Ирина Красовская - Заколдованное Божоле

В новостях, по телевизору, Ксения смотрела на огромные, жадные языки пламени, пожирающие своды Нотр-Дама, пляшущие вокруг центрального креста, и чувствовала в своей душе, такой же пожар – болезненный, но и освобождающий от всего наносного, чуждого. Она видела в себе горящие театральные подмостки, где она горела в любимой роли трагической актрисы и грустного клоуна; на книги, письма, фотографии и рисунки падали искры синего света, и они тоже вспыхивали и горели, унося всё ненастоящее. Все её фантазии, которые она с лёгкостью рисовала в своём воображении, запланированные в будущем события и мечты, покрывались сажей, тлели и вскоре загорались, корёжились, сопротивлялись, не совместимые с энергией огня, но потом уступали этой могущественной силе и исчезали под её напором. Боль и освобождение.

В тот момент, когда стало понятно, что она поставила целителя на пьедестал, как высшее существо, которое может влиять на её волю, рассудок и поступки, а она превратилась в марионетку собственных амбиций, страхов и негармоничных желаний, всё обрушилось. Это ветхое здание, с нелепыми подпорками и надстройками, спрятанными тайниками обид и разочарований, заполненное своими и чужими мыслями, идеями, клятвами, обещаниями себе и другим, с фальшивым внешним фасадом, которое она считала собой, оно горело.

Только стихи, как искры, родившиеся от соприкосновения с этим человеком, остались живы. И родилось нечто неосязаемое пока, некое чувство, требующее освободиться от оков, найти истину в понимании, кто же я на самом деле, и в чём смысл жизни? Не те идеалы, лозунги и идеи, чуждые её внутреннему эталонному чувствованию, которые раздавали и внушали современные учителя и мастера духовного развития, которые она стремилась примерить и натянуть на себя несмотря на то, что они ей не подходили, как тесная одежда, а только её правда и истина. Она чувствовала, что ключ познания где-то совсем рядом, но как к нему добраться? Как вспомнить тот самый путь, который она себе нарисовала до своего рождения?

До этого переломного момента Ксения достаточно долго, с переменным успехом занималась своей духовной жизнью. В своём пути поиска себя она прошла много испытаний, падений и подъёмов; её вела боль от нелюбви и непонимания, когда ты внутренне знаешь, что она существует: Великая любовь – истинная и гармоничная, объединяющая в едином порыве души и тела любящих людей, и вознося их высоко в небо, в свет, наполняя сердца вечным блаженством, как Ромео и Джульетта, Скарлетт и Рэд, или же Мастер и Маргарита.

С самого детства любимым занятием Ксении было чтение. Занятые на работе родители не могли не нарадоваться на тихую и послушную дочь, которая часами проводила дома за чтением приключенческих повестей, фантастических рассказов или романов о любви. В молодые годы она увлекалась учением Рерихов, вдохновляясь стихом известных просветителей, стараясь буквально применить их советы в жизнь. Изучала разные философские течения и эзотерические направления, покупала книги, даже делала какие-то практики. В её выдуманном мире с идеальными героями жизнь текла гармоничной рекой. А во внешней реальности, в физической жизни, царил какой-то странный и бессмысленный бред. Несмотря на то, что у неё были замечательные и любящие родители, она чувствовала себя несчастной, нелюбимой и отверженной. Отверженной книжной принцессой, потерявшейся в веках, заблудившейся в зеркальных лабиринтах, и которую где-то ищет настоящий принц, благородный рыцарь, мечта…

Как можно было стать счастливой с этим набором данных? Задача со многими неизвестными. Влечение снова заниматься духовной жизнью у неё проснулось после того, как она вышла замуж за Себастьяна. Первые месяцы их жизни были прекрасны и идеальны, как и заранее нарисованная и намечтанная картинка в её воображении, но потом всё изменилось. Каждый в своих иллюзиях, она – о великой и вечной любви, он о своей исключительности, важной миссии и своём влиянии на женщин, с разным успехом они познавали мир друг друга. Сказочная идиллическая любовь длилась недолго. Ксения его полюбила зависимой, несчастливой любовью и сама мучилась от этого негармоничного чувства, изменяя и переделывая себя под его желания, предавала себя истинную.

Когда они с мужем переехали жить во Францию, внешне ситуация изменилась к лучшему, но душа болела нелюбовью, обидами и непониманием. Так как Себастьян не интересовался ни духовной жизнью, ни эмоциональным состоянием своей жены, она была предоставлена сама себе, тем более что у неё не было необходимости работать, так как супруг получал хорошую пенсию по инвалидности.

После завтрака весёлые старички Соланж и Поль собирались ехать в банк, потом на рынок в Вильфранш за фруктами. И как всегда, в плену своей болезни, Соланж забыла, где лежат её документы, много раз переспрашивала, куда они едут и напрочь отказывалась переодеться из домашнего платья. Все привычно и дружелюбно посмеивались над ней. Жаннина почти насильно одела Соланж в брючный костюм по погоде, но весёлая и упрямая старушка победила, и через пятнадцать минут она снова переоделась. На этот раз на ней красовались меховая жилетка с воротом, которым когда-то жадно угощалась моль и короткие летние шорты. Все согласились с её вестиментарным выбором, так как иначе она отказывалась ехать.

Что бы отвлечь приглашённых – Ксению с Себастьяном и семью из Бельгии Натали и Робера, от разговоров о поведении Соланж, Жаннина предложила посмотреть альбомы с фотографиями, которые она привезла из разных путешествий. Все с любопытством сдвинули стулья вокруг стола и принялись рассматривать старые фотографии, пахнущие чем-то неуловимо далёким, вещественным подтверждением прошлого, которое не ушло, а спряталось в этих толстых фолиантах, с аккуратными надписями, с проставленными датами, прикалывающими события прошлого, как бабочек, не давая возможности расцвести фантазии.

Ксения уже видела эти фотографии, которые Жаннина и Эрве делали во время своих путешествий на остров Реюньон, на Корсику и Кипр. Поэтому она выскользнула из-за стола и по узкой винтовой лестнице поднялась в свой храм – библиотеку. Только там, в окружении припудренных пылью, внешне молчаливых книг она могла находиться в полном погружении в себя, себя настоящую. Лучик света, пробившийся сквозь неплотно закрытые шторы, легко коснулся её лица, пробежал по её бирюзовой блузке и, отразившись от вышитого стразами узора, заиграл весёлыми зайчиками на компьютере.

Сегодня важный день – летнее солнцестояние. Важные для её жизни события часто происходили в этот день. «Что важно для моей души сейчас?» – спросила себя Ксения. В компьютере она открыла аудиофайл целителя с различными медитациями. Пошли знакомые вибрации и на внутреннем экране она увидела его лицо – правильной формы бритая голова, строгие серые глаза, прямой нос и тонкие губы.