Алиса Вайцулевич - И пришел дракон

Наконец объявили мою остановку, и я вышла на перрон, радостно почувствовав твердую землю под ногами. Легкий осенний ветер трепал за щеки, совсем не такой, как в городе. Тот щиплет тебя, как сварливая мачеха провинившуюся падчерицу. А этот ветер мягкий, как любящая бабушка, которая не в силах наказывать драгоценного внука.

Я поправила постоянно съезжающую лямку рюкзака и бодро зашагала к автобусу.

Не только ветром отличалось это место. Здесь все было другое, хоть от города всего 40 или 60 километров. Однако даже небо было гораздо светлее и чище, чем в городе. Дождь не скоро придет сюда.

В автобусе уже сидело пятеро человек. Водитель в черном пуховике кивнул мне и забрал 15 рублей. Так мало для петербуржца или москвича! Вглубь автобуса идти не хотелось – у задних мест особенно сильно пахнет бензином. Поэтому я села поближе к выходу, тем более, ехать мне каких–то пять минут. Быстро написала sms дедушке, что я села в автобус, и уставилась в замызганное, годами немытое стекло. По углам была противная жирная, почерневшая от времени, грязь, благоденствующая и процветающая не один год. Потертые кожаные сидения также не отличались чистотой. Старые, в пятнах и надписях, кое-где даже продранные.

Но я все равно любила это старый автобус. Его неспешный ход, негромкое, с перебивами, тарахтение мотора. Приглушенную музыку (как правило, песни с дорожного радио). И чуть уловимый запах бензина.

Мы ждали еще минут десять, подошло еще четыре пассажира. Молодая пара и две пожилые бабушки с пакетами.

Небо неожиданно потемнело, я даже не заметила. Видимо, дождь будет раньше, чем я рассчитывала. Успеть бы доехать.

– Душно как, – сказала упитанная женщина с ярко-алыми губами позади меня. Она достала газету и стала обмахиваться ею.

– Наверное, гроза будет, – сказал сидящий рядом с ней мужчина. По всей видимости, ее худосочный супруг.

Наконец автобус знакомо затрясся, и мы тронулись. Ехать было совсем недалеко, поэтому я следила за мелькающими домами в окне, чтобы не пропустить свой выход. Какие–то тихие и будто неживые, у некоторых стояли старушки. Торговали грибами, укропом и петрушкой, яблоками. Уже совсем скоро я увижу и свою бабушку. Дедушку, любимого пса…

А тучи слетались вместе, как стервятники над жертвой. Удивительно, как быстро может перемениться погода! Я поежилась. Не хотелось бы попасть под дождь, у меня с собой не было ни зонтика, ни дождевика. А надо еще пройти под открытым небом.

Вот мы выехали на ровную дорогу, повернули, и автобус резко затормозил. О, моя остановка!

– Спасибо, – бросила я водителю, выпрыгивая на песок.

Он махнул рукой, что я расценила как «всегда пожалуйста». Двери закрылись, и автобус исчез за поворотом, выпуская чернильное облако дыма. Я удовлетворенно огляделась и зашагала по узкой тропке – прямиком к нашему дому.

Вокруг было огромное поле, трава здесь только начинала жухнуть, хотя был уже конец октября. Мне казалось, что я попала в август, настолько был незаметен здесь приход осени. И только низкая температура и ветер, пронизывающий до костей резкий и холодный, напоминал о том, какой сейчас месяц.

Дедушка встречал меня у самой калитки. Дачи здесь в отдалении друг от друга, так что кажется, будто наш дом стоит один в поле. Прямо за нами, через дорогу, начинаются целые поселения. Дедушке достался этот участок от родителей, сюда они с бабушкой и переехали. Уже больше 20 лет дом стоит здесь, и в него хочется возвращаться снова и снова – настолько он теплый и уютный.

Рядом с дедушкой пританцовывала большая белая овчарка, Дин. Имя придумала я, в честь обожаемого героя телесериала.

Конечно, стоило дедушке отпустить его с поводка, мой любимец бросился ко мне со скоростью метеорита. Рано или поздно эта собака собьет меня с ног. Дин прыгнул на меня грязными лапами, весело скуля.

– Привет, парень! И я по тебе скучала, – Я трепала верного пса по голове, пока тот лихорадочно вылизывал своим наждачным языком мои холодные ладони.

– А по мне скучала? – послышался голос дедушки.

Он подошел ко мне пружинистой, почти мальчишеской походкой, лукаво щурясь и улыбаясь.

– Привет! Конечно, – я подошла к нему, обняла. От дедушки пахло его любимым, дешевым одеколоном с пихтой. Мама с папой дарили ему дорогую туалетную воду, но дедушка всегда берег ее для каких–то особенных случаев. А предпочтение отдавал проверенному запаху.

– Бабушка вся всполошилась, уже печет к твоему приезду пироги, – ухмыльнулся дед, – Что ж ты вчера не позвонила, что приедешь?

– А я сегодня решила. Смс тебе на ходу написала, пока из школы шла, – мы завернули к нашей тропинке на участок. Дин бежал впереди, пушистый хвост развевался флагом. Дедушка шагал тоже довольно быстро. Сзади он похож на моего ровесника – худая, даже мальчишеская фигура, только волосы полностью седые. И ненамного меня выше. Если б не седые волосы, ему можно было бы дать лет 18 – по фигуре и походке, задору в голубых глазах. Но ему 68. Немного сутуловатый, лицо в морщинках и старечских пигментных пятнах. Однако голос громкий, взгляд ясный. Я видела многих его ровесников – хмурых и серых, как питерское небо. Мой дедушка на их фоне был как цветная фотография рядом с черно–белыми копиями. И я гордилась, что в таком почтенном возрасте он сохраняет живость и бодрость духа.

Дедушка с бабушкой никогда не любили большие города. Оба выросли в селе, им привычнее близость природы, и совсем не волновало отсутствие некоторых благ мегаполисов. Родители провели канализацию, сделали все, чтобы этот участок стал нашим семейным гнездом. Я любила сюда приезжать, когда была маленькая. Дом казался огромным и сказочным. Сейчас я выросла, но мне иногда кажется, что чудо совсем рядом. Вот-вот из леса выйдет леший, по ночам будут выть волки, а все желания, загаданные на падающую звезду, сбудутся.

Меня до сих пор потрясает дедушкин иконостас. Никогда не видела такое количество разных икон в одном доме. Загадки в этом никакой нет. Дедушкина семья была воспитана в любви к Богу, несмотря на тяжелые годы и атеизм всего государства. Многих удивляет имя деда, но я-то знаю, его так назвали по святцам. В семье прабабушки Кати все дети были названы в честь святого, в день которого родились. У дедушки это 15 января, день чествования Серафима Саровского. Дедушка ласково называет его «мой святой». Бабушка Нина, его жена, была из семьи преданных делу коммунистов. Бабушка изменила свои взгляды на веру после знакомства с моим дедушкой. По воскресениям они даже вместе ходят на службу в храм.

Забавно, но моя мама, которую воспитывали воцерковленной и доброй христианкой, не ходит в церковь. И постоянно спорит с бабушкой о том, что священники грешат еще хуже прихожан, что целовать останки давно умершего человека – глупо и тому подобное. Бабушка до сих пор считает, что мама делает это назло. Папа не ввязывается в их споры, он предпочитает не говорить на такие непростые темы. Отец настоящий дипломат, никогда не обсуждает религию, политику и футбол, поскольку не хочет ни с кем ссориться.