Тася Бибс - Неизбежность. Говорят, любовь делает человека бессмертным. Но так ли это, если ваше время истекает?

Я поднимаюсь и выхожу из кухни в шумный зал, окутанный светомузыкой. Здесь я чувствую себя комфортней. Однако в скором времени у меня начинает кружиться голова, вынуждая меня подняться наверх в одну из спален. На удивление она оказывается пустой. Я плюхаюсь на кровать с надеждой немного отдохнуть. Но слышу, как захлопывается дверь, а затем и мужские голоса:

– А вот и птичка в клетке, – говорит один.

– Кто первый, Джо?

– Что вы тут делаете? – взволновано спрашиваю я, но тон голоса стараюсь сделать уверенным.

– Мы пришли развлечься, крошка.

Во мне просыпается страх. Я не успеваю придумать ничего более подходящего, и говорю:

– Мой парень сейчас придет сюда, ребят, так что поищите другую игрушку.

– Смеешься? У тебя парень? Ты же вечно одна ходишь.

Это как удар под дых. «Вечно одна ходишь».

Парень с широкими плечами двигается ко мне, я разглядываю в темноте только два силуэта. Если их двое, то у меня еще есть шансы выбраться из этой комнаты. Я подрываюсь с кровати, но и шага от неё сделать не успеваю. Тот парень, что крупнее, толкает меня обратно, я падаю на холодную простынь.

– Твари, вам что, больше делать нечего?

– Ты ведь тут лежала и скучала, бедняжка.

– Ублюдок, – выкрикиваю я, а он в ответ дает мне сильную пощечину.

Второй извращенец заламывает мне руки и крепко держит их. Я извиваюсь, пытаясь вырваться из противных рук. Урод, поднявший руку на девушку, снимает с меня шорты, я не перестаю бороться и снова получаю очередную пощечину.

– Не трогайте меня. Мой отец – коп.

Они не останавливаются.

Я кричу, но кто придёт на помощь в этом чертовом доме, где даже своего собственного голоса не слышно? Я остаюсь без майки, которую снимают настолько небрежно, что царапают мое тело. Кое-как им удается снять и бюстгальтер. У меня практически не остается сил, я кричу уже хриплым голосом, захлебываясь в слезах.

Один из парней садится на мой живот, расстегивая передо мной ширинку, второй до сих пор держит мои руки. Я чувствую вонь пота от одного из парней, и меня чуть ли не выворачивает наизнанку. Мне становится тяжело кричать. Клянусь, это самый ужасный день в моей жизни.

Лучше бы я покончила с собой сразу, как узнала о дате смерти.

Во мне потухает стремление противостоять, я пускаю ситуацию на самотёк. Как-нибудь переживу и эту трагедию. Помучаюсь несколько лет, а потом спокойно умру. Обо мне даже никто не вспомнит. «Вечно одна ходишь».

Слышу, как кто-то врывается в комнату, но ничего не вижу. Мои глаза тонут в слезах, а голоса у меня не осталось. Тело больше не сдавленно весом парня, но мои руки всё ещё в крепкой хватке. Я бы вырвалась из них, только нет уже ни сил, ни желания.

В комнате разворачивается какая-то разборка, громкий грохот, непонятный шум. Осознаю, что в комнате есть кто-то ещё, кроме этих умалишенных. Мой единственный шанс, моя единственная надежда.

– Мелани, – голос Джастина совсем рядом.

– Ты здесь? – хрипло произношу я.

Мои руки освобождаются. Кто-то бежит прочь из комнаты.

– Трус, я найду тебя, – кричит Джастин ему в след.

Я плачу и сворачиваюсь в клубочек, до сих пор трясясь то ли от страха, то ли от холода. Парень укрывает меня пледом. И мне ужасно стыдно перед ним.

– Говорил же, не пей, – твердит Джастин повышенным тоном. – А что если бы я не успел, Мелани? Что бы было? Ты представляешь себе, чем это могло обернуться?

