Татьяна Иванько - В стране слепых я слишком зрячий, или Королевство кривых. Книга 2. Том 2. Обвал

– Так он… миллионер, что ли?

Костин кивнул:

– Мультимиллионер. Долларовый притом. Твоя сестрёнка-то и не в курсе, небось, девчонка совсем, – усмехнулся Костин, ёжась.

А вот в этом я не был бы так уверен, как ни странно, Таня и Марк довольно близки, и потом Таня совсем не такая девчонка, как другие её ровесницы.

– Не уговаривает вместе с мамашей в училище вернуться?

Он засмеялся, нос красный, даже и посинел, возвращаться надо. Н-да, я много чего ожидал, но того, что Марк теневой магнат не предполагал, опасался, что каким-нибудь наркодилером подрабатывает, думал, чтобы Таню не замазал, а он…

Я Таню спросил о нём, узнал с удивлением, что они не спят вместе, потому что, что бы ни говорил Костин, а на Таню её муж смотрел, как полагается нормальному мужику его возраста, тогда я и сказал ей, что не стоит отказывать ему, если он этого хочет, и не потому, что могут быть измены, а потому, что то, как Марк смотрит на Таню, как говорит, как обращается с ней, мне казалось немного избыточным. А любая избыточность пугает.

Но это всё хоть и занимало мои мысли, но недолго, выяснив для себя картину настоящего, я стал жить дальше. Но без сюрпризов со стороны Тани не обошлось. Вскоре, в течение года, наверное, выяснилось, что вместо того, чтобы быть нормальной женой своему мужу, она встречается с двумя мужчинами. Один был её одногруппник и ещё один – известный художник, её профессор. Я узнал об этом, потому что возник шорох, что Вальдауф уходит от жены, это заинтересовало меня, как журналиста, хотя я и не писал светских хроник, но работал уже в то время на телевидении, думая, как бы мне вернуться на прежние мои позиции, когда я, благодаря Таниным ужасным злоключениям прославился, написав несколько острых статей. Пока мне не удавалось повторить тот успех. Многие помнили моё имя, но время теперь текло так быстро, а самые яркие события я пропустил. И вот среди развала, распада, беготни из издания в издание, потому что газеты и даже телеканалы стали то закрываться, то открываться с новыми названиями и новыми хозяевами, вместо пары десятков государственных, появились в короткое время пара сотен новых, частных…

И вот такая подковёрная информация, осведомители у меня теперь были всюду, притекла из самого театра. Я поехал, пусть супруга Вальдауфа балерина не из прим, но известная, проник со своим удостоверением за кулисы, иду коридорами, девушки хорошенькие, мно-ого, я знал о Катиной мечте, о балете, но чтобы она одна из этих, многих? Нет, Катя единственная…

Но я отвлёкся на свои мысли и чуть не прошёл мимо цели, но именно благодаря этому услышал больше, чем мне сказали бы в возможном интервью.

– …Да нет же, Катерина Петровна… девчонка! Студентка его, такая же художница, чтобы они провалились, малевалки эти… он всегда заводил пару-другую интрижек, я понимаю, он художник, ему нужны свежие эмоции, музы там… ну и ладно, но… Когда мы поехали с ним в отпуск, смотрю, а у него все блокноты в набросках, раньше бывало, но редко, он не пейзажист, вы знаете, а что рисовать в Крыму, кроме природных красот?.. А тут девица…

– Девица? Господи, ну и что…

– Да, казалось бы, ничего… но… понимаете… её было как-то чересчур много. Ну ладно, набросков десять-двадцать, но два блокнота… но как-то отговорился, я допытываться не стала…

– И правильно.

– Вот-вот… Но он стал каким-то… не знаю, не таким. Пропадал в мастерской как никогда. Год прошёл, всё вроде было спокойно… кроме того, что он стал какой-то рассеянный, похудел и… Вдруг сказал: «Мы должны развестись, я люблю другую. Прости», ну, безумие какое-то, и всё… Мы столько лет вместе, столько пережили всего и вот… я опешила, конечно, даже не сказала ничего, просто какой-то столбняк… а потом… Я… как-то поехала туда, в его мастерскую… и… знаете, что: я не видела ещё такого… вся мастерская увешана портретами. Одна и та же… я тогда – в училище, надеялась застать его, ведь неделями пропадал…

– Пошла бы в дирекцию…

– К ректору? А что скажешь? Не старые времена, свобода теперь… как-то стыдно стало. Скажут: «чего ты хочешь, старая дура?».

– Ну какая ты старая?

– Никакая… в новом спектакле роли уже нет… уходить пора… ладно, потом об этом… Так вот, приехала за мужем, а увидела её.

– И как?..

– Да плохо, Катерина Петровна… такие как раз с ума и сводят… Таня Олейник…

Я задрожал, просто до пяток пробежала дрожь, уходя в пол. Как это мне повезло не войти и не представиться, вот ужас получился бы… Скажет, сестра увела мужа, а брат пришёл поглумиться… Так что я сбежал. Таню мне ремнём хотелось отлупить.

Я сам приехал к училищу, встретить её, проводить до дома и поговорить по дороге. Но из здания училища она вышла с парнем, крупным, вроде меня, он смотрел с обожанием, я незаметно пошёл за ними, у метро они расстались, причём Таня на мгновение прижалась к нему с поцелуем, он пошёл назад, оглянувшись несколько раз и продолжая улыбаться самому себе…

В метро я Таню и нагнал. На мои гневные вопросы об одном и о другом, Таня молчала всё время пока я говорил, наконец, мы вышли из метро, и пошли по Садовой, к её дому. К их с Марком дому.

– И что ты молчишь? – спросил я, сердясь на её спокойствие.

– Жду, пока ты проорёшься – сказала Таня.

– Какая же ты…

– Ну какая? Вот мне интересно, Платоша, у тебя жена и Катя, твой сын растёт с чужим человеком и чужим именем, но никто тебе не устраивает головомойки за это. Как ты думаешь, почему?

Я даже остановился и сказал:

– Может быть, потому что меня это терзает? Все годы терзает… И я не считаю, что это нормально. А ты…

– Опять… с чего ты взял, что меня не терзает? Ты давно уже мог бы жениться на Кате, ну, пока эта твоя курица была при сильных мира, и пока ты хотел свалить из Союза, я понимаю, но теперь?! Ванюшка уже никогда не привыкнет, что его отец…

– Ну не надо! – простонал я, отворачиваясь. – Умеешь ты…

Таня осеклась и, помедлив немного, подошла ближе и погладила меня по плечу.

– Ты… Платоша, ты… прости меня. Я… это потому что я виновата… Правда. Сама знаю… Хочешь, я расстанусь с обоими, давно надо… да и начинать не надо было, но… как-то всё случилось… не знаю даже, что сказать.

– Танюшка, я… ты права, я не должен был тебе читать нотации, кто угодно, не я. Но уводить мужа у женщины, которая…

– Господи, да и не думала я уводить! – воскликнула Таня. – Сам какую-то ерунду придумал, мол, я замуж вышла ему назло, потому что он женат, а я… и значит, ему нужно развестись, чтобы мы были вместе… как слепые… слепые, глухие и слабоумные.

– Танюша, когда любишь, разум теряешь в первую очередь.

– Ну… возможно…

– Послушай, а если Марк узнает о твоих художествах?

– Марк знает. Ему плевать.

– Почему? Потому что он гей? Ты из-за денег вышла за него?