Бекки Алберталли - Что, если это мы

– Ты же не перестанешь ходить в Dream & Bean .

– Черт, нет. Я просто не буду пить их кофе при Саманте. Полагаю, незнание не ранит.

– Только ты можешь сделать из распития кофе тайный порок.

– Как бы там ни было. Я уже сложил в твой ящик остальные кофейные футболки. Знаешь, подальше от искушения.

Я с интересом выдвигаю ящик: возможно, сегодня мне хоть в чем-то повезет. И да, у меня есть свой ящик в спальне Дилана, а у него – в моей. Если так часто ночевать друг у друга, это обретает смысл. Когда я совершил каминг-аут перед одноклассниками, то поначалу боялся зайти в раздевалку – казалось, все только и ждут, что я стану пялиться. В этом смысле нужно благодарить бога за такого бро, как Дилан: он не стесняется переодеваться передо мной, а я перед ним. Надеюсь только, что его крутизна не испарится до выходных – как происходит всякий раз, когда он встречает Ту Самую.

– Погоди-ка. А почему ты не рассказал мне про Саманту вчера за ужином?

– Не знаю, – говорит Дилан. Как будто это сойдет за ответ. Как будто я спокойно кивну «Ну ок» и продолжу надирать ему задницу в Super Smash.

– Ты никогда не рассказываешь мне, если влюбляешься, – укоряю я.

– Неправда! Приведи хоть один пример.

– Габриэлла, и Хизер, и Натали, и…

– Я сказал, один.

– …и Харриет. Просто это странно, чувак. Мы же всё друг другу рассказываем.

Дилан кивает.

– Боялся сглазить, наверное. Помнишь рассказы моего отца, как он повстречал маму на первом курсе и сразу понял, что на ней женится? Вот я ощущаю от Саманты те же флюиды.

Я решаю не напоминать Дилану, что уже слышал эту песню – в том числе с посвящением Харриет, с которой он порвал в марте. Может, в этот раз и правда получится. Мы возвращаемся к игре, Дилан принимается рассуждать, в честь какого горячего напитка они с Самантой назовут первенца, и я решительно отказываюсь становиться дядей Беном кому бы то ни было по имени Сидр.

Меня слегка грызет зависть, что Дилан находится на том этапе романтических отношений, когда кажется, будто все возможно. Будто Саманта – действительно любовь его жизни. Еще недавно я думал то же о Хадсоне. Когда мне не терпелось скорее уснуть, чтобы скорее проснуться – и снова увидеть его очаровательно близорукие глаза, горбинку на носу и почти непристойные темные брови, странно сочетающиеся с короткими золотисто-каштановыми волосами. Когда он исподволь менял мои взгляды на мир, ставя на место придурков в школе, которые доставали его из-за женственных манер; когда он помогал мне избавиться от собственных идиотских стереотипов на тему того, как должен выглядеть мужчина. Когда я чуть все ногти не сгрыз перед нашим первым сексом в марте, гадая, будет клево или фигово. (Спойлер: было потрясно.)

Может, если я как следует выложусь в школе на этой неделе, учителя поймут, что мне совсем не обязательно полтора месяца протирать там штаны в компании Хадсона?

Хотя ладно, будем реалистами. Я бы загремел в летнюю школу, даже если бы никакого Хадсона не было и в помине.

У меня напряженные отношения с учебой.

– Ты всегда будешь для меня на первом месте, – обещает Дилан. – Ну, пока не родится малыш Сидр.

– Сначала бро, потом дети, – требую я.

– Лады.

Я пожимаю плечами.

– Лады.

– Вот увидишь, Биг-Бен, ты не застрянешь один надолго, – заявляет Дилан с уверенностью дельфийского оракула. – Ты высокий, с чувством стиля и такой шевелюрой, что хоть сейчас в Голливуд. Клянусь, если бы не миссис Саманта Кстати-Надо-Бы-Узнать-Ее-Фамилию-Пока-Не-Боггс, я бы еще до конца года сменил команду.

– Спасибо, это очень мило, – уныло отвечаю я. – Сам знаешь, меня хлебом не корми, дай склонить кого-нибудь на путь гейский.

Вообще-то я стараюсь не западать на натуралов, но вдруг кто-то захочет поэкспериментировать? Двери дома Алехо для вас открыты. Обувь можете оставить у порога – или запрыгивайте в постель прямо в кроссовках, если вам так больше нравится.

Я выигрываю первый раунд (потому что это я), и мы начинаем второй.

– А теперь давай обсудим, почему ты на самом деле не отправил коробку, – говорит Дилан, будто поклялся сегодня выесть мне мозг чайной ложечкой.

– Только если ты бросишь этот тон психотерапевта, – отвечаю я.

– Может, начнем с того, почему тебя беспокоит мой тон? Я напоминаю тебе некую авторитетную фигуру?

Я отправляю Луиджи в нокаут и показываю Дилану средний палец.

– Просто… Я правда рассчитывал отдать коробку лично и на том закрыть тему. Но Хадсон так и не появился, поэтому я пошел на почту и с какой-то стати принялся жаловаться на Хадсона незнакомому парню, а потом в отделение вкатился флешмоб с оркестром…

– Что? Отмотай-ка.

– Серьезно, настоящий оркестр. Они играли Бруно Марса и…

– Нет. Тот парень. Что? Кто?

Дилан медленно поворачивается ко мне, снова доказывая, что магия кнопки «Пауза» пока для него недоступна.

– Ах ты засранец. Я тут, значит, подыхаю от чувства вины, а он уже кого-то подцепил…

– Что? Нет! Никого я не цеплял. Даже не собирался.

– Почему нет? Кто он? Имя. Адрес. Номер страховки. Ники в твиттере и инстаграме.

– Артур. Фамилию и адрес не знаю. Ники тем более. И раз уж мы заговорили на эту тему, почему люди не могут использовать один ник во всех соцсетях?

– Люди – сложные создания, – говорит Дилан глубокомысленно. – Что ты вообще о нем знаешь?

– В Нью-Йорке он новенький. Приехал из Джорджии. Носит самые нелепые галстуки в округе.

– Гей?

– Ага.

Круто, когда сразу знаешь ориентацию симпатичного парня. Обычно на разгадку этой головоломки уходит уйма времени и нервов – и в большинстве случаев напрасно.

– Ох, что-то мне жарко стало. – Дилан принимается демонстративно обмахиваться.

– Он симпатичный, угу. Правда, не очень высокий. Метр семьдесят пять, может, метр семьдесят без ботинок. И глаза голубые, будто в фотошопе нарисованы. Или как у пришельца.

Дилан хлопает в ладони.

– Ну все, я куплен с потрохами. Предлагаю отправить коробку курьером, а тебя – на свидание!

Я качаю головой и опускаю джойстик.

– Ди, нет. Это плохая идея. Мне бы для начала наладить отношения с самим собой.

– Ты в качестве бойфренда – всегда отличная идея, Биг-Бен.

– Спасибо, друг.

– Как-нибудь в не-столь-отдаленном будущем мы с тобой непременно наклюкаемся, я напрошусь с ночевкой, потому что на часах будет два утра, и… ох, как душевно мы с тобой пообжимаемся. Обещаю даже не называть это наутро плохой идеей.

– Эх, такой момент испортил.

– Прости, – говорит Дилан. – Я только хочу сказать, что ты к себе слишком строг. Если Хадсон оказался мудаком, который тебя ни в грош не ставил, это еще не значит, что следующий парень будет таким же. И черт возьми, ты встретил классного чувака с отвратительным вкусом в галстуках в тот же день, когда пытался поставить точку в прежних отношениях. Это знак.