Наталья Горбачева - Любовь как любовь. Лобовы. Родовое гнездо

После высказанной угрозы Лобов развернулся и в сильном волнении вышел из кабинета. Он даже не заметил Настю, стоявшую у дверей с другой стороны.

Правда говорится: пришла беда – открывай ворота! Семейство Жилкиных вступило в бесконечную полосу испытаний, которые в конце концов поколебали их устоявшиеся представления о счастье…

Через несколько дней после возвращения Гриши из-под ареста, ему позвонили и сказали, что его мать, Наталья Аркадьевна, в больнице с инсультом. Гриша тут же рванул в Москву. Петр и Павел, конечно же, слышали, что у них есть бабушка Наташа, но в сознательном возрасте ее никогда не видели. И были очень удивлены известием, что она вообще-то жива… За чаем, в ожидании вестей от Гриши, Люба бегло обрисовала ситуацию своим близнецам:

– Ваш отец должен был стать ученым, так хотела его мать, ваша бабушка. Ее муж, отец вашего папы, был известным в Москве стоматологом. А сын должен был стать известным историком. Я заканчивала медучилище и оказалась в Москве на практике…

– И что? – в один голос воскликнули Петр и Павел.

– Там мы с папой и познакомились…

– И поженились, – закончил Петр.

– Не сразу… Я вернулась домой. А позднее папа ушел на заочное, приехал ко мне, и мы поселились в Ковригине.

– А в Москве почему не остались? – удивился Павел.

– Мы не могли себе этого позволить, а здесь я работу нашла, папа начал преподавать в школе… потом в НИИ устроился. Денег было мало, но мы были счастливы…

– Почему же вы с бабушкой перестали общаться? – У обоих братьев на языке вертелся главный вопрос.

Люба заговорила, тщательно подбирая слова:

– Бабушка меня не приняла. А когда Гришин отец умер, мы вообще перестали видеться. Гриша узнавал о матери от соседей. Она считала, что я сломала ее сыну жизнь. Это было очень тяжело для Гриши. Бабушка поставила вопрос ребром: или я, или она…

– И папа выбрал тебя! – закончил Петр. – И правильно!

Наталья Аркадьевна лежала в ПИТе, в палате интенсивной терапии, без сознания. Врач никаких прогнозов не давал. Инсульт – дело такое… Смотря какие участки мозга поражены… Через день Наталья Аркадьевна пришла в себя, и ее перевели в общую палату. Она открыла глаза… и увидела около себя сына, впервые за последние десять лет.

– Мама… Ты меня слышишь? – Гриша взял ее за руку.

Наталья Аркадьевна лежала не двигаясь, лишь слабо пожала его руку. Врачи сказали, что инсульт обширный и вряд ли она восстановится. Теперь за ней нужен был постоянный уход.

– Ну, это мы еще посмотрим, – возразила Люба, прослушав Гришин отчет. – Грамотная реабилитация творит чудеса!

Разговор происходил при близнецах. Павел возмутился:

– Вы серьезно хотите ее сюда перевезти?

– Паша, это пожилой беспомощный человек, – ответила Люба.

– А у нас две каморки в «хрущобе» и ребенок на носу!

– Без вашего согласия ничего не будет, – растерянно произнес Гриша.

– Вы же сами говорили, что она сильно обидела вас. Особенно маму, – противился и Петр.

– Петя, никто никого не обидел. Просто у человека было собственное мнение. Может же кто-то кому-то не нравиться!

– Вот именно! – поймал на слове Павел.

– Но только, дети мои, не тогда, когда человек очень тяжело заболел! – сказала Люба.

– Можно нанять сиделку… – предложил грустно Гриша.

– Никаких сиделок! – решительно выразилась Люба. – Первое время бабушка поживет у нас.

– Мы знаем только одну бабушку – Таню.

– А теперь узнаете и вторую, Наталью… Кроме нас, у нее никого нет.

Гриша с благодарной нежностью посмотрел на Любу – вообще-то он не ожидал от нее такой самоотверженности, тем более – перед родами.

– Пока была здорова, она нас и знать не хотела… – с обидой заявил Петр.

– Дети, жизнь течет, все меняются… – сказала Люба. – Что бы там ни было, она – папина мама, не чужой нам человек. Среди родных такие больные восстанавливаются быстрее. Самое главное – вернуть желание жить…

Близнецы были с этим согласны в принципе…

– Время покажет, – решила Люба. – Берем.

Наталья Аркадьевна еще три недели лежала в больнице. Перед выпиской Гриша объявил матери, что он забирает ее в Ковригин. Она, однако, была категорически против, ка-те-го-ри-че-ски:

– Нет-нет, Гриша, не уговаривай. Я хочу домой. Дома и стены помогают.

– С тобой рядом у нас всегда кто-нибудь будет. Тебе это нужно, мама, – строго говорил Гриша, но она так сопротивлялась, что он испугался, чтобы не случилось чего похуже.

Домой Гриша приехал расстроенный. Люба выслушала больничные новости и сказала:

– Я сама с ней поговорю.

– Этого только не хватало! Начнешь волноваться, а тебе нельзя.

– Хорошо. Тогда ты сам должен ее убедить, – настаивала Люба.

И все-таки, тайком от Гриши, она поехала в больницу. Наталья Аркадьевна говорила еще не очень хорошо, но вставала…

– Люба… – она обрадовалась, узнав Любу, и глаза ее увлажнились. – Любочка, совсем не изменилась. А что, ты ждешь ребенка? Гриша не сказал почему-то.

– Да, Наталья Аркадьевна, у вас скоро будет внучка. Простите меня… я понимаю, что вы желали для своего сына другое… блестящее будущее. Но я изо всех старалась сделать его счастливым, – были первые слова невестки после пятнадцатилетней разлуки со свекровью.

– Знаю, девочка моя… Теперь знаю. Болезнь мне не зря послана. Когда побывала у последней черты, все по-другому видится… Благодарю Бога, что Гриша выбрал себе такую жену, и я не смогла его тогда отговорить. Прости меня, – снова заплакала свекровь.

– Наталья Аркадьевна… мама… я приехала, чтобы забрать вас к нам. Не сопротивляйтесь. Вы привыкли заботиться о себе сами… Но я самая лучшая в мире – улыбнулась Люба, – медсестра… Вам нужна медицинская помощь, своими силами, боюсь, не обойдетесь!

Наталья Аркадьевна отрицательно покачала головой:

– Не могу…

– Мы семья, и мы должны быть вместе!

– Куда же я к вам – на голову…

– Ну, пожалуйста. Мы все этого хотим, Гриша, мальчики.

– А ты, Люба?

Вместо ответа Люба наклонилась и сердечно поцеловала больную…

После выписки Наталью Аркадьевну перевезли в Ковригино, оборудовав ей удобное местожительство на кухне Жилкиных. Особенно умилил бабушку Наташу внук Павел, подаривший ей большой колокольчик, чтобы было удобно звать на помощь: она еще не могла самостоятельно передвигаться.

– Как вы себя чувствуете, мама? – спросила Люба, когда первые волнения переезда на новое место улеглись.

– Неплохо, действительно неплохо, – с благодарностью ответила Наталья Аркадьевна. – Первый раз за столько лет почувствовала, что дышу… Надо было заболеть, чтобы заново родиться, будто камень с души… Я вот все мечтала, чтобы мы помирились, да гордость проклятая мешала прощения попросить. А теперь у меня и сын, и внуки, и невестка… Видишь, как – не было бы счастья, да несчастье помогло…