– Я бы умерла.

Знал бы он, что это вопрос времени.

Джастин ложится рядом и смотрит в потолок. Мы молчим. Меня охватывает чувство стыда, ведь ему пришлось вступаться за меня, а ещё он видел меня почти что голой. Я прячусь под одеяло с головой и тихонько плачу.

– Он перепрыгивает через перила моста и едва держит равновесие, представляешь, – Эмили рассказывает настолько увлеченно, что я забываю о еде и перестаю жевать. – Тогда я спрашиваю у него: «Сколько тебе осталось?».

– И что он говорит? – интересуюсь я.

– Он говорит, четыре дня, это значит, уже завтра его не станет. Я стараюсь отговорить его, зачем тогда прыгать? Это так же бесполезно, как идти наперекор своей судьбе и пытаться спастись. Это равносильно, как цепляться за жизнь, которая нам все равно не достанется. Это не имеет смысла точно так же, как исполнять свои мечты, не имея возможности вдоволь насладится ими

– Эмили, ты молодчина, что смогла остановить его.

– Постой, Джастин, ты даже не догадываешься, какой ценой мне это далось. Он стал спорить со мной, что всё-таки есть смысл исполнять свои мечты.

– Но ведь, исполняя мечты, мы только привязываемся к жизни и этому миру. Куда легче уходить, когда тебя никто и ничто не держит.

– До того момента я придерживалась такого же мнения. Но парень задал мне всего один вопрос, делала ли я что-нибудь бесшабашное, что-нибудь безумно похожее на исполнение мечты. На что я отрицательно покачала головой. А он хитро улыбнулся и одним ловким движением перекинул меня через перила на узкий выступ моста.

Я нервно глотаю слюну, ожидая продолжения рассказа. Но Эмили не спешит, встает из-за стола и относит свою тарелку в раковину. Затем возвращается и начинает хлопать глазами.

– Мы не спрыгнули с моста, конечно же. Просто за те секунды, пока я находилась на грани полета вниз, я стала больше ценить жизнь. Я безгранично благодарна этому парню.

– Если бы мы все совершали безумные поступки, наше существование на этом свете было бы более увлекательным.

– Ты совершал нечто подобное? – она остро смотрит мне в душу.

Я отвожу взгляд куда-то вниз, вспоминаю, как я шатался по барам некоторое время моей жизни, как упивался в дерьмо и разносил уличные предметы интерьера. Словно это было вчера, вспоминаю, как валялся в саду и рыдал, цепляясь за травяной покров, как за последнюю надежду, так не хотел возвращаться в этот дом. В дом, который теперь стал до боли пустым. Снова пил, снова дебоширил. Ввязывался в дурные компании, получал кайф, думал, наконец-то моя жизнь наладилась. Однако я думал так, пока действовала очередная доза. Я легко втягивался в споры, получал за свой длинный язык ударами по ребрам, по лицу, которое почти всегда было изувеченным.

– Фишер, – протягивает домработница, и я возвращаюсь в реальный мир.

– Нет, Эмили, я просто прожигаю жизнь в серых буднях.

– Может вытащить тебя куда-нибудь? Знаешь, у моей знакомой в следующем месяце будет фотовыставка, а потом вечеринка до утра. Или хочешь, сходим в зоопарк или куда-нибудь ещё?

– Спасибо, Эм, но я не маленький. Захочу – схожу, – я отодвигаю тарелку от себя, в знак того, что прием пищи окончен.

– Извини, – она встает и поспешно убирает мою тарелку.

Я хватаю девушку за руку и смотрю на нее снизу вверх. У неё высоко собранный хвост, а по бокам распадаются две пряди, едва касаясь ключиц. На мгновение задерживаю своё внимание на этом. Она молчит. А я лезу свободной рукой в задний карман джинс, достаю оттуда белый конверт и протягиваю его брюнетке.