Ана Ховская - Легенда о яблоке. Часть 1

И хоть Ахматов был сыном состоятельных родителей, он категорично предпочитал добиваться всего сам. Планы Алекса на будущее приветствовали все. Его почти фанатический патриотизм иногда вызывал опасение у родителей. Но, когда Роберт узнал о самоподготовке Алекса к поступлению в университет международных отношений в Вашингтоне, чувство гордости за сына не знало границ. В ожидании великого будущего сына отец полностью поддерживал его во всех начинаниях.

***

После ужина у Ахматовых, знакомства с его родителями Брайан вежливо попрощался и предложил Алексу прогуляться до автобусной остановки, заодно проводить его. Вместе с братом засобиралась и Элен, причесываясь, поправляя банты со всем присущим ей кокетством.

– Милая, куда ты собралась?– спросила Луиза, догадываясь, кем увлеклась ее дочь.

– Мама, я иду гулять с Элом и его новым другом,– уверенно заявила Элен и улыбнулась Брайану.

Брайан учтиво улыбнулся в ответ, но и не догадывался, что десятилетняя девочка настолько серьезно им увлеклась даже тогда, когда она находилась рядом весь этот день и не спускала с него заинтересованных глаз. Для него она была всего лишь миленькой сестрой друга.

Когда юноши и девочка вышли из дома, Луиза и Роберт многозначительно улыбнулись друг другу и заговорили:

– Несмотря на то что он фермер, – приятный молодой человек.

– Да, деловой, целеустремленный, начитанный,– подтвердил Роберт,– редкие качества для обычного фермера. К тому же я понял, что их ферма не из числа успешных?

– Ты знаешь, я доверяю Алексу,– задумчиво сказала миссис Ахматова.

– Если бы не деловая хватка, я бы попросил Алекса больше не встречаться с подобными людьми, но мне этот парнишка понравился. Что-то в нем есть… Пусть дружат,– всерьез оценил Ахматов.

– Тебе не кажется, что ты слишком критично подходишь к выбору нашего сына?

– О чем ты, дорогая?

Луиза взмахнула рукой, закатила глаза и ответила:

– Мне никогда не хватало терпения что-либо объяснять тебе… Давай лучше посмотрим какой-нибудь старый фильм?

Роберт галантно поцеловал супруге пальчики и, взяв ее под руку, повел в их комнату.

***

Брайан и Алекс вышли на тротуар и медленно шли по направлению к автобусной остановке. Маленькая Элен деловито вышагивала позади них.

– В следующий раз приводи своих сестер. Элен будет с кем поиграть, а то она весь день провела с нами и, между прочим, не сводила с тебя глаз.

Алекс оглянулся на сестру, которая будто только ради приличия провожала гостя до остановки. Элен возмущенно сдвинула брови, ее щечки покраснели и губы скривились в недовольном выражении.

– Ты ей понравился,– шепнул Алекс на ухо другу.

Брайан по-мальчишески рассмеялся и подмигнул девочке. Маленькая мисс что-то проворчала себе под нос и убежала от них домой.

– Жду тебя на следующей неделе в библиотеке, а потом можно и искупаться сходить.

Брайан и Алекс пожали друг другу руки в знак согласия и прощания.

По дороге в Эль-Пачито Брайан неожиданно осознал, что его знакомство с Ахматовым, их искренняя симпатия друг к другу, схожесть интересов и взглядов – знаковый момент в его жизни. Именно с появлением этого человека к нему пришла уверенность в своих силах, решительность поступать в соответствии со своими желаниями и принципами, осознание себя как талантливого человека, способного на многие подвиги ради своей семьи. И конечно, он не считал фермерство своим единственным шансом стать успешным и принести семье желанное благополучие. Брайан понимал, что его ждали непримиримость и непреклонные амбиции отца, но не отчаивался, поскольку был уверен, что его благородные стремления поддержит благоразумная мать.

***

На ужин была рыба, запеченная до золотой корочки, посыпанная приправой, горошком и зеленью. Запах был слышен еще в гостиной.

– Замечательную ты поймал рыбку!– удовлетворенно сказала Хелен сыну, бросая быстрый взгляд на мужа.

Брайан улыбнулся, благодаря мать за понимание и отзывчивость. Ланц прищурился и с довольным причмокиванием подтвердил:

– Да, давно я не пробовал такого жирного сома! А у вашей матери руки просто золотые!

Хелен мягко улыбнулась и стала раскладывать гарнир к рыбе по тарелкам. София и Милинда в ожидании своей порции нетерпеливо скребли вилками по пустым тарелкам и по очереди заглядывали в общее блюдо, что стояло посередине стола.

Ланц раздраженно кашлянул и строго глянул на дочерей.

– Хм, непоседы!

Милинда тут же притихла, успокоилась. Но София, будто намеренно пыталась досадить отцу, начала еще громче возить вилку по тарелке.

– Софи, угомонись,– мягко попросила Хелен, улыбаясь детской шалости дочери.

София проигнорировала и это замечание и, сверля взглядом отца, продолжила делать свое. Ланц не выдержал и крепко ударил по столу кулаком, отчего и Хелен, и Милинда испуганно вскрикнули. Хелен замерла на секунду, затем укоряющим взглядом посмотрела на мужа.

– Ланц, она ребенок!

– Я вижу! Все делает мне назло! Глянь на нее – и не отведет своих бесстыжих глаз!

София действительно исподлобья косилась на отца.

Хелен посмотрела на дочь, потом на сына и взглядом попросила того о помощи. Брайан живо сообразил, щелкнул пальцами перед глазами Софии, чем отвлек ее от настырного поведения.

– Какой кусочек рыбы тебе положить?– спросил Брайан.

София поводила пальцем по скатерти, изображая свою полную непричастность к раздражению отца, и неторопливо ответила:

– Конечно, самый большой и зажаренный!

– И мне,– прибавила Милинда.

– А мне больше риса,– проговорил брат и помог матери наполнить тарелки.

Все оживились в предвкушении аппетитного ужина, застучали вилками, потянулись за хлебом и приправами. Атмосфера разрядилась. Хелен довольно улыбнулась детям и мужу. Но ответный взгляд Ланца немного насторожил ее.

Хелен и сама не понимала, что происходило с мужем. С каждым днем он становился холоднее к детям и с ней вел себя странно. Необоснованно обвинял ее в плохом воспитании детей, а затем со всей откровенностью бросался ей в ноги и умолял простить и любить его. Хелен стала замечать, что постепенно начинает отдаляться от мужа, медленно отрывать от себя мужчину, который совсем недавно был гарантом стабильности и спокойствия. Сейчас же все это висело на волоске и вызывало беспокойство и тяжелое чувство безысходности. Она никогда не чувствовала себя такой потерянной, разочарованной и напряженной.

Мэри Синкли не появлялась в школе несколько дней. Пьер обеспокоенно оглядывался на своих друзей – время пари было на исходе. Никто из одноклассников Мэри не знал, что с ней, а телефона в доме Синкли не было.