Александра Морозова - Светя другим – сгораю

О такой стороне работы врача отец ему не рассказывал.

Сначала Матвею она давалось плохо. Он паниковал и каменел, когда перед ним в крови и поломанных костях разворачивались самые страшные человеческие трагедии. Но теперь он безупречно освоил медицинское хладнокровие.

И тем не менее, что-то заныло внутри. Не боль, а лишь неясный призрак боли. Ноющая пустота там, где должна быть боль.

Все свои силы, весь разум, расслабленный алкоголем, Матвей направил на то, чтобы осторожно вертеть в руках круглый стакан с остатками виски и двумя истончившимися кубиками льда. Закруглённым ребром он ходил под его рукой вправо-влево в то время, как в голове Матвея ещё жужжало слово, перечеркнувшее все планы на счастье. Но теперь слово это для него уже не было опасно. Он повторил его про себя столько раз, что оно разбилось на набор ничего не означающих звуков, и перестал обращать на него внимание.

Вечер закончился быстро. После чая с маминым пирогом, к которому Матвей даже не притронулся, ребята стали собираться по домам.

Антона погрузили в такси. Толик поехал с ним, чтобы не дать новым приключениям дополнить его и без того бедовую биографию. За Любой заехал молодой человек (кто бы мог подумать, что у неё есть молодой человек!). Оксана уезжать не торопилась. Матвей разгадал её желание, и предложил проводить.

Мама долго не отпускала Оксану в прихожей, пытаясь в последние минуты вместить всё, что она не успела рассказать за столом. Матвей понял, что рано надел пальто. Как и Оксана, у которой над верхней губой выступили капельки пота. Она слушала Веронику Николаевну, до максимума раздвинув веки, и мелко кивала, точно при эссенциальном треморе головы.

На улице совсем стемнело и похолодало. Ветер выбивал из волос остатки домашнего тепла, скользил по шее, холодил рубашку так, что она казалась мокрой, но после выпитого виски Матвея это мало беспокоило.

Оксана надела шапку и обмотала вокруг шеи тёплый платок.

– Не боишься отит подхватить, красавчик? – спросила она. – Весь нараспашку.

Матвей усмехнулся.

– Нет, если только моим лечащим врачом не будет Антон.

Оксана засмеялась и посмотрела на него так, что стало понятно – курс у неё намечен, и с этого курса её не сбить.

– Тебе к метро? – спросил Матвей.

– Тут всего пара станций, – ответила она. – Можно пройтись пешком.

Матвей пожал плечами.

– Идём.

Оксана шагнула к нему поближе, взяла за локоть и подсунула под него свою руку. Матвей не сопротивлялся.

– Эх, Матвейка! – выдохнула она, отчего её плечи и грудь заметно опустились. – Какой же ты счастливый!

– Считаешь?

– Конечно, ты же живёшь в Америке! – её пальцы крепче стиснули его предплечье. – Да ты даже не понимаешь, как тебе повезло!

Матвей ничего не ответил. Если бы Оксана прошла хоть через четверть того, через что прошёл он, она бы даже не заикнулась о везении.

– Ни за что не поверю, что тут лучше, чем в Штатах! – сказала она. – Даже в то, что тут так же, не поверю. Это ты специально говоришь, чтобы мы не завидовали. Чтоб не сглазили!

Матвей усмехнулся.

– Глупости всё это.

Недавно прошёл дождь. Плоские лужи ещё блестели на асфальте, подобно разложенным на дороге стёклам. Деревянные скамейки стояли сырыми, и казалось, если присесть на них, вода начнёт сочиться из дощечек, как из сжатой губки.

– Где ты живёшь сейчас? – спросил Матвей. – Ты же раньше жила…

Он пытался припомнить и не мог.

– С родителями на Фрунзенской, – подсказала она. – Это пока училась. Потом вышла замуж и переехала к мужу в Сокольники. А теперь вот развожусь и снимаю квартиру в этом районе.

Она вздохнула и плотно сжала губы. Матвей понимал, что от него ждут каких-то слов утешения, но сказал лишь:

– Ладно тебе, может, ещё обойдётся.

– Нет, не обойдётся, – ответила Оксана. – Да я и не хочу, чтобы обходилось. Пусть катится.

Она выглядела беспечной, а может, такой и была. Оксана не из тех, кто вскрывает себе вены, когда их бросают, а Матвей не из тех, кто любит копаться в чужих проблемах.

– Тебе виднее, – сказал он. – Найдёшь другого.

Оксана сделала большой вдох и подняла лицо к небу, с которого городские огни согнали все звёзды.

– Чем другой окажется лучше этого? – сказала она. – Да и знаешь, если у вас с Аликой всё оказалось ложью, как тут вообще можно поверить в счастливый конец?

Матвей молчал. Он не был откровенен с Оксаной, когда они лежали в одной постели, с чего бы сейчас ему оголять перед ней душу?

– А ведь это было так похоже на то, о чём песни поют, фильмы снимают, – добавила она. – Я даже думала, что ты на ней женишься.

Матвея передёрнуло, как от пощёчины.

Он не смотрел на Оксану, но чувствовал, что она улыбается. Торжествует.

Она его не простила и не простит, пока как следует не изваляет в грязи то, что когда-то было для него всем.

– Ты так изменился, когда стал с ней встречаться, – продолжала Оксана, выговаривая слова негромко, но жёстко, словно втаптывая их каблуками в асфальт. – Мне ты не стеснялся изменять, а тут даже смотреть на других девушек перестал. Сделался вдруг добрым, внимательным. За голову взялся, учиться начал. Конечно! Ей ведь дурачок не нужен был.

– С тобой мы не встречались, – сказал Матвей. – Развлекались, пока не находили кого-нибудь получше. Так что слово «измена» сюда не подходит.

Оксана снова шумно вдохнула, готовясь нанести следующий удар.

– Одно время мне страшно хотелось с ней подружиться, – сказала она. – Но ты не давал нам даже поговорить. Никого близко к свой драгоценной Алике не подпускал, когда приводил её на наши пирушки. А потом вовсе перестал приходить. Как ты её оберегал ото всех, – Оксана усмехнулась. – Не сильно тебе это помогло. Уехать не успел, она – фьють! – исчезла.

Матвей остановился. Остановилась и Оксана.

– Маменька моя наплела?

– Рассказала, – поправила она. – Наши мамы дружат, забыл? В бассейн вместе ходят, на йогу. Иногда я составляю им компанию.

– Что она ещё рассказала?

Оксана слегка качнулась на каблуках и не спеша пошла дальше.

– Много всего. Например, что ты всё время работаешь и почти не отдыхаешь. Что девушку себе не нашёл. Что совсем не думаешь заводить семью и ничем не интересуешься, кроме своих пациентов.

Матвей сплюнул на высвеченный красноватыми пятнами фонарей тротуар. Нашла мама с кем его обсудить!

Оксана вновь остановилась и повернулась к нему. Взгляд холодный, змеиный.

– А скажи мне, сероглазый, по старой дружбе, уж не за своей ли Аликой ты вернулся?

Мимо них, хлюпнув шинами по мокрому асфальту, проехала машина. Матвею показалось, что она пронеслась прямо по его телу.

– Я приехал в отпуск.

Оксана ядовито улыбнулась.