Мария Манич - Ненастоящая семья

– Привет. Уснула? – спрашиваю, подходя ближе.

Снимаю панамку с маленькой головки и приглаживаю светлые мокрые волосы, любовно разглядывая сонное кукольное личико.

– Нагонялась, – смеётся мама. – Букет тебе собирала.

Разжимаю пальчики, освобождая цветы. Надо поставить их в вазочку, потому что после сна командирша обязательно будет их искать. Ничего нельзя выкинуть, если не хочешь потом слушать сорокаминутную истерику. Именно поэтому я храню все сломанные игрушки в отдельном пакете и бережно и не очень собираю все поделки и рисунки Зои.

– Вырубилась в лифте, – тихо произносит отец, покачивая малышку. – Дал ей пюрешку. Так и знал, что до дома не дотянет.

– Галопом неслись, – кивает мама. – Вот и укачало её по нашим тротуарам. Когда уже эти ямы заделают? Они каждый год на одном и том же месте появляются. Магия какая-то.

– Напишу в администрацию, – хмурится отец. – Пусть пошевеливаются. На детскую площадку даже песка не завезли, так и ковыряются мальки в прошлогоднем…

– Там не песок, а сплошные кошачьи фекалии, – фыркает мама. – Лена, протри ей ручки. Хватала ведь всё подряд!

– Давай её мне. Положу в кроватку.

Аккуратно забираю свою совсем не тяжёлую ношу, прижимаю к себе тёплое тельце и вдыхаю родной запах. Пахнет ванильным печеньем и молоком. Целую влажный лобик. И ещё раз. Не могу… люблю до неба.

– Ляжешь с ней или придёшь пить чай? – шепчет мама и приподнимает вверх пакет. – Пирожки с капустой и устрицы с маком принесла.

– Приду. Новости есть, – шепчу в ответ.

– А я бы поспал, – бормочет папа и скрывается в ванной, где тут же начинает шуметь вода.

В кроватке снимаю с Зои сандалики и стаскиваю носки, на пол тут же высыпается гора песчинок. Вот куда исчезает весь песок с детских площадок! Влажными салфетками протираю ладошки и, прикрыв малышку розовым одеялом, подкладываю под бок белого плюшевого мишку, который когда-то охранял ещё мои сны.

Тихо прикрыв за собой дверь, выхожу в коридор. На два с половиной часа тишина в доме обеспечена.

На кухне мама гремит посудой, накрывая на стол обед для папы и чай с булочками для нас.

Родители негромко препираются. Лёгкий ветерок шевелит тюль. В центре стола стоит небольшая баночка из-под солений, в которой устроились жёлтые одуванчики.

Присаживаюсь на свободный стул напротив папы и, подперев кулаком подбородок, ложкой мешаю горячий чай.

– Когда защиту поставили? – деловито интересуется мама, двигая ко мне тарелку с пирожками.

– Через неделю, если всё будет нормально…

– Конечно будет, с защиты ещё никого не отчисляли, – хохотнув произносит отец. – Не трясись раньше времени. Как собеседование? Берут?

Если мама всегда переживала за мою учебу и была категорически против того, чтобы я переходила на заочку: «чему тебя там будут учить две недели в году?», то папа всегда переживает за моё дальнейшее трудоустройство. Связей у него много, всю жизнь проработал сначала в милиции, затем в полиции, но мне, как графическому дизайнеру, его связи совсем не помогут. В нашем городе нет нормальной работы, уж точно нет такого уровня, который предлагают арабы. Визитки рисовать и свадебные приглашения – это немного не то, чего я хочу от жизни. И папа это понимает.

– Берут, но выставили условие… – отвечаю уклончиво.

Как бы так подготовить родителей к внезапной новости о моём возможном фиктивном замужестве?

– Это ещё какое? Прививку от бешенства сделать? – шутит папа.

– Сан Саныч, дай послушать нашу дочь. Что там, Леночка? Что-то серьёзное? Может, не поедешь? Откажешься?

Мама опускается напротив и озабоченно вглядывается в моё лицо. Она втайне надеется, что я всё же останусь в городе и буду рисовать те самые визитки для её коллег. На визитках далеко не уедешь и семью не прокормишь. Мама говорит, счастье не в деньгах, и я тоже отчасти в это верю. Однако для комфортной жизни всё-таки деньги в кармане очень важны.

– Регина, вот именно, дай ей сказать. И не будет она отказываться. Нечего ей здесь торчать.

Прежде чем родители опять начнут горячо спорить – а обсуждение моего отъезда последнее время сводится именно к ссорам между ними – я быстро излагаю суть проблемы.

Папа к концу моего рассказа всё сильнее хмурит густые брови, мама напротив – поднимает свои всё выше и выше. Она напоминает мне в этот момент Дроздова, он реагировал точно так же. Разве что за сердце не хватался.

– В общем, – подвожу неутешительный итог, перестав наконец мучить остывший чай. – Мне нужно найти мужа и как можно скорее.

– М-да, – озадаченно тянет папа и подергивает мочку уха, бросая взгляд на маму. – Может, какого-нибудь лейтенанта молодого из отделения попросить. Не в службу, а в дружбу. Мне не откажут, дочь, ты же знаешь. И вопросов лишних не будет.

– Нужно, чтобы он смог ко мне приехать, если что… для поддержки легенды, понимаешь? А твоих могут не выпустить из страны, – говорю я.

– Всё равно поспрашиваю. Сейчас наберу Михалычу, проконсультируюсь.

– Пап, давай не будем пока рассказывать всем, что я собираюсь фиктивно выскочить замуж в ближайшие две недели и нахожусь в поисках мужа. Чем меньше народу знает, тем лучше.

– Тоже верно. Регин, чего молчишь? – поворачивается папа к притихшей маме.

Она задумчиво жуёт губу, уставившись в окно. Я знаю этот взгляд и уже начинаю переживать.

– Я думаю, Сашенька. И, кажется, знаю отличное решение этой проблемы…

– Это какое?

– Потапов!

– Нет! – выкрикиваю протестующе, прежде чем мама успевает продолжить своё маркетинговое предложение. – Только не он!

– Георгий отличный вариант, – начинает мама свою вечную шарманку по подсовыванию мне в кавалеры сына своей давней знакомой. – И ты давно ему нравишься! Вот уж кто точно не будет задавать лишних вопросов. Я Галочке всё объясню, и мы устроим вам свидание! Пробное. Надо же искать выход. Ты постоянно сидишь дома, вот сходишь, развеешься…

– Мама-а-а… – страдальчески прикрываю лицо руками. – Он ест свои козюльки!

– Гоша давно этого не делает! Ему двадцать четыре, на минуточку!

– В четырнадцать он всё ещё их ел!

– Жорик и машину купил, – неожиданно поддерживает эту идею папа.

Стреляю в него взглядом. И ты, Брут!

Родители в два голоса начинают описывать и нахваливать мне достоинства будущего фиктивного зятя, очень вдохновившись этой идеей. Мне остается только молчать и в ужасе качать головой. Однако выбора особо у меня нет. Что-то я не вижу очередь из потенциальных мужей, которая поджидает меня за углом.

– Ладно, – произношу в конце рекламной акции, в которой не хватает только графика с диаграммой доходов Георгия Потапова, «который уже не ест козюльки».

«Отличный вариант» – это, конечно, мама погорячилась, но на безрыбье и на свидание с сыном маминой подруги сходить можно. Поэтому на следующий день, нарядившись в юбку канареечного цвета ниже колен и белую, с воротом под горло футболку, я захожу в модное кафе «Лофт».