Джэки Иоки - Лучшие вещи рождены болью. Часть 1

– Ты очень красивая, Северина. Такая красивая, что просто невозможно удержаться, – мистер Гудман расплылся в пьяной улыбке, открывая дверь. – А я привык к красоте. И не собираюсь отказываться от неё в дальнейшем. И смени постельное бельё.

Когда он, пошатываясь, вышел, Северина расхохоталась в голос от накрывшей её истерики. Постельное бельё, смени постельное бельё. Это то, что заботило его сейчас, в то время как ей хотелось отправиться вслед за Маргарет.

Девочка сползла с кровати, сдёрнула простыни и, не чувствуя ног, поплелась в ванную, чтобы отстирать кровь, пока она окончательно не въелась в ткань, давая Томасу лишний повод избить её за испорченную вещь, и смыть с себя липкие следы её первого “свидания” с мужчиной.

В ту ночь Северина наконец-то решилась прочитать письмо, которое оставила ей мать, зная, что хуже уже точно быть не может. Она достала пожелтевший от времени потрёпанный конверт, который вручила ей когда-то мисс Бирн. Конечно, он был вскрыт. Письмо в нём прочитали в тот же день, когда девочку забрала полиция, надеясь, что оно поможет найти её мать. А так как письмо адресовалось ребёнку, его отдали вместе с ней в приют.

Усевшись на кровать и подтянув к себе настольную лампу, дрожащими пальцами Северина достала небольшой лист бумаги и развернула, в первый раз вглядываясь в аккуратный убористый почерк.

«Я не знаю, кто ты, мальчик или девочка. Да и не хочу знать. Прости, но это правда. Хотя мне почему-то кажется, что всё-таки девочка. Я не смогу ничему научить тебя в будущем, поэтому вот тебе несколько уроков от меня сейчас. Зачастую правда бывает неудобной. Но лучше она, чем жить во лжи и лицемерии. Будь честна с собой.

Твой отец оказался последним козлом, хотя, не то чтобы он изначально это скрывал. А я как дурочка повелась на красивые слова, что практически разрушило мою жизнь, когда она только-только началась. Так что не доверяй мужчинам, они тебя только используют. А если ты всё-таки мальчик – не доверяй никому. Люди в принципе используют друг друга.

Будь сильной. Всегда. Что бы ни случилось, не смей опускать руки. Если ты себя не вытащишь, никто тебя не вытащит. Потому что никто никому ничего не должен. А за любую услугу или помощь когда-нибудь обязательно придётся заплатить.

Дождь не может идти вечно, когда-нибудь он обязательно закончится. Так же, как и боль не будет длиться дольше, чем ты сможешь её вытерпеть. Когда-то и она притупится. Вместе с памятью, которая чаще всего и является источником этой боли. Что до физической боли – это всего лишь мгновение. Так что расправь плечи и поднимись с колен, даже если они разбиты в кровь.

И последнее. Единственное, что я могу тебе дать, это имя. Пусть это будет Северина для девочки. Или Север для мальчика. Так звали мою бабушку, и она была самым сильным человеком, которого я когда-либо знала. Надеюсь, это имя поможет тебе преодолеть все препятствия в жизни.

Я никогда тебя не хотела. И не смогла полюбить. Да и что может дать ребёнку тот, кто в восемнадцать лет сам ещё ребёнок. Поэтому я отдаю тебя, выбрав себя. Всегда выбирай себя. И может быть, когда-нибудь ты сможешь хотя бы понять меня, потому что о прощении просить бессмысленно».

Северина столько раз прочитала это письмо, что каждая его строчка, каждая его буква навсегда отпечаталась в её памяти. Она закрывала глаза и видела его прыгающими цветными кругами перед чёрными веками. И не понимала, как относится к этому. Но уже сейчас она знала, что во многом мать была права.

– Спасибо за честность, мама… – прошептала она, разрывая письмо на мелкие кусочки, выключая свет и откидываясь на подушку, которая до сих пор пахла мужским потом, перегаром и её страхом.

Теперь, после смерти Маргарет, когда Томас уже не мог получить от неё то, что хотел, он целиком и полностью переключился на Северину, радуясь тому, как подросла девочка за последний год, как соблазнительно налилась её грудь, как начали округляться её бедра. И как она каждый раз сопротивлялась. Потому что это заставляло его упиваться той властью и силой, которые он при этом ощущал. Ему нравилось укрощать её пыл, как он укрощал разгорающееся пламя пожара.

Когда девочке исполнилось четырнадцать, она стала ещё красивее. Ему уже гораздо чаще хотелось бывать в её комнате, трогать её чаще, чем он трогал даже свою жену. И мистер Гудман не мог отказать себе в этом удовольствии.

Правда ему пришлось жестоко избить её, когда Северина снова попыталась рассказать в полиции эту свою байку про то, что он якобы насилует её. Впрочем, она могла бы рассказывать это хоть каждый день, ей бы всё равно никто не поверил. Но Томас не мог спустить ей с рук ослушание. Тогда он больше месяца не мог притронуться к ней, но уж когда девочка поправилась, вот тогда он отыгрался за всё это время, получая просто невероятное наслаждение.

– Ты должна это прекратить, – в очередной раз написал Северине парень Спенсер, с которым они познакомились год назад в сети. Он стал не только её учителем в мире программирования и интернета, но и близким другом, которому она могла рассказать всё что угодно. Единственным, кто поверил ей.

– Но как, Спенс? Что я могу сделать?

– Сбежать, – пришёл мгновенный ответ. – Шейдс помогут тебе, если ты готова присоединиться к нам. Потому что ты нам нужна. И я больше не могу видеть, как он тебя медленно убивает.

Девушка задумалась. В первый раз кто-то предлагал ей помощь. Реальный выход. Именем Шейдс называла себя небольшая группа хакеров, действующая по всему миру. Они были киберпреступниками, путешествующими по сети уже несколько лет, проникающими туда, куда обычные люди не имели права доступа. У них были деньги, заработанные на взломе банковских данных и продаже различной информации, и возможность сделать поддельные документы. И подумав о том, что по сути кроме жизни, которая с каждым днём всё больше подвергалась опасности рядом с всё сильнее звереющим Томасом, терять ей уже было нечего, Северина выдохнула и набрала на клавиатуре один единственный вопрос:

– Что я должна делать?

– Умница. Я знал, что ты всё-таки решишься.

Ещё полчаса они обсуждали её новую фамилию, потому что имя она собиралась оставить своё, место, где она сможет безопасно забрать новые документы, которые Спенсер собирался привезти ей лично, и где она будет жить ближайшие несколько лет, пока ей не исполнится восемнадцать, чтобы можно было пересекать государственную границу, потому что возраст Северина себе прибавлять не хотела.

Закончив разговор по защищённому каналу связи около двух ночи, девушка впервые за долгое время почувствовала радостное возбуждение. Она сможет освободиться. Сможет сбежать от этого монстра, мистера Гудмана, чья фамилия для неё звучала как насмешка. И он больше никогда её не тронет. Никто никогда больше не тронет её против её воли.