Алиса Вайцулевич - И пришел дракон

– Мне больше нравится Кас, – фыркнула подруга, – Сколько я тебя знаю, ты с детства все в своем мире. Только бы это не мешало в жизни.

– В смысле?

– Ты слишком мечтательна и ты это знаешь. Когда начинается взрослая жизнь, все идеалы рушатся, – Лера неожиданно посерьезнела, – Никому не до чего нет дела. Только бы его не трогали.

– В каждом человеке есть что-то хорошее! – горячо заспорила я, – Надо только увидеть это самое хорошее. И тогда люди будут чуть добрее!

– И на Земле появятся единороги, – хмыкнула подруга, – Ладно, Аль, созвонимся. Папа чего-то зовет. Вот бы с этим не была связана грязная сковородка.

– До завтра, – усмехнулась я.

И снова взглянула в окно.

На улице было уже очень темно. Ветер нещадно трепал деревья, будто отец дерет провинившихся сыновей. Освещенная болезненно-желтым светом фонаря, в переулок прошмыгнула щуплая кошачья фигурка. Разумеется, черная.

Все вместе: и ночь, и сильный ветер, и мерцающий свет старого фонаря, и проскользнувшая в замызганный проулок кошка – все это внушало тревогу.

Я отошла от окна. Перед глазами настойчиво замелькали картинки, я отогнала их прочь. У меня слишком буйное воображение, но в такие вечера это далеко не плюс.

Можно было лечь спать, что я и сделала. Родители давно спали, им на работу, а брат сидел в компьютере, мучаясь с очередным докладом на семинар. Как далека я от этих забот. Все земное кажется таким суетным и мелочным. Может ли быть, что я скоро умру, раз не чувствую якоря на Земле? Я ощущаю себя такой легкой и нездешней, что, кажется, поднимется буря, и она захватит меня всю, унесет куда-то далеко, и все будет также. Только меня не будет.

Какие грустные мысли одолевают ночью! Счастливы те, кто сразу засыпают, стоит голове коснуться мягкой и такой желанной подушки. И нет человека несчастнее того, кто, мучась, переворачиваясь с боку на бок, сминая простыни, чувствуя неприятные мурашки в теле, не может уснуть и ждет этого момента, как освобождения. Люди, страдающие бессонницей, видимо, сделали в предыдущей жизни что-то плохое, раз теперь так мучаются.

Мне было не остановить мысли, хотя очень хотелось просто закрыть глаза и забыться. Даже не нужен сон – это опять пугающие картинки, которые могут и сбыться. А мне хочется блаженного забытья. Иначе утром я буду вялой, а мне нужно быть бодрой – последний день четверти, как-никак. Потом все, свобода, осенние каникулы. Я подумала о том, как красиво осенью на природе. Сразу вспомнился уютный домик бабушки и дедушки, тропинки, знакомые с детства, бабушкины цветы, веселые глаза и заливистый лай моей собаки…Вечерами мы сидели все вместе в гостиной, и пили чай. А за окном дул сильный ветер, и призраки листьев прилетали в закрытые стекла. И было уютно сидеть в теплом свитере, связанном бабушкой, пить ее любимый, черный, горьковатый чай из пакетиков, и говорить, говорить, говорить…

Мне до ноющих зубов захотелось приехать на дачу. Может, решиться и рвануть сразу после школы? Родители рады будут, их можно и потом предупредить, дедушке до последнего не скажу, сделаю сюрприз! Вот он удивится, но ведь и обрадуется! Дедушка он такой, добрый…

20** г.,10 класс, школа г.Санкт–Петербург

Последняя контрольная по физике оказалась неожиданно сложной. Я так и не смог решить задачу под звездочкой. К счастью, учительница все равно поставила мне пятерку.

Все время я наблюдал за Алей. Она казалась особенно грустной и задумчивой. А в последний учебный день вообще поникла. Хотя радоваться бы, ведь начинались каникулы.

А еще ее что-то тревожило. Я не мог понять, почему, вроде, все было в порядке, но было у нее беспокойство. И мне становилось еще хуже, потому что я не мог понять причину этого.

– Ал, ты смотрела тот фильм, который я тебе скинул?

– С Киану Ривзом? «Константин»? – ее глаза смотрели на меня, и в то же время не на меня, немного расфокусированные. Наверняка опять задумалась о чем-то своем. Если вы общаетесь с Алей, вам приходится привыкнуть к такой рассеянности. Но есть в этом что-то очень милое.

– Интересно. Конец впечатляет, – она высказалась довольно нейтрально, плотнее кутаясь в свитер с высоким горлом.

– Особенно ад, – с жаром поддержал я, – Мне кажется, он выглядит именно так, как в фильме.

– Не хотелось бы проверять лично, – она смешно изогнула бровь, непринужденно улыбнулась. От этой спокойной улыбки становилось легко и свободно. Я обожал эти моменты, потому что чувствовал себя под лучами солнца. Глупо, но люди разучились улыбаться. Не натянутое фото на камеру или оскал, а именно улыбка.

– А я бы и не прочь, – я постарался скопировать ее улыбку, но получилась лишь жалкая пародия.

– А может, рай проверишь? Есть ли ангелы и какие они? – глаза подруги стали серьезными. Видимо, ее интересовала эта тема.

Я был далек от всего такого – хоть и крещен, но в церковь не ходил, а существование высшей силы…Сложно поверить в это. Ал другое дело. Ей нравится все потустороннее и мистическое.

– Спрошу, если пустят. Вдруг, к концу жизни я стану закоренелым грешником?

– Ложишься спать после полуночи? Да ты опасный парень! – ухмыльнулась Ал.

– И не только.

Вошла наша классная, похожая на сову – толстая, в очках, с круглой головой. Она должна была вручить нам наши оценки, пожелать удачных каникул и отпустить.

В листике было все не так уж плохо. Хотя тройка по алгебре так и бросилась в глаза. А по геометрии четыре…И литература четыре…а я крут. По физике тоже была четверка, и я даже обиделся, что не 5. А вот трояк по химии был неприятной неожиданностью. Нельзя ее прогуливать. Зато пятерка по физре.

Ал сидела ко мне боком, занавесившись густыми волосами, что-то обсуждая с Лерой. Потом откинула волосы, и я увидел белую шею с маленькой родинкой. Отчего-то подумал, что такую шею легко сломать, и тут же содрогнулся. Приходит же в голову.

После школы мы, как всегда, шли вместе. Лера все болтала об оценках и учителях. Активная и эмоциональная, она не могла сдерживать своих порывов. Я прозвал ее «Последний день Помпеи», потому что иногда поток ее информации было невозможно воспринимать, и мне казалось, что я утону в этой лавине.

Ал же по большей части молчала, иногда вставляя «ага» и «угу». Именно такая подруга могла выдержать Последний День Помпеи. Интересно, о чем она думает?

– Вот мне физичка поставила тройку! А ведь я все ей сдавала! Коза, – жаловалась Лера на очередную жертву, – Не понимаю, что ей еще надо!

– Не говори, – согласился я, пиная сухие листья, – Мне ради дурацкой четверки пришлось столько париться. Ползадачника ей решил. Ал, а у тебя что по физике?

– Четыре, – она отозвалась не сразу, будто задумалась о чем-то своем и не слышала наших разговоров, – Мне стоила больших трудов эта оценка.