Алевтина Чичерова - Аметистовый Аристократ

И теперь, лежа в постели, используя те драгоценные крупицы свободного времени, которые у него оставались до того, как надо будет вставать, завтракать и бежать в офис, Николас снова и снова прокручивал в голове свой сон, а в частности слова так и стучавшие в его мозгу и проникающие глубоко в сердце, заставляя его биться быстрее.

– Я всегда буду рядом… – прошептал он, сомкнув веки, и вздохнул. – Да, звучит круто, но… – он открыл глаза. – Я даже не понимаю кто ты такой. И существуешь ли ты вообще в реальности или ты просто плод моего воображения?

Затем, понимая, что разлеживаться у него более нет времени, Николас откинул тонкое одеяло и спустил босые ноги на мягкий ковер. Сев на кровати, он равнодушно взглянул в окно на белые, плавно парящие точки в небе. То была стайка голубей, кружащая над одним из домов соседней улицы.

– И что же я должен сделать, чтобы найти тебя, кем бы ты там ни был?

На сей раз в голосе Николаса прозвучали и досада и горечь одновременно. А дело в том, что эта фраза, воодушевлявшая на встречу с кем-то незримым по выполнении каких-то условий, всегда обрывалась в одном и том же месте. Еще ни разу он не услышал ее окончания, а следовательно и путей отыскать того, кто являлся ему во снах не было реальной возможности. А может он и слышал конец речи, но на утро забывал всё начисто. Короче, ни само видение не проявлялось в виде конкретного образа личности, ни подсказок, как его найти не существовало.

Николаса это удручало. Ибо он не оставлял мысли, что раз это его преследует раз за разом на протяжении всей жизни, то это явно не спроста, однако же и полностью посвятить себя поиску решения этого вопроса он не мог себе позволить, так как это заняло бы слишком много времени, а он, как рабочая единица с бешеной нагрузкой в течении дня, не мог себе позволить «витать» в облаках вместо того, чтобы заниматься конкретными вещами.

– Одна бессмыслица, – вздохнул он. – Даже то, что фраза обрывается в том самом месте, где должен прозвучать ответ уже свидетельствует о полном бреде происходящего.

В это же время, в дверь его комнаты постучали и нервный женский голос быстро заговорил:

– Ник, ты уже встал? Поторопись. Ты что, хочешь опоздать и получить выговор?! Завтрак на столе. Спускайся скорее.

– Да, мам, я встал. Уже иду.

И не теряя больше времени на пустые раздумья, Николас, получив второй сигнал к началу действия, быстро взял телефон, проверил нет ли новых сообщений от коллеги, запустил приложение голосовых лент новостей и прослушивая сводку за вчерашний день, заправил постель, а после отправился в душ. Быстро ополоснувшись, оделся в строгий костюм, который недолюбливал из-за того, что даже если подобрать его по размеру, все равно движения стеснены, и двинулся к лестнице.

Внизу уже было невероятно шумно. Стоило только выйти из комнаты (правда сказать, что и в комнате Ника были различимы элементы утренней процессии), как до слуха тотчас донеслись женские и мужские голоса. Причем в разнобой. От чего понять о чем конкретно шла речь было невозможно. Просто шум и галдёж.

– Неужели опять ссора? – потирая лоб, устало подумал Ник, стоя у перил и не решаясь сделать шаг на ступень и вступить в это царство семейных распри. – Хоть бы одно утро провести в тишине. Разве я многого прошу? – он возвёл глаза к потолку. – Хотя бы одно утро.

Но поскольку потолок остался нем к его мольбам, парень стал неторопливо спускаться на первый этаж.

– Интересно, существуют ли семьи, в которых с самого утра царит тихая, домашняя атмосфера? – спросил он сам себя и тут же горестно мысленно рассмеялся.

Да как же! Мир и покой. Кого он не спрашивал все его приятели только подтверждали, что в их семьях полный бардак и находиться там дольше десяти минут за завтраком нет никаких сил. Даже Эжени, которая воспитывалась в приличной семье и была единственным ребенком, так или иначе жаловалась на дурное расположение духа отца и матери, которые постоянно спорили по поводу несправедливо заниженного оклада главы семейства, являвшегося профессионалом в своей отрасли.

Таким образом неоднократно выслушивая рассказы своих друзей о поведении их семей, Ник перестал верить в то, что где-то может существовать та самая умиротворяющая обстановка, наполненная теплом, любовью и взаимопониманием мирных домочадцев, которых показывают в некоторых «семейных» фильмах.

А как же хотелось верить! Как хотелось убедиться воочию, что подобное существует не только на экране.

– Ну вот очередная авария на Елисейский полях! Кто бы сомневался! – фыркнул крепкого телосложения мужчина, оторвав взгляд от сводки новостей и откусив с вилки сосиску. – Там же только одни мажоры гоняют на своих тачках, купленных богатенькими папашами! Набухаются, обколятся и за руль! А потом хорошие люди страдают! Держу пари один из этих новоиспеченных аметистовых аристократов. Им вся жизнь хихоньки. Ни о ком и ни о чем кроме себя не думают. Пропади они все пропадом, вымогатели и бездельники!

– «Аметистовый аристократ»? – Николас на секунду замер в дверях столовой. Кажется он уже где-то слышал такое словосочетание, но не мог точно припомнить где именно. Однако поразмышлять ему над этим не дали, ибо сразу зазвучал голос матери.

– Да прекрати ты с утра нудеть, – раздался ее раздражённый голос. – Тебе до них какое дело? Лучше бы вон о детях побеспокоился. Матильда к примеру.

– А что сразу я?! – тут же отреагировала девушка.

Послышался треск и звон.

– Ах, Шанталь, что ты натворил?! Убирай теперь. Мой любимый хрусталь!

– А нечего было его выставлять на стол, – саркастично заметил отец семейства.

– Ну прости, – язвительно бросила жена. – В кое-то веки мне захотелось праздника. Давай скорее, только не поранься. Внимательнее.

– Нет, я не поняла, какие ко мне претензии? – во всей этой возне вновь раздался уже знакомый голос Матильды. – Я вообще ничего не сделала.

– В том то и дело, милочка, – заговорил отец.

– Нет, это что такое?! Ты снова имеешь в виду Бошана? Сколько можно тыкать в меня этим подонком? Я ведь уже раскаялась!

– Клод, может не стоит? – робко произнесла мать, обращаясь к мужу. Но начавшийся скандал уже было не остановить.

– Если бы ты послушала что я тебе говорил об этом прохвосте, – зазвучал отцовский голос, – то и каяться было бы нечего!

– Я уже взрослая для того, чтобы слушать тебя, мне 19 лет!

– Не настолько взрослая, очевидно, раз в своем возрасте продолжаешь жить с родителями и не работать!

– Чудно! – воскликнула Матильда раздосадованная не на шутку. – Теперь ты еще попрекаешь меня тем, что я бросила институт и не могу найти работу! Да пожалуйста, если тебе так надо, я сегодня же найду работу и съеду от вас! Думаю тогда ты будешь мною гордиться, может быть тогда я стану для тебя хоть что-то значить, как твои любимчики Этьен и Николас! А там глядишь и Шанталь подрастет и тоже станет достойным членом семьи. Не то что я!