Светлана Воропаева - Целительница: другая

Алексей резко остановился, обнял Викторию и притянул к себе. Его губы замерли в миллиметре от её губ. Он не почувствовал сопротивление и прикоснулся к ним.

Пятницкая открыла глаза. Плотные шторы скрывали дневной свет. Вчера она так и не увидела вид из окна.

В спальню зашёл Алексей, опоясанный тёмно-синим полотенцем. В руках он нёс две большие чашки кофе. Поставил их на маленький круглый столик у окна, потом раздвинул шторы и сел в кресло рядом.

– Вот, – усмехнулся он, – смотри. Стоит остаться, чтобы видеть это каждый день, а?

– Впечатля-я-е-ет… – протянула Вика, вытянув шею.

Она закуталась в одеяло и перебралась из кровати в свободное кресло.

– Не капучино, но с молоком, – предупредил Лёша.

– Всё хорошо. Спасибо!

– Точно? У тебя вид, словно ты что-то натворила.

– Ну, во-первых, не я, а мы. А во-вторых, не цепляйся к моей утренней физиономии, ладно? Я ещё не проснулась. И не осознала, что произошло.

– Что тут осознавать? Ты остаёшься здесь со мной – и все дела.

– Ну да, ты, как обычно, всё за меня решил.

– А зачем тебе, как обычно, с этим решением спорить?

– Это констатация факта. Не спор.

– Снова споришь, – просиял Лёша. – Я не поеду сегодня на работу.

– Такими темпами скоро смотреть тебе из окон на московские пейзажи. Всё больше становится понятно, почему тебя сослали.

– Сегодня нет ничего важного. Остальное смогу решить по телефону.

«Телефон», – смутилась Вика. Она совсем забыла о его существовании.

– Я пойду в душ.

– Выпей со мной кофе, потом пойдёшь.

– Хорошо.

– Твоё полотенце – розовое.

– Ну да, какое же ещё? – усмехнулась Пятницкая, проводя рукой по лбу.

– Что?

– Хоть не розовые шорты с начёсом. Да уж, мы знаем друг друга.

Струи воды приятно били Пятницкую по голове. Тело было разряжено после ночи и наполнялось новой энергией. Жаль только, что мысли не были свежими.

«Виктор разбудил бы меня поцелуем, а не чашкой кофе. Хотя потом кофе… Зачем я снова их сравниваю? Ночью было хорошо. Бесполезно искать недостатки. Но приоритет ли это, когда принимаешь решение не возвращаться в Россию? Квартиру мою можно сдать, закрыв обязательные расходы, здесь на себя всё возьмёт Лёша. Две проблемы – одним махом. Отчего всё кажется слишком гладким? Или я просто ищу повод не оставаться? Сомневаюсь, что чувства смогут вернуться? Я же больше не хочу быть одна. Одиночество бессмысленно. Оно не делает сильнее. Оно капсулирует страхи. Я боюсь чувствовать. Боюсь снова потерять любимого. Боюсь боли. Я боюсь жить. Уехать я всегда успею, а здесь такой красивый вид из окна…»

Пятницкая выключила воду. Полотенцем промокнула волосы и вытерла насухо тело. Нагнулась и с удивлением заметила перед глазами кудрявые пряди. Резко разогнулась и вытаращилась на своё отражение в зеркале – не померещилось: волосы игриво завились и стали казаться ещё короче.

«Значит, всё идёт правильно!»

Вика вышла из ванной. Алексей разговаривал по телефону, и она тоже потянулась к своему мобильнику. Двадцать сообщений ждало её там. И все – от одного абонента, словно тот истерично пытался с ней связаться. Но кто это? Кто-то из тех удивительных людей, которые любят писать по одному слову в сообщении? Или…?

