Алевтина Чичерова - Аметистовый Аристократ

– Папа! – сконфужено выдохнул Ник. Ему было неловко от того, что отец говорит такие вещи. Да, они с Эжени встречаются, да, вроде бы все серьезно, но говорить о совместных планах на будущее как-то не очень. Нику нравится его подружка и собственно ради того, чтобы заработать им на отдельное жилье он трудиться от зари до темна, но есть еще одна сторона. Та, о которой он мало думает, но которая все равно пробивается из недр сознания и гложет. Это какое-то непонятное чувство неуверенности в окончательном выборе избранницы. И его Ник всеми силами пытается загнать внутрь себя, когда оно прорывается вечерами и когда он сильно устал наружу и твердит: «Брось всё. Ради чего ты стараешься? Ведь ты же все равно не будешь жить с ней. Пусть ты знаешь ее уже более трех лет, она не тот идеал девушки, с которым ты будешь счастлив. Брось, оставь это. Прекрати барахтаться и подумай наконец о себе. Ради чего ты сейчас изматываешь себя? Ради нее или ради отца, чтобы он хвалил тебя?»

Здесь обычно мысли Ника перетекают в другое русло, касающееся его отношения с отцом, так что он волей-неволей вынужден закрывать тему раздумий, чтобы не разреветься от злости на обстоятельства, подарившие ему такого жесткого родителя, чью ласку и одобрение он вынужден постоянно зарабатывать, хотя они должны были достаться ему даром.

– Не смущайся, ты же парень в конце концов, – дружественно улыбнулся ему отец. – И рано или поздно все равно женишься. Так почему бы не ней. Она достойная партия. Я буду только рад за вас, если все сложится. Так все, у меня больше нет времени. Я ушел. До вечера.

– Я провожу, – сказала мать и также как и муж встала из-за стола и последовала в прихожую.

Ник вернул взгляд на свою тарелку. Остывший завтрак уже совсем не привлекал его и, решив купить что-нибудь по дороге, он заглотив только котлету, поднялся. Также не хотелось и самому опоздать сегодня на работу.

Странный сон со всеми его чувствами и размышлениями был поглощен прожорливой туманящей суетой повседневных забот.

Эжени ждала его на остановке. Почти каждое утро они встречались здесь и потом вместе ехали на работу. Николас высаживался раньше, в то время как девушка еще несколько остановок ехала после одна. Совсем немного утреннего времени но они могли посвятить друг другу.

Однако этим днем, меньше всего Нику хотелось лицезреть подругу. И даже невзирая на теплые, скорее дружеские нежели любовные отношения между ними (по крайней мере такими их более воображал себе Ник), он предпочел бы побыть в одиночестве и поразмышлять.

– Что-то ты тихий сегодня? – чуть подавшись вперед, проговорила Эжени всматриваясь в отстранённое лицо Ника, уставившегося в окно и почти не обращающего на нее внимания.

– Да, в самом деле? – парень выдавил глупую улыбку.

– Угу.

– Ерунда. Просто… – он помедлил. И хотелось промолчать, но что-то внутри него отчаянно требовало поделиться с кем-нибудь своими проблемами.

– Снова предки все настроение с утра испортили? – словно догадавшись о его печалях, спросила девушка.

– Ну в общем… Ай, черт с этим со всем, – махнул рукой Ник, словно отгоняя навязчивые образы. – Достали они уже. Только и делают, что грызутся. Каждое утро одно и то же. Я уже заранее могу сказать, что произнесет отец или мать в следующую минуту. Неужели они сами не замечают этих повторений и как их не тошнит от этого? Знаешь, иной раз поражаюсь, зачем они поженились? Если любили, тогда почему же сейчас не могут к соглашению прийти? Мало того, что между собой не ладят, так еще и мы…

– А вы-то что?

– Лишний повод для распри, – мрачно пояснил Николас.

– Знаешь, говорят истинная любовь не возможна без ссор, – задумчиво протянула Эжени, откидываясь на мягкую спинку маршрутного такси.

– В самом деле? – удивился Николас.

– По крайней мере, – Эжени опустила взгляд. Голос ее звучал чуть приглушенно. – Мама всегда так говорит, когда повздорит с отцом.

– Ааа.

– Мне кажется, тем самым она себя как бы успокаивает. Понимаешь?

– Понимаю, однако… – Ник почесал затылок. – Не вижу смысла создавать ячейку общества, если она приносит такой дискомфорт. Тебе так не кажется? – он направил внимание на девушку.

– Ник… – не поднимая глаз, проговорила она со странным выражением на лице. – Ты меня любишь?

– Что? – распахнул глаза парень. – Причем тут это?

– Совсем не при чем, – мотнула головой Эжени и видимо испытывая волнение, начала перебирать пальцами свои длинные русые волосы, собранные в хвост сбоку. – Мы тоже частенько ругаемся и… Знаю, я бываю порой несносна и эгоистична, однако… Я хочу знать, что ты чувствуешь ко мне.

Николас содрогнулся, когда на него прямо и требовательно посмотрели ее большие, лучащиеся глаза.

– Блин, ну чего ты вдруг, – замялся он. – Такие вопросы странные задаешь.

– Ник…

– Прости, мне уже пора выходить. Давай, я тебе позвоню. Пока, – и поцеловав девушку, он быстро поднялся.

– Ник! – она подалась вперед, но он уже пробирался к выходу. Махнув ей на прощанье, парень проследил взглядом за тем, как удалялась маршрутка, после чего вздохнул с облегчением.

– Пронесло.

«Ох и зачем задавать эти дурацкие вопросы? Мы ведь и так встречаемся. Неужели не очевидно? Неужели мать не научила ее, что мужчинам тяжело выражать свои чувства?».

С радостью от так удачно избегнутого прямого ответа на поставленный вопрос, он двинулся в сторону офисного здания, возвышавшегося над прочими высотками. Черт, он хотел всего-то поделиться с ней событиями утреннего инцидента, спросить ее мнение насчет сестры и отношения ко всему этому отца, и, что не менее актуально, он хотел поговорить с ней об этих людях, которых еще почему-то принято называть «аметистовыми аристократами». Но ничего не вышло. Беседа повернула в совершенно неожиданное для него и надо сказать не совсем приятное направление.

– Аметистовые аристократы… Что за странное название? И почему именно аметистовые? У них что, у всех имеются аметисты? Или это какое новое модное словечко, характеризующее особое мировоззрение и того гляди сексуальное направление? Ерунда какая-то. Было бы время полазил в нете поискал о них что-то.

Размышляя над этими вопросами, молодой человек спешно шагал к зданию. По пути, прикупив в ларьке гамбургег с говядиной и колу, и заглотив их еще прежде чем вошел в помещение, он услышал телефонный звонок из кармана своего пиджака.

– Да, месье Бове!

– Ты где? – раздался нервозный голос секретаря. – Ты уже должен быть на месте! Какого черта! Я ничего не успеваю, где тебя носит? Ты хоть понимаешь силу ответственности нашего отдела?!

– Так я же… – растерянно пробормотал Ник, взглянув на часы. Он не опаздывает, даже пришел раньше, так в чем дело? Даже спустя три недели работы, он все еще не мог приспособиться к тому, что на работу его могут вызвать в тот самый миг, когда солнце только покажется из-за горизонта. И где бы ты ни был, чем бы при этом не занимался, а обязан быть максимально собранным и готовым к любому поручению.