Наталья Горбачева - Любовь как любовь. Лобовы. Родовое гнездо

– Ты как с матерью разговариваешь?

– Поесть спокойно не дадут! – разозлился Леня и выбежал из-за стола.

Воспитание продолжилось вечером в бане. Лобов специально так устроил, чтобы сначала им вместе с Леней новые камни в парилку принести, а потом – испытать, какой от них пар. Они уже два раза заходили в парилку, расхвалили друг другу эти самые камни-голыши, а Лобов все не мог приступить. Только после третьего захода, когда, распаренные, они вышли и сели в пахнущем травами предбаннике, Лобов приступил:

– Я обещал твоей матери с тобой поговорить…

– Да ну, пап! Все ясно, – ответил Леня, открывая бутылку пива.

– Я обещал поговорить спокойно. Поэтому не заводи меня, – Лобов принял из рук сына бутылку.

– Все, молчу…

– Так настоящий мужчина не поступает; обнадежил, елки-палки, девчонку. И поджал хвост, как шавка.

– Я ей ничего не обещал, – хмуро сказал Леня. – И я не шавка.

– При чем здесь обещания! – завелся Лобов. – Женщины судят по поступкам, а не по вот этим ля-ля… Ты ушел от Оксаны. Настя решила, что это для того, чтобы жениться на ней.

– Пап, ну что вы все заладили: жениться, жениться… Надоело!

– А ты мне не хами… – Лобов взял веник. – Выдеру!

– С этими бабами голову сломаешь. Сначала все хорошо, а потом раз – и летаешь, как веник! Ну, вот скажи, что это? Мастер и Маргарита, – чувствуя, что отцу хотелось поскорее прекратить разговор, Леня пошел в наступление: – Чо они вцепились-то в меня!

– Значит, так, – подвел итог Лобов. – Тебя никто ни к чему не принуждает. Но если не думаешь всерьез с человеком связываться, нечего и обнадеживать. В нашем роду такого никогда не было. Лобовы за свои дела не краснели.

– Ну да, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, – процитировал Леня.

Ты дурака-то передо мной не валяй, юродивый нашелся… – вышел из терпения Лобов. – Мужик, он не только за себя, он за всех отвечает. Любишь женщину – женись. Не любишь – нечего ей голову дурить, фрица мне тут не строй! Знаешь, что с фрицем под Москвой сделали в сорок первом?.. Ну вот, не доводи!

Трудно определить, что подвигло Леню сделать назавтра то, что он много раз категорически отвергал… Свою роль, несомненно, сыграл нажим родителей. А может, надоело ему бесцельное и неприкаянное существование… Ну, и наверно он все-таки влюбился в Настю. Чем-то эта девушка отличалась от остальных. Только чем – непонятно. Скорее всего тем, чего у Лени практически не было, – волей, трудолюбием и целеустремленностью.

Младший Лобов поехал на фабрику в Любавино, захватив огромный букет тюльпанов – их мама Таня выращивала на отдельной клумбе перед домом. Только-только начали цвести ценные сорта – махровые, разноцветные, малорослые и гиганты… В общем, такого букета в магазине не купишь. Около часа Леня прождал в своей машине, пока в дверях фабрики показалась Настя – хмурая, задумчивая. Она дошла до остановки автобуса. Тут-то Леня и подъехал, открыл дверцу, предложил:

– Садитесь, пожалуйста!

– Мне не до шуток. Мы уже все выяснили, – отвернулась девушка.

Леня схватил ее за руку, затащил в машину и нажал на газ.

– Я не шучу… – сказал он. – Я хочу тебе сделать предложение.

– Останови сейчас же! Что ты можешь предложить, трус?

– А вот и ошибаешься… – правой рукой он достал с заднего сиденья свой букет и вручил Насте.

– Ой, какой красивый… – искренне удивилась она. – Откуда? И по какому поводу?

