Джудит Гулд - Грехи. Книга 2

Наступила пауза, затем послышался ее голос:

«Ты отдаешь себе отчет в том, что говоришь?!»

«Само собой! Но если ты заявишь на меня в полицию, я буду все отрицать. Я скажу, что ты врешь! Он был хилым старикашкой, и даже женщина легко могла столкнуть его со скалы!»

Граф внезапно подскочил к магнитофону и сорвал бобину. Размахнувшись, он со злостью швырнул ее в стену. Он как-то сразу постарел и дрожащими руками вцепился в столешницу.

– Филипп, когда происходил этот разговор, я знать не знала, что магнитофон работает. Станислав записывал музыку, которую мы только что слышали, и, видимо, оставил аппаратуру включенной, когда я закричала, потому что Юбер напал на меня в саду.

Граф медленно выпрямился и повернулся к Элен.

– Юберу нет прощения. – В глазах его стояла боль, но взгляд был твердым.

– Не кажется ли тебе, что «непростительное поведение» – слишком мягкий термин для убийства?

– Меня совершенно не заботит, как ты квалифицируешь его поведение, но я не позволю себя шантажировать, – с достоинством ответил граф. – Никому, никогда и ни по какой причине.

Элен даже глазом не моргнула.

– Я уезжаю. Пленку можешь оставить себе. Как я уже говорила, оригинал у меня в сейфе. Я без труда сделаю сколько угодно копий. Могу разослать их в полицию, газеты и даже в «Иси Пари» и «Ле Монд интернасьональ».

– Ты не посмеешь!

– Не посмею? – хмыкнула Элен. – Посмотрим, Филипп.

Граф не проронил ни слова.

– Я привезла с собой все необходимые документы на покупку акций «Ле Эдисьен Элен Жано», – продолжала Элен. – Должна заметить, все они оформлены на имя Юбера и должны быть подписаны им, а не тобой. В контракте специально оговорено, что он ни при каких обстоятельствах не может продавать свои акции и должен в обязательном порядке посещать все собрания акционеров. Он обязан поддерживать со мной постоянный контакт и сообщать мне обо всех своих перемещениях, чтобы в. случае острой необходимости я могла легко найти его. Нет нужды говорить о том, что, если он нарушит хоть одно из этих условий, пленка немедленно попадет… скажем, так – в нужные руки. Граф по-прежнему молчал.

– К тому же десять процентов акций компании будут стоить всего один миллион франков. Это честная рыночная цена. Я владею девяноста процентами акций и, следовательно, вложила в корпорацию девять миллионов франков. Так что это вовсе не шантаж. Добавлю еще, что дивиденды будут выплачиваться ежеквартально.

– Ты прекрасно все просчитала, да? – с горечью спросил граф.

– Хотелось бы надеяться. Оставляю тебе документы, можешь показать их своим юристам. На решение этого вопроса я даю тебе семь дней. Если к концу срока я не получу подписанные документы и перевод на миллион франков в банк Ротшильда… – Элен беспомощно развела руками.

Граф ударил кулаком по столу.

– Мне они не нужны! – закричал он. – Я не позволю себя шантажировать!

Когда Элен ушла, он без сил опустился на стул. Внезапно на него навалилась усталость. Закрыв глаза, он долго сидел в полной тишине.

Через три дня, когда Элен вернулась в Париж, документы уже лежали у нее на столе. Она внимательно их просмотрела. Каждая копия была подписана Юбером де Леже и заверена одним из семейных юристов. Она позвонила в банк Ротшильда. На ее счет уже был переведен миллион франков. Итак, журнал «Ле Мод» приобрел свое будущее. Правда, дело принимало странный оборот. Она хотела торжества справедливости, а что получилось? Бессонными ночами она часто размышляла над этим. Было ли это действительно справедливое возмездие или просто-напросто месть? Спустя какое-то время она тем более не могла сказать ничего определенного.

Покинув Отеклок, Элен направилась в Сен-Назер. Она приказала шоферу остановиться на ночь в Рошфоре, в отеле «Субис». На следующий день, в полдень, они прибыли в Нант. И вот уже снова она едет по берегу Луары. День выдался пасмурным и серым, над землей нависли тучи; извилистая река в своем песчаном ложе в точности повторяла серые краски неба. В начале второго они уже достигли окраин Сен-Назера.

Как только она увидела дорожный указатель с названием города, странное чувство охватило ее. Она не сразу поняла, чем оно вызвано, и лишь потом до нее дошло, что это от стыда и испуга. Это был не просто страх от возможной встречи с тетей Жанин – нет, все было гораздо глубже Ведь любой встречный может узнать ее: школьные учителя, владельцы магазинов, покупатели, которые приходили в теплицу. В Париже она стала человеком, здесь же так и осталась просто Элен Жано, неловким ребенком, которого растила выжившая из ума старуха, державшая теплицы. Здесь ее всегда будут помнить именно такой, и тут уж ничего не поделаешь. Нельзя возвращаться туда, откуда когда-то уехал навсегда. Себе же хуже.

Элен посмотрела в окно. Город сильно изменился. Строились новые здания, особенно на окраинах. Ей невольно вспомнился Шульберг. И здесь жилые дома в новых кварталах здорово смахивали на коробки: та же холодная чистота, острые углы и оштукатуренные стены. Неужели красота уже не имеет никакого значения?

– Поезжайте к церкви, – попросила она водителя. Шофер сразу нашел церковь. Он медленно объехал обнесенный стеной церковный двор и подъехал к главному входу. Остановившись у обочины, помог Элен выйти из машины. Она нерешительно огляделась. На противоположной стороне улицы была мастерская каменщика, который специализировался на надгробных плитах и изваяниях. Рядом располагалась лавка флориста Эррио. Присмотревшись, Элен оторопела. Знакомое старинное здание было снесено, а на его месте выросло новое!

Элен решила заглянуть в магазинчик, но внезапно остановилась. Вместо привычной вывески «Эррио» над дверью висела вывеска «Жанин Пегюй». «Значит, старая дама процветает, – сделала заключение Элен, – и теперь царит во всем городе».

Она вернулась к машине. Увидев Элен, шофер быстро затянулся, намереваясь бросить окурок в канаву. Элен остановила его.

– Курите, – махнула она рукой. – Не могли бы вы оказать мне небольшую услугу?

– Да, мадам?

Открыв сумочку, Элен вытащила из нее несколько хрустящих купюр и протянула их шоферу.

– Купите мне цветов, пожалуйста. – Немного подумав, она добавила: – Какое-нибудь растение в горшке. Главное, чтобы было красиво.

Шофер кивнул, подождал, пока проедет машина, и скрылся в магазине. Через несколько минут он вернулся с горшком, завернутым в цветную папиросную бумагу.

– Спасибо. Я скоро, – бросила Элен, забирая цветы. Шофер проследил, как она скрылась за воротами кладбища. Элен смотрела на аккуратные ряды крестов и каменных памятников. Кладбище напоминало собой план некоего города: прямые чистые дорожки, прямоугольные участки земли, отделенные друг от друга мраморными или гранитными плитами. В центре каждой могилы располагался цветник или стояли каменные вазы для цветов. Обхватив купленное растение обеими руками, Элен смущенно осмотрелась.