Лаура Граф - Капсельваль

– Аббат совершает поломничество. Где именно, мне неизвестно.

После краткого отчета монах неторопливо разворачивался и уходил прочь от пристального взгляда окружающих, жаждающих получить хоть какую-нибудь информацию от несговорчивого монаха. Лишь однажды он нарушил свое молчание и позволил себе сказать больше, чем необходимо. Прогуливаясь ночью по саду, монах разглядел возле ворот миниатюрную фигуру девушки, напряженно вглядывающейся в окно комнаты, в которой проживал Жерар. Не обнаружив ни малейших признаков жизни, девушка решительно стала стучать в ворота:

– Что ты тут делаешь, Антуанетта? – испуганно озираясь по сторонам, подбежал к ней Симон.

– Ищу Жерара. Слухи о его исчезновении добрались и до нас – тихо промолвила девушка.

– Ты же знаешь, как нам необходимо соблюдать осторожность. И ставишь все под угрозу, – быстро проговорил Симон, открыв ворота и пропуская девушку внутрь.

– Симон, умоляю, скажи только одно. С ним все в порядке? – с надеждой в голосе спросила Антуанетта.

Симон помотрел на Антуанетту и его обычно непроницаемое, лишенное эмоций лицо смягчилось.

– Да, – коротко ответил Симон.

– Что же тогда здесь произошло – встревожено поинтересовалась девушка.

– За ним пришел горбун Жюль, – шепотом ответил монах.

– Зачем?

– Они должны встретиться с Хромым.

Девушка схватила руку Симона и прошептала с надеждой:

– Хромой жив?

– Да….

– Слава Богу! – Антуанетта возвела глаза к небу.

– Я сейчас же отправлюсь к Жюлю.

– Нет, – резко ответил Симон.

– Почему?

Симон напрягся, боясь сказать правду.

– Ты что-то недоговариваешь?

Антуанетта слишком хорошо знала монаха, чтобы понять, что за его ответом кроется что-то страшное.

– Хромой и Жерар поедут в замок Вальтера. У него наши братья…

Антуанетта отшатнулась и побледнела. Заглянув в ее глаза, Симон увидел то, что наблюдал каждый раз, как только речь заходила о Вальтере.

Глава 5

Жерар.

Жерар не знал, когда и каким образом он должен встретиться с Хромым, но был уверен в одном: рано или поздно встреча состоится. Осознание этого обстоятельства наполняло мужчину огромной радостью. Последний раз он видел его несколько лет назад, перед тем, как прошла страшная весть о бесчинствах Демона Ночи, известного под именем Вальтер. Тогда Хромой отправился вместе с другими братьями искать союзников с целью остановить злодеяния врага. Поначалу Жерар получал от него вести, но их становилось все меньше, а со временем они и вовсе перестали поступать. Тогда страшные догадки стали терзать сердце молодого аббата. Ожидание для него было мучительным и длилось целую вечность до событий вчерашнего дня, взбудораживших целую округу.

Покинув стены аббатства, Жерар прибыл в квартал Маре, где на время снял комнатушку, условия проживания в которой оставляли желать лучшего. Чтобы остаться незамеченным и не привлекать к себе излишнего внимания, он одевался, словно местный торгаш, стараясь менять при этом и свою речь. С соседями он практически не общался и жил сам по себя, время от времени выходя из квартала в поисках необходимой информации и покупая себе все самое необходимое. Вечерами, не изменяя себе, он горячо молился, а ночами долго лежал в кровати без сна, с беспокойством глядя в потолок и размышляя. За долгие годы Жерар, наконец, получил столько свободного времени для своих мыслей, сколько никогда не имел в своем распоряжении.

С момента, как он поселился в квартале Маре, прошло более двух месяцев, и уверенность его пошатнулась. Мужчину стали терзать смутные опасения и невольные сомнения. Только одно обстоятельство могло помешать Хромому встретиться с ним. В холодном поту аббат открывал настежь окна, вглядываясь в ночные силуэты и надеясь разглядеть до боли знакомый образ. Ни одной весточки или заслуживающего внимания случая, позволяющего предполагать, что это могла быть подсказка.

В былые времена Хромой выстраивал целую стратегию, чтобы передать весточку различными способами, используя людей, обстоятельства и определенные события. Именно по этой причине аббат был так внимателен к деталям, ведь в них подчас таилась разгадка.

В тот момент, когда надежда, казалось бы, окончательно оставила Жерара и он готов был вернуться в Дожон, случилось то, ради чего он затеял весь этот путь. В пятницу вечером, в один из пасмурных и дождливых дней, когда жители квартала предпочитали находиться в тепле родного очага, Жерар, наконец, получил долгожданную весточку. Сидя в своей мрачной комнатушке, мужчина принялся писать письмо, как вдруг услышал тихий свист. Бросив перо, он выскочил из комнаты, но никого не обнаружил. Какое-то время аббат стоял в дверях и рассматривал длинный пустой коридор, пока какое-то шуршание не привлекло его внимание: в дальнем углу коридора показался мальчишка лет двенадцати. Увидев, что привлек внимание аббата, мальчик поманил его рукой. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что за ним никто не наблюдает, Жерар подошел к мальчугану, лицо которого было перемазано сажей, отчего черты лица, кроме огромных карих глаз, были скрыты под слоем грязи.

– Мсье, Вас зовут Жерар?

– Да, сынок – улыбнулся аббат.

– Наклонитесь ко мне ближе.

Жерар повиновался и приблизился к мальчугану. По мере того, как мальчик говорил, аббат воодушевлялся, и лицо его, обычно суровое, просветлело от радости.

– Спасибо, сынок! Держи! – аббат достал монетку и протянул мальчику, глаза которого засветились при виде долгожданной награды.

Той же ночью по кварталу Маре неспешно прогуливался мужчина в просторной, протертой до дыр одежде, скрывавшей его фигуру, а шляпа, увешанная разноцветными перьями, удобно скрывала лицо, вводя в заблуждение тех, кто встречался ему на пути.

В тот период в квартале Маре водились воры и те, кого называли безликими, без места жительства и родни, главной целью которых являлось утоление жажды и голода. Поэтому Жерар с его маскарадом не вызывал никаких подозрений, что было ему только на руку. Оказавшись в условленном месте, где сонно раскачивались безобразные тени стариков и нищих, Жерар вздохнул и погрузился в воспоминания многолетней давности, прерванные тихим свистом.

– Ну, здравствуй, сын! – прозвучал из темноты знакомый до дрожи голос.

Жерар снял капюшон и вышел на свет.

– Отец!

Хромой сделал шаг вперед, и аббат, более не сдерживая своих эмоций, крепко обнял отца, увидеть живым которого он уже и не надеялся. После первых минут радости от долгожданного воссоединения после разлуки, наступил момент истины, проливший свет на исчезновение Хромого. Когда-то гордое и красивое лицо мужчины было покрыто морщинами и шрамами, но ни это вызвало дрожь аббата. На левой щеке Хромого стояло клеймо, наводящее ужас на все братство.