Внимательно слушай… – загадочно произнес Леня и съехал на обочину. – Я хочу, чтобы девушка по имени Настя вышла за меня замуж. Пойдешь за меня?

Настя поначалу опешила, но когда до нее дошел смысл этих слов, бросилась ему на шею:

– Ой, Ленчик! Ты меня любишь?

– Ну, если замуж зову…

– Лень, но тогда ведь надо деньги зарабатывать, не на шее же у твоих родителей сидеть…

То же самое, только другими словами, сказал и Лобов перед тем, как Леня объявил им важную новость. Они втроем были на кухне: Леня смотрел в окно, мама Таня чистила картошку, Лобов, стоя около нее, читал передовицу районной газеты о каком-то Веселове И.О., который в двадцать пять лет стал «самым крупным землевладельцем Починковского района».

– Лень, вон люди в твои годы каких дел понаделали. А ты? – вопросил Лобов у сына. – Хоть чем-то похвастать можешь? Время-то, оно как песок между пальцами. Вот ты, сколько уже дома, а что сделать успел?

– Я, пап, предложение Насте сделал. Предложил ей стать вашей невесткой…

Супруги Лобовы удивленно переглянулись.

– Ну что вы застыли, как статуи, – занервничал Леня. – Вы же сами хотели… чтобы я стал, как все.

– Ну ты даешь… стране угля, – произнес Лобов.

– Ленечка, ты не шутишь? – бросив свою картошку, подошла к нему мама Таня. – Ну да, Настя хорошая девушка, – она обняла и поцеловала сына.

– Знаешь, за что мать целует? – понял серьезность момента Лобов. – За то, что повзрослел наконец.

– Ну, наконец-то заметили, – обиженно заявил Леня.

– Сынок… – прослезилась мама Таня. – Я знала, что так будет, что ты остепенишься…

– Ну, я рад, что вы рады, – как-то невесело сказал Леня. – Вообще рано мне жениться…

– А ты не переживай! – Лобов хлопнул его по плечу. – От этого никто не умирал…

– Папа дай мне эту газету, почитаю про земельного вундеркинда…

С газетой и какой-то непонятной обидой на родителей Леня вышел из кухни.

– Вот увидишь, из Лени толк будет, он себя еще покажет, погоди! – уверила мама Таня.

– Свежо предание, а верится с трудом… Посмотрим, – скептически ответил Лобов.

– Да ну тебя, Платон! Это же твой сын, нельзя так крылья все время подрезать… – рассердилась она и ушла из кухни.

Татьяна радовалась тихой материнской радостью: она верила, что ее дети самые хорошие, добрые, умные. Каждое утро молила она за них Бога, с детства зная, что много может молитва матери… И то, что она не в силах была дать им, верила – пошлет Господь.

Ближе к вечеру она вошла в комнату Лени, который лежал на кровати и читал старые журналы «Наука и жизнь». Она села к нему поближе, потрепала по волосам:

– Ну что, жених, как настроение?

– Что ты хочешь от меня услышать? – неласково отозвался он.

– Все, что хотела, уже услышала. Сынок, я так рада…

– Я тоже.

– Лень… я тебе должна кое-что передать… – сказала мама Таня и достала из кармана маленькую коробочку, извлекла из нее кольцо и вложила в его ладонь. – Это кольцо мне мать Платона подарила, бабушка твоя. Оно волшебное. Приносит счастье. Подари его Насте.

– Серебро… – рассмотрел кольцо Леня. – Мам! Это все пережитки: свадьба, кольца, приданое. Я тебе скажу, в Германии у людей все просто. Гражданский брак и все счастливы.

Лень… Еще Лесков писал: «Что русскому хорошо, немцу смерть». Чему бы доброму там научился, в Германии твоей… Давай, сын, без немецких выкрутасов. Мы с отцом хотим, чтобы собралась вся семья – Лариса с Глебом, Люба со своими. А ты Настю пригласишь и объявите о помолвке, как нормальные люди.