Екатерина Богданова - Обручённые небесами

Нестор был прав. Где-то глубоко-глубоко в моей памяти, за семнадцатью годами жизни в двадцать первом веке, были погребены очень смутные и отрывочные воспоминания о прежней, прервавшейся в конце восемнадцатого столетия жизни. Во времена, когда Нестор, вопреки всем преградам, был рядом со мной. Во времена, которые каким-то чудом вернулись, снова став моей реальностью….

– Я помню какое-то пышное голубое платье, комнату о двух окнах…. В Вяземске у меня не было фарфоровых кукол, но я отчего-то помню их. Ещё я помню маму. Не в халате и стоптанных тапках, а совсем другую. Такую нарядную, утончённую. Иногда строгую. Она бранила меня за то, что я зажигала свечу и читала по ночам. Помню и тебя, но почему-то очень плохо. Быть этого не может! – прошептала я.

Тогда я впервые увидела в его холодных и мудрых, не по возрасту серьёзных глазах простое человеческое счастье. Нестор тихо засмеялся. Моё тело подалось ему навстречу, готовое безропотно раствориться в крепких объятиях. Я с трудом отстранилась и потупила взор, одолеваемая приступом мучительной нежности, которую решила скрыть в присутствии крестьянки.

Груня наблюдала за нами в каком-то странном остолбенении. Её щёки рдели как маковый цвет, а дымчато-серые глаза выражали изумление, волнение, порою даже страх.

– Барышня, да вы бы хоть укрылись! – сорвалось с её губ строгое замечание. – Где же видано это? Князь на вас неодетую смотрит!

– Не бойся, я не причиню барышне вреда, – обернувшись к Груне, убедительно сказал Нестор. – Особенно в присутствии такой надёжной заступницы как ты.

– Всё вы, князь, изволите шутки шутить, – поправляя бретели на моих плечах и набрасывая на меня покрывало, нахмурилась Груня. – А мне честь барышни дороже моей жизни будет.

– Не ты ли барышне такую прекрасную косу заплела? – забавляясь поведением крепостной, спросил Нестор.

– Я, ваше сиятельство. Я нынче ещё учусь шёлком и бисером шить.

– Дорого бы заплатил за умницу и мастерицу такую, – улыбнулся он.

– Спасибо вам на добром слове, князь, – поблагодарила Груня. – Только хозяйка и за тысячу рублей меня не продаст. Правда, барышня?

– Ни за что не продам, – ответила я и засмеялась.

– Я бы тоже не продал своего Варфоломея, сударыня…. А волосы ваши краше только стали, – нежно разгладив на ладони один из моих тёмных вьющихся локонов, улыбнулся Нестор. – Беспокоит вас что-нибудь?

– Голова немного кружится, – призналась я.

– Это не страшно. Очень скоро это должно пройти. Теперь мне необходимо послушать, как бьётся ваше сердце, сударыня, – произнёс он. – Расслабьтесь и позвольте вашу руку.

Какова же была моя радость, когда вместо болезненного холода шершавой белой кожи я вдруг почувствовала приятное живое тепло сильной и ласковой мужской ладони! Он со вниманием считал удары моего сердца в течение минуты. Всё это время его нежный взгляд медленно скользил по моему запястью, по линиям моей ладони и по моим тонким пальцам.

– Нестор, а твоё сердце? – с улыбкой прошептала я. – Оно бьётся как раньше?

– Даже сильнее, чем раньше, – не отпуская моей руки, без промедления ответил он. – Я чувствую себя превосходно. А вот вы, сударыня, нуждаетесь в поддержке и заботе до тех пор, пока не вернутся к вам жизненные силы и все воспоминания ваши. Постойте-ка. Я должен точно выяснить, нет ли у вас жара.

Он наклонился ко мне, и я почувствовала на своём лбу его горячий, но лёгкий и чистый, как пламя венчальной свечи, поцелуй.

– Князь, окажите милость, извольте вести себя скромнее! – с неожиданной серьёзностью выпалила Груня. – И вы, Юлия Александровна…. Где же благовоспитанность ваша?! Маменька ваша не видит! Заперла бы вас в комнате, а меня розгами бы угостила!

– Полно тебе переживать, красавица. Это всего лишь медицинский осмотр, – попытался успокоить служанку Нестор. – Неужели тебя никогда доктора не осматривали?

– Бабка Аксинья меня в детстве травами лечила.

– Благородным девицам подобает обращаться к врачам, а врачи – это всегда мужчины, любезная, – привёл неоспоримый аргумент Нестор.

– Вы бы лучше хозяйку мою обедом накормили. Батюшка ваш окаянный её голодом едва не заморил!

– Твоя правда, – не стал спорить Нестор. – Как насчёт горячего куриного бульона и ржаных сухариков, сударыня?

– Я была бы очень признательна вам, сударь, – ответила я.

– Собери-ка вещи барышни и отыщи кого-нибудь из слуг, – приказал Груне Нестор. – Спроси, где моя спальня. Любой покажет тебе дорогу.

– Но как же барышня? – замешкавшись, залепетала Груня.

Она явно боялась оставлять нас наедине.

– О ней не беспокойся. Она скоро придёт.

– Слушаю, князь… – недоверчиво хмурясь, ответила Груня, но тотчас скрылась за тяжёлыми дверями.

Секунда, другая – и мы не удержались от счастливых и крепких объятий.

Тысячи медовых цветов разом расцвели в моей груди, обласканные горячими лучами взошедшего на рассвете светила. Это было то, чего я никогда не чувствовала раньше – застенчивое желание не только любоваться им, но и нежно прикасаться к нему снова и снова.

– Бедная моя…. – донёсся до моего слуха его проникновенный полушёпот. – На что ты пошла ради меня! Что ты вытерпела! Это адские муки. Это удел самых безнадёжных грешников в преисподней!

– Я не могла не пройти их следом за тобой, – тихо ответила я.

– Но я был мёртв, я ничего не чувствовал! – возразил Нестор. – Я камнем свалился на дно купели и уничтожил свою сухую мумию без жалости. Чувства вернулись ко мне только здесь. Иное дело ты, живая! Как ты не прокляла и не возненавидела меня, когда терпела смертельную боль? Ты ведь понимала, что этот раствор был приготовлен моими руками, что это я убиваю тебя!

– Ты не должен винить себя, ведь ты меня не принуждал. Я сделала выбор, я сама пошла на это. И я ничуть не жалею! Да, твой отец – ужасный человек, но ведь родителей не выбирают. В том, что он таков, нет твоей вины.

– Я предполагал, что отца приведёт в ярость твоё появление в доме, поэтому, едва очнувшись, приказал Варфоломею позаботиться о тебе.

– Варфоломей заступался за меня как мог, – вспомнив недавние страшные события, сказала я. – Он очень храбрый человек, он совсем не такой как остальные.

Мои слова обрадовали Нестора, и он похвалил меня за мою проницательность:

– Варфоломей – единственный человек в этом имении, которому ты можешь доверять точно так же, как и мне…. Хотя есть кое-кто ещё.

– Кто же? Кому ещё я могу доверять?

– Позже мы обязательно поговорим об этом. А сейчас вставайте. Нам пора, сударыня.

– Но там же Виссарион! Он увидит нас, и тогда всё кончено! Он разлучит нас с тобой. Он убьёт меня! – задыхаясь от ужаса, воскликнула я.

– Я не боюсь его, Юля, и ты тоже не должна его бояться! – воинственно произнёс Нестор и поднял меня на руки. – Ты моя невеста. Я принял решение быть с тобой, и никто не встанет на моём пути!