Маша Брежнева - Мажор на перевоспитании

Поэтому когда после командного ужина Миша ловит меня в коридоре и обещает зайти ещё раз, я только киваю в ответ. Сама ждала, что он захочет вернуться, и вот он тоже этого хочет.

Боже, да хватит этих дурацких рассуждений. Я слишком много думаю и слишком медленно перехожу от рационального к чувствам. Да пора бы уже. Будут осуждать? Да плевать. Кто будет-то, Шумский? Чья бы корова мычала. Другие парни? Да им просто завидно будет, что Миша удачнее всех ко мне подкатит. Мы взрослые люди, и мы никому ничего не должны. Разве что друг другу должны парочку приятных моментов.

Обсудив последние детали с Андреевичем, который тоже перехватывает меня в коридоре, поднимаюсь к себе, а уже через пятнадцать минут заходит Миша. И мне кажется, он настроен начать прямо с того, на чем мы закончили.

Дежурный, но милый вопрос «как ты?», пальцы у моего виска, заправляющие волосы. Как будто после того, что мы сейчас будем делать, волосы не распушатся ещё больше. Короткий поцелуй в шею. Ещё один в губы. Взасос.

Опускаясь на кровать, тянет меня за собой. Теперь я сверху. Доверяет, разрешает? Не задумываюсь. Отвечаю на поцелуй, обнимая его и путешествуя руками по плечам. Миша отрывается от моих губ, проходя своими ниже, по шее, а я отрываюсь от него, дергая свою футболку наверх. Понимая мой замысел, Королев только помогает, стягивая футболку через мои поднятые руки. Отдаляется на секунду, чтобы рассмотреть меня, хоть там и смотреть особо не на что. Пышными формами меня природа не наградила, но что есть, то есть, уже давно смирилась.

Прикрываю глаза, вновь стараясь не думать ни о чем, и пробуждаюсь от поцелуя в районе ключицы. Ох, Миша… Ты такой нежный.

Разминает мои плечи, продолжая целовать шею и откинув мои волосы назад. Мне приятно. Больше, чем просто приятно. И когда меня разворачивают и опускают почти голой спиной на матрас, тоже приятно.

Мишины губы в самом низу живота, острое сильное желание и шаг ещё ниже.

– Миша, – я как будто со стороны слышу свой шёпот.

Вместо ответа – ещё один поцелуй в самом низу. Прямо у резинки спортивных клубных брюк, которые я тут ношу. Раз – и резинка съезжает по коже, задевая заодно края трусиков.

– Ох, Миша…

И снова тишина. Тянусь рукой к его волосам и зарываюсь в них, когда резинка продолжает двигаться вниз по бёдрам, а Миша проводит пальцами там. Одежда медленно исчезает с меня, а Миша наклоняется, задевая кончиком носа кожу на внутренней поверхности бёдра. Господи… В эту секунду мои последние сомнения и сопротивления самой себе отпадают, я сдаюсь и подаюсь навстречу его губам.

Черт. Я вспоминаю, как в первый раз он спрашивал, можно ли поцеловать меня. А сейчас не спрашивает, а идёт напролом.

Судорожно дёрнувшись, прикусываю губу. Нельзя стонать на весь отель. Не надо, Аня. Что вообще ты делаешь?

Кончаешь ты, Аня. Или ты забыла, что это такое? Не верится, что это снова происходит с тобой?

Выдыхаю. Сжимаю подушку, задрав руки над головой. Закрываю глаза, вновь ощущая Мишины поцелуи на ключицах.

Я почти голая, а он полностью одет. Но он явно не намерен оставлять это так. Минус футболка. Ну, красивый пресс, красивый. А вот уже его руки готовы скинуть все оставшееся. Но…

– Миш, не надо пожалуйста, – сжимаюсь в его захвате, пытаясь закрыть себя.

Он поднимает на меня глаза. Расстроенный, но понимающий взгляд. Королев заваливается рядом, рукой разворачивая меня на бок.

