Тина Каверина - Клянусь любить, или Выбор за мной

Паша был особенно ласков и внимателен. Больше смотрел в глаза, больше целовал, мягче трогал, иначе дышал, прижимался к груди, ловил мои стоны… Возможно, мне это казалось из-за предстоящей разлуки, и я пыталась насытиться воспоминаниями, но было волшебно. И в ответ я старалась доставить ему не меньшее удовольствие.

– Ты как? – спросил он, снимая меня с себя. – В порядке? Тебе хорошо?

Я улыбнулась, прижалась к его плечу.

– Очень хорошо. А тебе?

– И мне… – кивнул он, а отдышавшись, рассмеялся: – Где твоя майка?

– Ты вроде сидишь на ней.

– А шорты?

– А шорты тут… – Я тоже рассмеялась, глядя, как он застёгивает брюки. Потом он пытался помочь мне одеться, но лез с поцелуями, так что мы ещё чуть-чуть задержались.

Сегодня Паша побыл не только в роли заботливого мужа и любовника, но и официанта. Я вроде веселилась, но сердце вдруг забилось в волнении. Удастся ли план? Смогу ли? Успокоилась я дома, когда нашла в сумке ключи. С грустью взглянула на усталого Пашку, зовущего меня в постель, и стало так горько. Через несколько часов меня здесь не будет. И после его «спасибо» я чувствовала себя предателем.

В полночь, лёжа на груди мужа, я прислушивалась к его дыханию и убеждала себя, что поступаю верно. Подумаешь, пропаду на месяц. Ну побесится он, ничего страшного. Зато наконец поймёт, как мне живётся с тайнами. Возможно, поймёт. Если нет, буду держаться за штаны…

Ворочалась так минут тридцать, измучила себя. Присела, вздыхая, посмотрела в сторону открытого окна. На улице было тепло, шторы легонько развевались, а мне пришла охота отметить, что вид отличный, в духе настоящей мелодрамы. Мне бы встать у окна, а следующим кадром я исчезну.

– Да уж, – усмехнулась, представив картину. И тут же позвала: – Паша…

Паша не ответил. Я осторожно потормошила его, взяв за руку. Спал он крепко, но я уже не была уверена, что на счастье. С каждой минутой желание уйти гасло. Справлюсь ли?

Я достала вещи из шкафа, переоделась в ванной, потом постояла у кровати, глядя на мужа. Очень хотелось, чтобы он открыл глаза, обнял меня и сказал, что это очередная ложь, которую я неверно поняла.

«Нет, это правда. Правда. И ты его любишь, поэтому не отступай. Иди. Бояться нечего. Так нужно. Не глупи, Полина, иди…»

Я потёрла лицо и коснулась его груди, борясь с желанием поцеловать.

Диван в гостиной пустовал. На всякий случай я прогулялась по дому. Темнота и никого. Отец настрого запретил освобождать пленника, с чем я не согласилась, а он вынудил меня пообещать, что не стану влезать. Вынуждать всё-таки не стоило, потому что оставить его не смогу.

Ключи остались в спальне, но ноги сами вели в подвал. Страх не отступал, сердце колотилось, я боялась, что меня поймают и ничего не успею. Теперь чувствовала себя героиней триллера. Подёргала дверь, убедилась, что та заперта, и пошла к террасе. Там пришлось повозиться с колокольчиками. Давно пора бы их снять. Вернусь, непременно этим займусь. А я вернусь. Пашка всё осознает. Ради нас, ради нашей семьи…

Оставив дверь открытой, я вышла на лужайку и опять засомневалась. Это не кино, и я совсем не смелая. Паша обозлится… Таких люлей мне навешает… Постояла, глядя на звёздное небо, вздохнула и потопала на обход. Отец приедет через час, всё решено и оговорено, нечего заднюю давать. Зато испробую, какого жить в одиночестве.

Я осторожно выглянула из-за угла. Вроде тихо. Только собралась показаться, как тут что-то хрустнуло, словно наступили на ветку. Я сразу легла на живот и покатилась в ближайшие кусты, а потом спохватилась. Что я делаю? Ну увидят меня ребята… И чего? Гуляю, не спится…

– Дурдом, – не устав от этого слова, сказала я и отмахнулась от листьев.

До калитки оставалось несколько шагов. Она была справа, а впереди гостевой домик, на который я как раз смотрела. На крыльце горел свет, но это не удивило, он всегда включен по ночам. Тут вновь что-то хрустнуло и кто-то закашлял. Хоть я и призывала себя не беспокоиться, но положение мне не понравилось. Я сцепила зубы и присела, ожидая, когда кто-то из ребят покажется. Минуты три любовалась цветами. Кашель повторился, и я увидела Антона. Он шёл по тропинке к гостевому дому, но перед самым входом оглянулся. Я мигом опустила голову к коленям.

– Чёрт! Что у него за чуйка такая?

Приподниматься не торопилась, а когда всё-таки осмелилась, оказалось, что он тоже не торопится уходить. Постоял, разглядывая наш дом, достал что-то из кармана, в руке появился огонёк. Пришлось снова ждать. Уткнувшись в цветы, я мысленно напевала песни. Наконец он отвернулся. Я последовала его примеру, то есть отвернулась. Медлить не стала, прошла несколько метров гуськом, чтобы он наверняка меня не заметил, после выпрямилась и побежала.

В спальне схватила сумку и стремительно скрылась, боясь передумать. В подвал спустилась на ощупь, достала фонарь. Мужчина сидел у винного стеллажа со скованными руками и связанными ногами. В отключке, если не помер.

– Эй, – испугалась я.

Он пошевелился и замычал. Вспомнив его прошлое недовольство, я тут же фонарь опустила.

– Я уж думала, вы того…

– Коньки отбросил? – подсказал он, когда я отлепила ленту. – Поначалу я тоже думал, что отброшу. Ревела ты громко, решил, не справишься и сдашь меня. – Он усмехнулся, что обидело.

– А что здесь смешного? Могу сейчас сдать. – Я, конечно, лукавила.

– А что ты дуешься? – разозлился он. – Это я здесь сижу, а не ты с муженьком.

– И что? Дурак значит, раз попался.

– Нет, дураком я себя точно не назову.

– Почему?

– Потому, детка. При случае узнаешь.

– Пожалуй, мне больше не хочется знать.

– Да?

– Да.

– Ну и зря. Ты мне руки освободишь или мы до утра посидим?

– До утра я не хочу вас терпеть.

Он протянул мне руки, я села рядом, положила фонарь на пол и приготовила ключ.

– Слушайте, – вдруг осенило меня и я чуть отползла, пряча связку. – Вы же знали кто такой Пашка… Какого чёрта связались с ним? Вы кто?

– Детка, – опять усмехнулся он, – не поздновато для вопросов?

– Не хотите отвечать – не надо. А я пойду, вы дальше тут кукуйте.

– Куда ты пойдёшь? – Он всё смеялся, я же поднялась, отряхнулась. – Не ломай комедию, освобождай, руки затекли.

– К мужу я пошла.

Он вдруг дёрнулся и попытался подскочить ко мне, но оказалось, что руки и ноги скованны между собой, но я сразу не поняла и чуть не упала.

– Вы чего? – спросила, отпрыгнув.

– А ты как думаешь? – улыбнулся он, но после моментально скис: – Ладно, расслабься… Я дикарём немного стал. Задолбался сидеть. Не бойся, не трону. Меня Николаем зовут. А тебя?

– Какая разница?

– В общем-то никакой. Но мы же люди цивилизованные. Подвал не в счёт.

– Ну… Полина, – промямлила я.