Это была Лена Смолина. Пятницкая холодно читала её рваные тексты. Она силилась понять смысл, затерянный меж бранных слов и нелепых попыток психологического давления, и наконец-то осознала написанное: Елена и Алексей всё ещё состояли в браке. И в отличие от Алексея Лена не считала их отношения завершёнными. Вику не тронули громкие обвинения в распутной жизни, а вот вопрос: зачем она рушит семью? – озадачил. Неожиданно ей на помощь пришёл опыт работы руководителем. Она отодвинула чувства в сторону, чтобы решить, что же ей важнее: честное имя или временный комфорт.

Вика переслала все сообщения Алексею и начала собирать вещи.

– Кто сделал эту фотку? – обрушился на неё гневный вопрос Смолина.

Лена прислала фотографию, на которой Вика и Алексей были запечатлены уходящими с концерта под ручку.

«Какой важный вопрос! – подумала Пятницкая. – Именно это и стоит сейчас обсудить».

– То, что она пишет, – бред! Истеричка! Ты-то хоть свои вещи оставь, Вика!

«Жуткое ощущение дежавю. Сейчас правильно спросить: «Когда ты собирался мне рассказать, что женат?» Только вот совсем неважно, что Лёша ответит. Стоит отдать ему должное: в этот раз он хотя бы не молчит. Я дура! Сколько ещё я буду влипать в одну и ту же историю?»

– Не уходи. Куда ты пойдёшь?

«Хороший вопрос. Пойду от тебя».

– Не знаю, Лёш.

– Тогда не уходи. Мы со всем разберёмся.

«Мы?»

– Разберись сам с собой.

– Да чёрт бы побрал её! Снова она во всё лезет!

«С собой, Лёшка, разберись. С собой. Дело же не в Лене».

– Ну куда ты пойдёшь? Господи, как ребёнок!

«Как ребёнок. Чувствую и знаю, чего хочу».

– Пойду проветрюсь. Нам обоим это не помешает.

Вика врала. Она больше не собиралась возвращаться. Хоть и не знала, куда пойдёт.

– Милая… – прильнул к ней Смолин.

Пятницкую ударило током от этого обращения. Так её называл только Витя. Только он! «Не смей меня так называть!» – кричала она внутри себя, осторожно высвобождаясь из объятий Алексея. Ей надо было поскорее уйти, чтобы боль не успела сковать всё тело.

– Я прогуляюсь и всё. Будем на связи.

– Давай вместе?

– Не сейчас.

– Ладно, я буду дома.

– Ага.

«Пожертвую зубной щёткой, кремом для лица и белой водолазкой. Главное – уйти. Не ввязаться в бесполезное выяснение отношений. Я больше не хочу войны. Хочу как с Витей – надёжный тыл. Какие же они разные, хоть и столько общего…»

Пятницкая на автомате побрела к озеру единственно знакомой дорогой. Каждый шаг вниз под горку забирал её уверенность в себе. Особенно тяжело стало, когда она поняла, что наличных евро у неё нет, а на карте – не более десяти тысяч рублей. Она забыла положить туда деньги, которые дал ей Смолин в Москве. На отель на сутки или двое хватит. А вот на обратный билет – вряд ли. Может, найдётся дешёвый стыковочный рейс? Как же посмотреть вылеты и купить билет без интернета?

Заблестело озеро под ярким утренним солнцем. На небе дрейфовали одиночные пушистые облака. Лазурную воду рассекали лодки под белыми парусами. В сторону Франции отходил паром. Вике тоже захотелось куда-нибудь отчалить. Здешний мир стал совсем невыносим, хоть и был невероятно красив.

«Вот бы не менять место, но изменить судьбу. Начать заново. Вернуться в прошлое и не проливать кофе на Лёшку, чтобы эти отношения никогда не начинались».

Она стояла на берегу растерянная и обессиленная. Мимо прошёл мужчина в сером костюме. Поравнявшись с Викой, он улыбнулся. И она отчего-то поплелась за ним, словно за пейсмейкером, держа дистанцию в пару метров.