Не могу. Не так. Я не сделаю этого в отельном номере снова. Да, в этот раз у меня нет парня, точнее, Миша и есть мой парень. Я имею право на все, но не могу.

– Хорошо, – все, что он может мне сказать.

– Прости меня.

– Не извиняйся. Если не готова, я силой не буду заставлять.

– Просто я понимаю, что тебе неприятно, – начинаю, но он не даёт договорить, перебивает.

– Надеюсь, тебе понравилось, – улыбается Королев, чуть поглаживая кожу на моем животе. А потом резко приподнимается, натягивает футболку и встаёт с кровати. – Ложись спать, Ань. Нам всем надо выспаться.

– Спасибо. Правда, спасибо, Миш. Только можно вопрос?

– Ну давай.

– Та фанатка приходила сегодня к автобусу?

– Откуда ты знаешь?

– Рассказали. А разве ты не хотел, чтобы я знала? Ты общаешься с ней, да?

– Пару раз отвечал. Сейчас не читаю ее письма. Ань, не загоняйся, подумаешь, просто настырная фанатка, бывает.

Ещё раз улыбнувшись напоследок, он выходит, пожелав мне спокойной ночи.

А я откидываюсь на подушки, обнимая себя руками. Я что… воспользовалась им? Просто получила удовольствие и выгнала его из своей кровати, потому что не готова спать с ним в прямом смысле этого слова?

Боже, как мне стыдно за себя. В голове такая каша невероятная. Спать? Да ну, не хочу я спать.

Мне нужно проветриться. Быстро одеваюсь, накинув сверху толстовку, рукава которой завязываю на шее. Спускаюсь на первый этаж. Кажется, там в лобби продают кофе, а мне снова надо закинуться. Подхожу, сжимая в руках пластиковую карточку.

– Девушка, извините, у нас поломка кофемашины, мы временно не работаем, – встречают меня вот такой приятной новостью.

Даже отвечать не хочу. Закатив глаза, разворачиваюсь и вижу Шумского за одним из дальних столиков в лобби. И на столике у него стоит стаканчик кофе. На нем сломалось что ли? Сучара.

Уже собираюсь пройти мимо, но он все-таки отрывает голову от телефона и замечает меня.

– Анечка, – сразу эта ухмылка. – Кофейку хотела? Забирай мой.

– Перебьюсь.

– Да все равно нельзя мне перед матчем.

Торможу. Обдумываю ровно секунду, подхожу к свободному креслу рядом с ним и усаживаюсь, забирая уже немного остывший стаканчик.

– А зачем взял?

– Ну если официально нельзя, кто сказал, что я следую правилу?

Да ещё бы, Ром.

Пробую один глоток, не особо впечатляясь вкусом.

– Зачем ты это делаешь, Шум?

– Что это? Отдаю тебе кофе, который мне нельзя? Жадностью не страдаю, Анютон.

– Нет. Ты же понял. Зачем ты цепляешься ко мне?

Он заправляет свои светлые пряди за уши, нагло улыбаясь, и от этого появляется ямочка на правой щеке. У него одна ямочка, да и сам он какой-то неоднозначный. Я думала, я хорошо его понимаю, но как я ошибалась…

– Бог мой, Аня, я ещё даже не начинал. Если бы хотел, мы бы с тобой не тут сидели. И вообще, ты могла бы сказать спасибо за кофе, – добавляет в конце.

– Ага, ты бы предпочёл взять натурой в туалете.

Бровь у него ползёт вверх.

– Нет, зайка, – фу, какая дешёвая попсятина. – Точно не в туалете. Мы с тобой достойны большего.

– Рома. Нет никаких нас с тобой.

– Потому что есть ты и этот девственник, – раздраженно фыркает Рома. – Только вряд ли это надолго.

– Не твое дело.

– Конечно. Третьим точно не буду, даже не приглашай, – нагло заявляет Рома.