и с бокалом «шампанского» в руке, он вальяжно переходил от одной группы гостей к другой и ненавязчиво рекламировал свои юридические услуги. Зрители всякий раз умирали от смеха, когда Дмитрий начинал «охмурять» очередного потенциального клиента. В запасе у него был целый арсенал специальных терминов: правовое поле, защита прав, презумпция невиновности, апелляция, исковое заявление, тайна завещания и малопонятная собравшейся публике «исковая давность». Вот он подошел к Бэлле Виноградовой, «хозяйке сети салонов красоты», и смех в аудитории затих. Все с интересом слушали их диалог, а Ларисе показалось, что хитрый Шейнин не зря оставил «на десерт» разговор именно с Виноградовой. Их сценка произвела настоящий фурор.

Бэлла в вечернем платье была неотразима. Золотистые локоны как нельзя лучше гармонировали с кофейной парчой, искрящейся при каждом движении ее тела. Тонкая нитка стразов (Лариса подозревала, что это настоящие бриллианты) обвила стройную шейку. Маленькие ножки в темно-коричневых атласных туфлях грациозно ступали по вытертому линолеуму читального зала. Вся она была воплощением мечты не только поэта, но и всех представителей сильного пола бизнес-школы. Ларисе грустно было смотреть на несчастного Портоса, изо всех сил делавшего равнодушную мину. Он не участвовал в этой сценке, а был только зрителем — зрителем триумфального шествия королевы его сердца.