Оля Гарталова - Дорога от тебя к тебе, или Та самая история. Музыкальный роман

Когда в очередном походе на речку я шла в строю своего отряда, неожиданно сзади ко мне подбежал Шульц и левой рукой выдернул клочок волос у меня из головы, потом раскрыл правую ладонь и сдул на меня какую-то пыль, после чего быстро скрылся между корпусами. Все, кто шёл рядом со мной, застыли в недоумении, а я, на мгновение вглядевшись в их лица, рассмеялась.

В лагере часто расцветает вера в различные приметы и суеверия, а страшилки у костра про сглазы, людоедов или красное пятно, которое влетает в форточку, кажутся очень правдоподобными. В отличие от сверстников, которые ещё несколько дней обходили меня стороной, боясь подцепить насланную проказу, я в подобные вещи не верила, они меня, скорее, веселили.

Вернувшись домой с багажом весёлых историй о лагерной жизни и до конца разочаровавшись в Вовке Язанове, который за последнюю неделю перецеловал всех девчонок старших отрядов и некоторых вожатых, я переоделась, выбежала во двор и, задрав голову к небу, закричала:

– Аня-а-а!

Мы жили на первом этаже в четвёртой квартире, а Аня и её семья – в двенадцатой, на третьем этаже прямо над нами. Когда нам с Аней было по семь-восемь лет, я принесла из дедушкиного гаража старый вьющийся провод, которого нам хватило, чтобы протянуть собственную телефонную линию с третьего этажа на первый. На оба конца провода мы привязали спичечные коробки и наполнили их бусинами разного размера. Когда нам нужно было «позвонить», мы дергали провод, и бусины в коробке гремели. Затем мы громко кричали в открытые форточки, будто разговаривали по телефону, совершенно не думая о конфиденциальности передаваемых данных, чем веселили весь двор.

Ближе к зиме наши переговоры прекратились, родители заклеили окна, а наш телефонный провод бесследно исчез. Но привычка звать Анку с улицы осталась, тем более что голосом природа меня не обделила, да и соседи давно привыкли к моим воплям.

Аня услышала меня не сразу, на втором этаже собака тёти Шуры зашлась лаем, и мне пришлось крикнуть погромче. Занавеска отодвинулась, и сестра, помахав рукой, уже через минуту бежала вниз по лестнице. После долгих объятий она взахлёб рассказала мне все последние новости двора: о том, что внучки тёти Шуры приехали к нам на летние каникулы, но почему-то стали с ней меньше общаться, что у Эдика появился новый симпатичный друг Мишка, который ни на кого из наших девчонок не обращает внимания, а также поведала о том, что все жители погоревшего дома целы и невредимы, а строительство нового дома продолжается.

Услышав последнее, я с большим облегчением выдохнула, и мы опять отправились гулять по моей любимой дороге.

День сменяла ночь, ночь – утро, утро – день. Мы гуляли по дороге, но нужная белая «Волга» то скрывалась от нас за поворотом, и мы не успевали её догнать, то пряталась в гараже, и мне не удавалось встретиться взглядом с незнакомцем.

Когда Аня уставала ходить со мной по дороге, у неё находилась куча причин от меня сбежать. Тогда с собой на прогулку я брала ребят помладше и, увлекая их историями о королях, разбойниках или пиратах, также пролагала наш путь по дороге за домом.

Прошёл год.

* * *

– Как год?! – воскликнула Гузель.

Дорога от Кирова до дома занимала около шести часов, и времени у нас было предостаточно, чтобы рассказывать эту историю во всех подробностях.

Увидев мой многозначительный взгляд, Гузель улыбнулась и устроилась на пассажирском сидении удобнее, подмяв под себя ноги.

* * *

– Прошёл год, – повторила я.

За это время я встретила своего незнакомца лишь пару раз. Его грустный взгляд при встрече со мной становился веселее, и он, проезжая мимо, улыбался мне, а я, краснея, первая отводила глаза в сторону.

Мои родители официально оформили развод. Папа пришёл в суд последним и очень удивился, когда увидел документы, в которых уже расписались все члены семьи.

– Вот же моя подпись стоит! – уставился он в недоумении на лист бумаги.

– Это моя, пап! – гордо ответила я, а он немного повеселел.

Развод родителей переживают все. И дети, и родители, и родители родителей, и все остальные родственники, особенно если они были до этого одной большой семьёй. Той самой, когда у бабушки за большим столом собираются все: и дедушка с аккордеоном, и три сына с жёнами, и у каждой пары по сыночку и по лапочке-дочке.

Мне было грустно от того, что папа больше не будет жить с нами, что болезнь брата прогрессировала, и что я совершенно не видела дома ни его, ни маму. Так в 14 лет я стала проживать свою собственную взрослую жизнь, в которой научилась самостоятельно готовить гречневую кашу – что плюс, и курить – что минус.

Ближе к осени, в очередной раз проходя мимо дома незнакомца, я увидела Ваньку, соседского мальчишку, которому едва ли исполнилось восемь лет. При своём невысоком росте он тащил на спине огромный мешок, набитый строительным материалом, который был больше него в два раза. Поздоровавшись со мной, он свернул в зелёные ворота и скрылся во дворе дома моего незнакомца. Вечером этого же дня я поймала Ваньку возле гаражей и стала расспрашивать его о том, что он там делал, и как зовут молодого человека из дома за зелёными воротами.

Ванька долго с прищуром смотрел на меня, потом улыбнулся и протянул:

– Вы что, оба с ума сошли? То он! То ты! Как зовут! Да как зовут! Витя его зовут!

Я на мгновение растерялась. Ванька, воспользовавшись моментом, решил удрать, но я поймала его за воротник и спросила:

– Что это значит: то он, то ты?

– Ну… – замялся Ванька, поняв, что сболтнул лишнего, но под моим пристальным взглядом, ощущая твёрдую руку у себя на воротнике, раскололся. – Витя тоже спрашивал, как зовут девчонку в белой куртке, вокруг которой постоянно водится один детский сад.

Я расплылась в улыбке.

Двустороннюю белую куртку из кожзама мне привезла моя тётя из Казани, такие модели в наш город ещё не завозили. Зная это, я с гордостью надевала её по поводу и без, игнорируя просьбы мамы носить её только в школу.

Щёки обдало жаром. Справившись с волнением, я взяла с Ваньки слово, что о нашем разговоре никто не узнает, и отпустила беднягу домой.

Витя… Теперь я знала имя своего незнакомца.

Зима проходила весело. В новой школе у меня появилась подружка Люда, с которой мы вместе возвращались домой. Спускаясь через Ленинский Парк, мы скатывались на портфелях вниз по горе, огибая огромные ели, а все каникулы не вылезали из Пушкинского сада, где мой папа работал Дедом Морозом. С утра до обеда он проводил новогодние ёлки, а его помощники – Снегурочка, Кот, Иван-Дурак и ещё пара сказочных персонажей – набивали наши рюкзаки сладостями.

К вечеру в парке появлялось больше взрослых, дети незаметно исчезали с каруселей, значит, наступало время молодёжных дискотек. На одной из таких дискотек я познакомилась с Созоновым Володей – довольно находчивым молодым человеком ненамного старше меня.