Маша Ловыгина - Та, которой нет

Макияж занял не так уж много времени. Её развернули к большому зеркалу и предоставили самой себе.

Влада задержала дыхание, чувствуя, как сгущается воздух. Она с трудом разлепила губы и осталась сидеть с полуоткрытым ртом, не в силах произнести ни слова.

– Вам нравится? Это классический вариант дневного макияжа. В линейку продуктов, использованных в данном случае, входит карандаш цвета…

Влада не слушала, поглощённая тем, что видела. На неё смотрела она сама, но в то же время, другой человек, другая женщина, удивительнейшим образом похожая на Стасю Иволгину…

Словно во сне, Влада купила то, что ей предложили. Держа красивый пакет в руках, она вышла из магазина, вновь оказавшись в галдящей толпе. В нескольких метрах от себя заметила Ольгу Александровну с недовольным лицом и в распахнутом полушубке. «Что за манера ходить в помещении в мехах? – подумалось ей. – Демонстрация собственной значимости и благополучия?» Бывшая хозяйка скользнула по ней беглым взглядом и понеслась дальше, не узнав. Это озадачило Владу. Да, всё-таки недооценивала она возможности внешнего вида…

На неё оглядывались. Задерживались, рассматривая, парни и мужчины. Женщины изучали исподволь, оценивая и поджимая губы.

Деньги у Влады были. Она почти не тратила их в последнее время. Дед предпочитал хранить сбережения наличкой, да и их образ жизни не оставлял сомнений для окружающих, что они с трудом сводят концы с концами. Богатством не назовёшь, но определённая подушка безопасности у Влады была, хоть и пришлось изрядно потратиться на похороны деда. Восполнять запасы приходилось регулярно, оттого она и мыкалась в поиске более или менее подходящей работы. Но следовало признать, что дальше так продолжаться не могло – нужно было найти приличное место и стать тем, кем ей теперь мечталось – красивой, успешной, богатой. Возможно, приблизиться к кругу тех, с кем общался Бархатов…

Изучая витрины больших магазинов, Влада шла по торговому центру, словно очутилась здесь впервые. Новый образ диктовал новые правила, но внутри она оставалась всё той же Владой Белогуровой – серой мышкой, по собственной воле выбравшей безликое существование. Чтобы сделаться другим человеком, нужно было обладать силой характера, а она даже толком не представляла, есть ли он у неё. Всю жизнь убегала от трудностей, связанных с общением и выбором. Всё время кто-то предоставлял ей возможности, а она вяло соглашалась, не предпринимая ничего. А потом раздражалась в ответ на эти предложения, потому что чувствовала себя обманутой. Но обманывала она себя сама, и сама была виновата в том, что её жизнь скучна и неинтересна. Теперь, раз уж начала, нужно было двигаться вперёд – начинать уже представлять себя не в заячьей норе, а на новом рабочем месте… Возможно, даже в этом костюме…

Влада остановилась, разглядывая костюм в витрине, комкая в кармане лист с цветовым кругом. Внезапно она почувствовала чей-то взгляд в спину. Моргнув, вгляделась в отражение в стекле.

Позади неё стоял высокий мужчина. Между ними проходили люди, а он продолжал стоять, сверля глазами её затылок. Влада не выдержала и обернулась. Зрачки его расширились – она прочитала в его лице нечто, больше похожее даже не на удивление, а скорее, на недоумение. Она узнала его сразу – охранник Бархатова. Он смотрел в упор, будто окаменев, и его лицо становилось все бледнее с каждой секундой.

Влада передёрнула плечами. Заметил, что она похожа на… Конечно, так и есть. Ну и плевать! Она решительно вошла в магазин и направилась к стойкам с одеждой.

Понедельник. Глеб

Глеб вошёл следом, сжимая в руке пакет с только что купленной рубашкой. Чтобы переодеться, ему пришлось бы ехать по пробкам целый час, а торговый центр был рядом с офисом. Бархатов мог вызвать его в любой момент, так что не стоило давать лишний повод усомниться в себе. Глеб собирался быстро переодеться в машине – хотя бы рубашку, потому что на выбор и покупку джинсов совсем не оставалось времени. Юлечка все время говорила ему, чтобы какие-то вещи он хранил у нее в квартире. А он не видел причин захламлять ее пространство. Теперь вот мотался в том, что на нем, в ущерб собственному имиджу и здоровью. Впрочем, об этом следовало подумать еще вчера, когда Бархатов отправил его в гараж. А он свалился там на диван в подсобке и вырубился, пока не тот снова не позвонил ему. Бархатов, кажется, ничего не заметил. Да ему и не до того было. Глеб отвез Кирилла Андреевича в загородный дом, а тот велел ему остаться. И Глеб не смог отказать, хотя чувствовал себя погано, но ведь Бархатову было еще хуже…

Штормило до сих пор. Хорошо, что Юлечка об этом не знает. И хорошо, что не смотрит телевизор, и не слушает новости… Главное, чтобы не переживала, не волновалась. У нее своих проблем полно. Она верит ему, но злоупотреблять ее доверием нельзя.

Блондинка рассматривала одежду, а Глеб не сводил с неё взгляда. Он не мог поверить, что перед ним посторонняя девушка. И чем дольше он разглядывал её, тем больше убеждался, что аффект неожиданности пропал. Нет, цвет волос, причёска, фигура – всё сходилось, но это была не Стася. В первое мгновение, когда он увидел её, у него сердце провалилось в живот. Какого чёрта она здесь делает?! Она же должна быть на дне реки, под холодной толщей льда. Её ищут или делают вид, что ищут. К Бархатову приедет следователь, все это будет тянуться какое-то время. И это время следует пережить, затаиться, спрятаться. Не выдать своих эмоций, скрыть их под маской сочувствия, что было катастрофически трудно.

Глеба вдруг пронзила мысль, страшная и дикая. У него моментально вспотели руки и защекотало в районе солнечного сплетения. «А что, если все откроется? Ну вот сколько будут длиться ее поиски?» В прошлом году, так же, зимой, на реке утонули несколько рыбаков. В течение месяца человек шесть. Интересно, их всех нашли? Надо посмотреть сводки. Да, загуглить и внимательно проверить. Сколько у него времени есть в запасе, чтобы придумать что-то на этот счет?

Глеба мотнуло в сторону, и он ухватился за кронштейн. «Эх, Стася… Что же ты наделала! Самое место тебе на дне, голова твоя бедовая. Черти да водяные бы тебя разодрали! И меня тоже… Вот смотри, ходит твой двойник. Вроде ты, а присмотришься – нет. Другая она – глаза в пол, сутулится, постоянно за волосы себя дергает. Никакого вызова и апломба. Нет, она – не ты – лишь подобие, слабая подделка. Тебя теперь нет… Ну, ты и сама об этом знаешь… Все, прости-забудь, умерла, так умерла…»

Глеб сделал вид, что приценивается к какому-то плащу, но буквы и цифры скакали у него перед глазами так же, как и его мысли. Почему они вообще лезут в его голову?! Жар, что ли, начинается? Нужно срочно уходить отсюда, пока на него не стали пялиться. Он двинулся к выходу.