Эва Коэн - Наше лето

– Я посмотрю сама. А ты просто на шухере стой! Поняла?

Мысленно прикинув с какой точки лучше всего начать восхождение, принимаюсь за нелегкое дело. Моя голова уже выглядывает из-за забора, а глаза зрят на четыре совершенных мужских тела. И кубиков не меньше двух, а то и поболее…

– А ну-ка шпана малолетняя! Поймаю – посажу на пятнадцать суток! – раскатистый мужской бас вклинивается в мои мысли так неожиданно, что я подтягиваюсь на руках и, неуклюже сгруппировавшись, скатываюсь вниз. Цепляюсь за зубец забора лямкой от своей сумки, повиснув перед четырьмя парами глаз.

От растерянности зажмуриваю глаза, боясь их открыть. Слышу приближающиеся шаги, точнее несколько. Всем же будет интересно знать, какой улов к ним привалил, причем сознательно и в здравом уме, так еще и при свете дня. И самое главное… Совершенно незаконно.

– Отстегни ремешок сумки и открой глаза, – приятный голос с хрипотцой окутывает меня, поглощает в вакуум. Послушно выполняю его просьбу, причем только одну.

– Нет, мне лучше обратно, – вот это я попала. Интересно, где Рита?

– Отстегивай, – смеется надо мной, не скрывая явного интереса ко мне. К улову… Так приятнее думать.

– Поймаешь меня? – не хочу, чтобы он думал, что я буду тушеваться перед ним. Лучше сразу зубы показать.

– У меня выбора нет, —подмигивает мне, беззастенчиво смотря на мои губы.

– Ха! Он есть всегда! – огрызаюсь.

– Ну тогда повиси здесь ещё немного. Как раз парни успеют с тобой сделать «СеЛфи-и-и», – не успев сказать «Лови», отстегиваю ремешок и падаю в сильные мужские объятия.

– Я рисковая, знаешь ли… – тело, словно больше не мое. Оно льнет к нему. Что за напасть такая?

– Ты бедовая, маленькая, – крепче прижимая к себе, пристально разглядывает мое лицо. – Надо же и с цветом глаз угадал, – отвернувшись, не желаю больше знать, с чем он еще там угадал, при этом продолжая находиться в его объятиях.

Моя белоснежная футболка мгновенно пропитывается прохладными капельками воды, которые были на его теле. Скорее всего, вся эта компания дружно плескалась в бассейне, что расположен рядом с местом «происшествия», пока не случилось-то, зачем мы здесь все собрались. Нервно пропускаю сквозь зубы смешок от собственных неуместных умозаключений.

Сгорела бы со стыда прямо здесь и сейчас не будь я Кирсановой, которая на дух не переносит оказываться в неподобающем виде при незнакомых мне людьми. Даже, если я скомпрометирована по самое не балуйся. Снова поворачиваю голову к нему. Святые небеса…

Как загипнотизированная впериваюсь взглядом в темно-зеленые глаза незнакомца с золотыми прожилками. Никогда прежде я не рассматривала так пристально человека, причем мужского пола.

– Рассмотрела? – с долей иронии парирует он, дергая уголками губ вверх.

– Было бы на что! – оскаливаюсь, обнажая свои зубки.

Сквозь гулкое стучание своего юношеского сердечка, что отдается прямиком в барабанные перепонки, я слышу, как отец Риты отчитывает ее за столь опрометчивый ребяческий поступок. И ещё один голос – нашего участкового. Полный пападос!

– У меня ручки затекают. Ты не лебединое перышко, – делает бровки домиком, изображая грусть.

– Горюшко… – зеркалю его мимику, явно напрашиваясь на дальнейшие комплименты в свою честь. – Неужто прЫнцы уже перевелись? – складываю губки бантиком, при этом невинно продолжаю хлопать ресницами. Парни сзади него уже хохочут, наблюдая за нами.

– Что-то я тут ПрЫнцессы не заметил. Такая важная достопочтенная особа для начала бы извинилась за столь неловкую ситуацию, что произошла. А ты больше похожа на воришку, что хотела забраться на участок посреди белого дня, – опускается взглядом вниз, на нестесненную бюстгальтером грудь.

– Это я воришка… ? – начинаю мямлить, осознавая, что сейчас я уязвима своей беспечной наивностью. Это домочадцам нет дело до моей анатомии и особенностям женского организма. Тугие горошинки сосков трутся об его грудь, недвусмысленно намекая ему, что со мной творится что-то запредельное. И он тому всему виной.

– Брейк! Дим, отпусти ты ее, – он опускает мои конечности на твердость безупречного газона. Теперь я в относительной свободе. Думай-думай… – Привет, маленькая. Решила пошпионить за взрослыми дяденьками? – уверена, что это Стас, он же «гуру дешёвого подката».

– Случайно ветром занесло… – пожимаю плечами, с ужасом вспоминая про свою мать-природу и ее особенности. Я же перед ними стою во всей своей красе. С третьим размером наперевес. Лицо мгновенно вспыхивает алым румянцем, что мне в принципе не свойственно.

– Попутного? – закрывает меня спиной от всеобщего взора порядочный сосед «Дмитрий», но сам при этом непорядочно продолжает пялиться. – Такие малышки должны дома сидеть и в куклы играть, – говорит чуть слышно.

– Меня зовут Аня. И я не малышка! У меня богатый опыт общения с «дяденьками», – метнув мысленно в него дюжиной зрительных молний, прикидываю в какой стороне выход.

– Насколько богатый? – цепко берет в фокус своих глаз. Там уже котлованы черноты. Что это за хрень? Вампир?

Перевожу взгляд на его плавки и прыскаю от смеха. Ему не больно, интересно? Тьфу… Ну, что за мысли! На ум приходит только один афоризм, над которым мы с девочками в школе очень долго смеялись, выглядя при этом ужасно глупо. В голове все равно нет ни одной идеи, как отсюда удрать. Распрямляю грудь, делая ее более привлекательной. Обольстительно улыбнувшись, говорю:

– «Иду, а женщины мне глазки строят. И я в ответ, подмигиваю всем подряд. Лишь старая бабулька прошептала: – Ширинку застегни, дегенерат», – глупо, но эффективно. Парни сразу находят, чем заняться на несколько секунд, а мне только это и нужно.

С силой отталкиваю от себя Диму и несусь со всех ног в предполагаемую сторону выхода, сталкиваясь, буквально в лоб с какой-то женщиной около последней преграды на свободу. Извинившись, проскальзываю на улицу. Надеюсь, никто за мной не погонится. Подождав контрольных пять минут неподалеку, облегченно выдыхаю. Теперь можно и домой идти непоколебимой фурией, что я привыкла быть.

Больше всего злит другое – Ритка меня оставила одну, а теперь с виноватым лицом караулит около моего дома.

– Ань, прости меня. Наш участковый повел меня домой, а папа, как раз у ворот был. Я так виновата. И ещё…

– Что ещё, Рита?! – не останавливаясь, иду вперед. Не желаю ее сейчас видеть. Нужно остыть.

– Я сказала отцу, что это была твоя идея подсмотреть за парнями. И он позвонил твоему. Извини… – и вроде бы сожалеет, даже простить сразу хочется. Ну, дура дурой. Но, моя дура. С прощением подождет до завтрашнего утра. Будет уроком.

– Подставила ты меня подруга, не ожидала, – демонстративно толкнув ее плечом, прохожу к себе.