Ольга Распутняя - На грани света и тени. Книга 2

– Вряд ли. Она задастся вопросом, откуда ты это знаешь. Я увидела ее без макияжа только раз в жизни, когда без разрешения зашла к ней в ванную. Думала, она меня прикончит.

– Хм. На самом деле я всегда был уверен, что она тайно в меня влюблена.

– А я вот уверена, что ты бессовестно заговариваешь мне зубы.

Дядя Алекс запрокинул голову и расхохотался.

– Твоя проблема в том, что ты слишком проницательна, малышка. Я бы на твоем месте избавился от этой черты, пока она не укоренилась слишком сильно. Я серьезно. Способность слишком многое замечать никогда еще ни шла женщине на пользу.

– Это потому, что она начинает понимать, что все мужчины – подонки? – поинтересовалась Стелла и подумала про маму.

– Ты слишком пристрастна. Далеко не все мужчины подонки. На самом деле даже меньшинство. Да и те не родились такими, а стали в силу обстоятельств. Между прочим, многие женщины предпочитают мерзавцев хорошим парням.

– Только те, у кого самооценка еще ниже интеллекта.

– И тем не менее они остаются немного разочарованы, когда мужчина оказывается лучше, чем они думали.

– Мы что, ведем разговор с претензией на глубину? – улыбаясь, спросила Стелла.

– Ну, полезно время от времени разговаривать со своей семьей, правда? Как часто ты говоришь со своими родителями, Стелла? Я имею в виду: разговариваешь, а не чинно строишь планы на будущее и обсуждаешь вступительные экзамены. Не слишком часто, правда?

Стелла молчала. Ей отчаянно хотелось доказать, что он не прав, но она, как ни старалась, не могла вспомнить ни одного такого разговора.

Не дождавшись от нее ответа, дядя Алекс невозмутимо продолжил, откинувшись на спину и закинув руки за голову:

– А насчет того, что я здесь делаю… Что ж, вынужден признать, что я решил перестать колесить по стране и наконец обосноваться в городе. Я уже начинаю выходить из того возраста, когда беззаботная кочевая жизнь кажется авантюрной. Думаю, пора мне браться за ум.

– О нет, какое ужасное разочарование! Неужели ты собираешься стать таким же пресным и занудным, как отец и все, кто его окружает?

– Ну, все рано или поздно обречены на то, чтобы стать скучными. В конце концов, наша батарейка не вечна. Только, ради бога, не говори отцу, а то я не выдержу его фразы с этими тошнотворными одобрительными нотками: «Ну наконец-то ты решил образумиться!» Меня просто коробит, когда он говорит таким тоном. У меня всегда возникает такое чувство, будто я пришел к нему на собеседование.

– И не прошел его, – прыснула Стелла.

– Что ж, зато, быть может, твоя мама наконец-то меня полюбит.

– Ну, это вряд ли. В отношении к тебе она отличается редким постоянством.

– Как прискорбно.

Они некоторое время помолчали.

– И все-таки почему ты такого низкого мнения о мужчинах? – наконец спросил дядя Алекс.

– Наверное, потому, что никто еще не заставил меня переменить его.

– Что, даже я? – шутливо спросил он.

– Дядя, ты же знаешь, я обожаю тебя. Но давай посмотрим правде в глаза, ты – не образец для подражания.

– Дорогая, где же твой фирменный такт? А если начистоту, то мне жаль. Мне бы хотелось, чтобы хоть кто-то был для тебя образцом, Стелла.

В его голосе звучали все те же насмешливые нотки, но Стелла почувствовала, что он говорит это непривычно серьезно и даже с какой-то горечью. Хм, что это на него нашло?

– К тому же ко многим я испытываю презрение, – продолжила Стелла, выкинув это из головы. – Почти все, кого я знаю, так легко позволяют мне обвести их вокруг пальца, что, право, даже противно.

– Но не меня, моя кошечка. Я всегда видел тебя насквозь, несмотря на все твои увертки.

– И что же, ты считаешь, что я – воплощение всех пороков? – Стелла с особым выражением просмаковала эту фразу, которая очень ей понравилась.

– Ну, моя дорогая, я никогда не питал особых иллюзий на твой счет. И все-таки ты испорчена в меньшей степени, чем можно было предположить.

– Ну спасибочки.

– Не за что, – не моргнув глазом, ответил он. – Впрочем, я не могу тебя винить. С мужчинами в окружении тебе явно не повезло. Не буду ничего говорить о твоем отце, тут ты сама вольна составить себе мнение. Но все остальное отребье, с которым ты якшаешься… Серьезно, Стелла, у тебя что, нет стандартов? Я уже молчу о твоем так называемом молодом человеке…

– Ну, он не подонок, – задумчиво сказала Стелла, словно они говорили о совершенно отвлеченных вещах.

– Чего нет, того нет, – презрительно выплюнул дядя Алекс. – Он слишком мягкотел для этого. К тому же он вряд ли хоть когда-то начнет думать самостоятельно. Если у тебя хватит глупости остаться с ним, он просто перелезет из-под юбки своей матери под твою. И не хмурь личико, детка. Ты знаешь, что я прав. Ты долгое время вила из него веревки, но даже тебе уже должно было это надоесть.

Стелла не знала, что ответить. Каждое слово дяди было отголоском ее собственных мыслей.

– Но он нравится отцу, – беспомощно сказала она, понимая, что это худший аргумент, который можно было привести.

– Может быть. И то только потому, что Макс смотрит ему в рот. Но, если уж быть откровенным, то Герману нравится не Макс, а партнерство со старшим Лазаревым. К тому же твой отец отлично понимает людей, этого у него не отнять. И он прекрасно знает, что, если, упаси боже, вы когда-то породнитесь, все проблемы Макса придется решать тебе – а значит, и ему. Он может мириться с этим, пока ему выгодно поддерживать отношения с семьей Макса. Но как только это изменится… О, у меня аж дух захватывает от того, как быстро он выкинет Макса на помойку.

– Но это произойдет не сейчас, – вздохнула Стелла.

– О нет. Не сейчас. Но тут уж решай сама. Это ведь твоя жизнь, хоть мы почти всегда забываем об этом.

Стелла задумчиво прикусила губу. Дядя определенно пролил на ее отношения более беспощадный и правдоподобный свет, нежели Вероника. И, самое главное, его слова лишь подкрепили то, что сама Стелла неосознанно понимала все это время. Так что же держало ее в этих отношениях? Наверное, то же самое, что заставляло ее всю жизнь делать и говорить то, что было продиктовано законами ее мира.

И она решилась. Пора ей уже порвать сковывающие ее цепи. И она начнет с того, что расстанется с Максом. Конечно, не сейчас, пока отец не разрешил свои проблемы. Но она сделает это при первой же возможности. Придя к этому решению, она почувствовала, как ей становится легко и радостно, словно висящий на ее шее камень наконец упал. Ах, как же хорошо делать то, что хочешь, и не думать о последствиях!

Дядя внимательно смотрел на нее.

– Чему ты так улыбаешься, детка? – спросил он.

Стелла спохватилась, что перестала контролировать свое выражение лица.

– Да так, о своем. Лучше скажи мне, дядя, каково это – не быть привязанным к семье? Делать то, что хочешь? Принимать все решения самому? Не переживать, кто что скажет или как любое твое действие отразится на твоей репутации?