Марика Крамор - Во власти Беркута

А я, два раза провернув ключ в замке, хватаю себя за плечи, заставляя выровнять дыхание, и прохожу в детскую. Обнимаю дочь.

У Карины уже глаза слипаются. И я беру ее на руки, сажусь в кресло. Крепко прижимаю к себе и впервые за последний год начинаю ее потихоньку раскачивать. Сердце топит любовью к ней. Нет в моей жизни никого более важного, чем она. Мое чудо. Настоящий подарок судьбы.

Дочь притаилась, удобно расположившись.

«Я хочу, чтобы она меня тоже звала»

«Я хочу присутствовать в ее жизни»

«Она должна знать, что папа никогда бы от неё не отказался»

Он и не отказывался. Правда жестоко бьет в солнечное сплетение. Не отказывался…

Я никогда не думала, что жизнь повернётся вот так. Даже в голову не приходила мысль, что Беркут выживет и так неожиданно вновь появится в моей жизни. И на своих условиях.

И теперь все круто меняется. Теперь у дочери есть отец. Познакомить их по-настоящему? После его слов я задумалась.

Она ведь достойна этого. Она подрастёт и потом все равно будет задавать вопросы. А мне придётся обманывать ее. Раньше она не понимала, почему дети во дворе играют с папами, а она – нет. Однажды она спросила:

– А где мой папа?

Если спустя несколько лет правда откроется? Вот так просто Карине станет известно, что я лишила ее права знать, кто ее отец? Лишила многих лет общения с ним, а он хотел и стремился? Что тогда будет? Она, конечно, меня не поймёт. Вряд ли такое можно понять.

Я бы, наверное, никогда не задумалась на эту тему, если бы не его слова: ты не имеешь права решать за всех!

Рома сам приехал. Он ведь настаивает. Он хочет с ней видеться. Я, разумеется, могу препятствовать и стоять на своём. А зачем? Вдруг у них сложится общение? Да, мне придётся с ним пересекаться, ну и что? Я потерплю. А Карина будет чувствовать себя любимой. Будет знать, что от неё не отказались. Может сейчас это не так серьёзно, но в будущем…

А если он отвернётся через некоторое время? Что тогда?

Рядом со мной Антон. Вроде бы. Но я… я не знаю… не вижу его рядом в качестве постоянного спутника. Или мужа. Или отца Карины. И никого не вижу, если уж признаться честно.

Но моя личная жизнь только моя. А интересы ребёнка – это немного другое. Что лучше – признаться сейчас, дав им возможность и помогая сблизиться, или все же искать достойного человека, который будет единственным отцом? А если не найду? Если Рома, и правда, хочет принимать непосредственное участие в ее жизни?

Сомнения одолевали меня всю следующую неделю. Рома звонил два раза – он дал мне чуть больше времени, чем обозначил изначально.

Пока ещё он уговаривает на удивление мягко, но настойчиво. Взывает к совести, интересам ребёнка и своему желанию видеться с дочерью. Если это не сработает, он, вцепившись в горло, протащит меня через ад и по всем судам, я знаю. У него несгибаемая воля. И железный характер.

Пытаюсь поставить себя на место дочери. Не сейчас, а когда она подрастёт. И я, наверное, хотела бы знать. Да, всё же хотела бы.

А если я совершу сейчас ошибку, то постараюсь нивелировать ее эффект в будущем.

Свое решение я приняла не потому, что Рома «не слезает». А потому что в первую очередь думаю о Карине.

Просматриваю эскизы за рабочим столом, а все мысли о дочери. Экран личного телефона неожиданно подсвечивается, а я сижу с трясущимися руками, потому что сама боюсь принятого решения.

– Яна, надо встретиться, – твердо и без предисловий начинает он…

БЕРКУТ

– Яна, надо встретиться, – начинаю твёрдо и без предисловий. Вопрос адвокатом изучен. Цели поставлены. Мои права разъяснены. Линия поведения выстроена. Всё. С этого момента начинаем разговаривать по-взрослому. – Называй время и место.

В трубке висит напряженное молчание. Ты удивлена, Яночка? Не стоит, я ведь предупреждал.

– Яна, ты меня слышишь?

– Да, извини, я отвлеклась…

– Сконцентрируйся, пожалуйста, – замечаю раздраженно. Я заставлю ее принять мои условия. Нравится ей или нет.

– А ты уже знаешь, что будешь делать с результатом?

– А есть много вариантов?

Я чую ее растерянность. Но отвечает Яна спокойно. Даже слишком спокойно. И это настораживает. Задумала что-то?

– Ну, например, когда родство не подтвердится. Что… ты будешь делать?

– Буду иметь в виду на будущее и не доверять даже самым близким людям.

– Я не об этом. Ты гарантируешь, что исчезнешь с нашего горизонта?

Да лааадно! Не может быть! Она ни с кем не могла быть тогда! Со мной только!

Я слишком сильно сжимаю корпус телефона, стиснув зубы. И пытаюсь взять себя в руки.

Столько времени прошло… Пора бы уже относиться к свершившемуся, как факту – холодно, отстраненно, безразлично. Но не получается у меня. Даже теперь.

Прекрасно. Ее снова волнует лишь то, чтобы отделаться от меня поскорее… Как и несколько лет назад. И если в прошлый раз у нее это прекрасно получилось, я бы даже сказал, виртуозно, то теперь цена вопроса неимоверно высока.

– А ты гарантируешь, что не будешь препятствовать мне с ней видеться, если родство подтвердится?

– Гарантирую.

Кажется, она настроена решительно. Я отказываюсь верить. Отказываюсь! Может, я где-то ошибся? Я перепроверил информацию. И знаю точно, когда Карина родилась. Какая, к черту, ошибка?!

Если я узнаю, что тогда Яна легла под кого-то еще, то хрупкий островок человечности внутри меня рухнет в то же мгновение.

– Отлично, – чеканю каждую букву. – Когда?

– Приезжай вечером. Только не поздно. Если успеешь к шести, можем вместе забрать ее из садика. Кровь ведь необязательно брать? Слюна подойдёт? – внезапно карандаш в моей руке ломается на две части, а я одергиваю себя и понимаю, что потрясенно уставился в стену. Да неужели я ошибся?! Ну у неё даже глаза мои! Я ведь уже свыкся с мыслью, что у меня есть ребёнок! И не просто ребенок, а общий с Яной! И я уже хочу присутствовать в ее жизни и общаться с ней! – Ром, ты здесь?

Как она после всего может говорить вот так мирно и спокойно? Внутри меня бушует настоящий ураган, если сейчас кто-то в кабинет зайдет, я точно метну обломок карандаша в глаз вошедшему. От греха подальше откладываю все лишнее в сторону.

– Ну да… Да! – мотаю головой, стряхивая с себя наваждение, и все же пытаюсь взять себя в руки. – Подойдёт. И я постараюсь приехать, – да кого я обманываю? Я готов весь день под дверью просидеть, только бы быстрее! – Яна, я успею к шести. Напиши адрес.

– Без проблем. Ром… А если все же подтвердилось бы? Каковы были бы твои желания?

Начинаю нервно стучать по столу кнопкой автоматической ручки.

Вопрос очень простой, на самом деле. Слишком простой. И это так удивляет. Пять лет назад я и подумать не мог, что мне придется отвоевывать у Яны общего ребенка. Я вообще бы никогда не подумал, что она от меня отвернется.