Юлия Терновская - Ледышка на солнце

Вперёд несмело вышло несколько женщин разного возраста во главе с той самой тёткой с раздачи, которая с самого начала собрания стояла, недовольно поджав губы и метая глазами молнии.

– Вы у нас?.. – обратилась Изольда к ней.

– Галина Ивановна, – представилась та. – Шеф-повар, – с апломбом заявила следом.

Остальные женщины тоже назвали свои имена, Изольда сделала пометки в списке. Особое внимание в рядах кухонных рабочих привлекла невысокая смуглая девушка азиатской наружности. Довольно необычным нарядом, платком на голове, звучным именем Лайло и… выпирающим животом. Похоже, перед Изольдой была жена кого-то из троицы рабочих-строителей, группкой стоящих неподалёку. Она сделала себе мысленную пометку узнать о сроках беременности – только сюрпризов посреди сезона ей не хватало!

Собравшись с духом, Изольда, вежливо и не срываясь на ругань и недовольство, озвучила свои мысли по поводу недопустимости того, с чем сама столкнулась некоторое время назад. С этого дня в службе общественного питания кардинально менялись порядки, а значит, работы предвиделось теперь больше, чем обычно.

– Всю жизнь, значит, так работали, и всех всё устраивало, – но непробиваемо-упрямая повариха не желала и слышать о каких-либо переменах.

– Мне неважно, как было всю жизнь, – спокойно, но твёрдо заметила Изольда. – Меня не устраивает то, чему я лично стала свидетелем. Грубость, отсутствие сервиса, неудобные гостям правила, не имеющие под собой веских оснований.

Изольда, не углубляясь в детали и подробности, перечислила основные требования касательно новых порядков в столовой, вызвав этим у женщины бурю негодования. Она продолжала возмущаться и пререкаться, пока Изольда не решила положить бессмысленному разговору конец.

– Галина Ивановна, – повысив голос, прервала она очередную тираду о том, что с такими нововведениями работать станет невозможно, – повторю ещё раз: если по каким-то причинам вас не устраивает факт смены руководителя, и вы намерены и дальше спорить об уместности тех или иных моих решений, а не беспрекословно их выполнять, не смею вас задерживать. Можете покинуть собрание и чуть позже подойти в кабинет в главном корпусе, чтобы написать заявление по собственному желанию. В дальнейшем такой возможности может больше не представиться.

Другого выхода Изольда не видела. Она, несмотря ни на что, дала бы женщине шанс, если бы та не продолжала так рьяно отстаивать своё видение дел. Возможностей лёгкой наживы больше не будет, и точка. Как и «совкового» хамства и отсутствия элементарного сервиса. Как-никак двадцать первый век на дворе.

– Что, думаешь, такая умная, да? – взорвалась скандально настроенная повариха. – Заявилась тут новая метла, фифа городская, порядки свои наводит… Напугать решила? Не на ту нарвалась – вот возьму и напишу! – она принялась демонстративно развязывать фартук – работники кухни начинали свой рабочий день раньше других и поэтому к собранию уже были «при параде». – Ещё посмотрю, что вы без меня делать будете! И посмеюсь. Кто ещё пойдёт батрачить по двенадцать часов за такую зарплату? Между прочим, я квалифицированный повар, – напыщенно заявила скандалистка, – и где ты ещё найдёшь такого же?

– Да вон Шмель у нас тоже квалифицированный повар, – раздалось смешливое из толпы. – А что, бро, пойдёшь кашеварить вместо Галин Иванны? Может, хоть пожрём наконец что-нибудь съедобное. Осточертело баланду хлебать.

И тут и без этого заведённая повариха пошла красными пятнами… Крайне неприятная ситуация, развернувшаяся на собрании, грозила и вовсе выйти из-под контроля – после слов о баланде Галина Ивановна, похоже, доведённая до точки, готова была сорваться на нездоровый визг, доказывая свою неоспоримую правоту.

Изольда перевела взгляд туда, откуда донеслось предложение. Похоже, его вынес всё тот же умник, пытавшийся шутить ещё в начале собрания. Он стоял, лыбясь и похлопывая по плечу патлатого светловолосого парня – видимо, того самого Шмеля, кандидатуру которого выдвигал. Рядом с ними Изольда заметила Алексея из бара и Аркадия в неизменной кепке козырьком назад.

– Илюха, уймись, – стряхнул со своего плеча руку приятеля тот, которого он назвал Шмелём.

Шмель, хм… У Изольды возникло ощущение, что она уже где-то слышала это прозвище. Но даже не это было главным… Смутное тревожное чувство вдруг поселилось внутри, еле ощутимое, но какое-то колющее, въедливое, заставляющее мозг работать совсем не в том направлении, которое сейчас было приоритетным, анализировать неважные для разрешения возникшего конфликта детали. Взгляд, внешность, голос…

– Вот пусть и кашеварит! – сорвалась-таки повариха, отвлекая Изольду от навязчивых мыслей. – А с меня достаточно! Неблагодарные, – кинула она в адрес парней и, наконец сорвав с себя фартук и сунув его в руки одной из притихших помощниц, направилась в сторону арки выхода с площадки.

– Галина Ивановна, – окликнула было Изольда, но неожиданно была остановлена Аргентиной Степановной, положившей руку ей на предплечье.

– Не надо, красавишна. – Ну вот, опять это идиотское обращение! И как после него продолжать сохранять хорошую мину при плохой игре? – Пусть идёт. Валентина пока сама справится, не впервой, да, Валь? – спросила она у женщины, сжимающей в руках фартук, и дождалась, пока та кивнёт. – А в помощники найдём кого-нибудь поживее да посговорчивее, есть у меня пара кандидатов на примете.

Изольде пришлось положиться на совет внезапно заговорщически подмигнувшей тёти Зины, хотя изначально она не была намерена увольнять повариху. Сделать втык, потребовать пересмотреть отношение к своим обязанностям – да. Получилось несколько иначе, но это, наверное, уже не её вина. Впрочем, с самодурами и скандалистами действительно дел лучше не иметь. Себе дороже.

Закончив со знакомством с кухрабочими, Изольда перешла к следующей группе. Отпустила пока не вызвавших вопросов азиатов-строителей, временно нанятых для текущего ремонта, затем поредевшие с уходом Насти ряды горничных и даже незаменимого, по словам той же тёти Зины, разнорабочего Аркадия, который был и дворником, и садовником, и сантехником, в общем, не гнушался никаким трудом.

– Так, молодые люди, – начала она, дойдя до троицы товарищей – вчерашнего бармена, сегодняшнего шутника и внезапно не дающего ей покоя Шмеля. – Алексей, я так понимаю, Илья и… – подняла она глаза на сделавших пару шагов навстречу парней.

– Константин, – ответил последний, усмехнувшись краешком губ и не пряча в прямом взгляде искорок веселья.

Мир вокруг Изольды на миг завис, не выдержав перегрузки. Всё остальное будто утратило значение, перестало существовать. Всё, кроме этого проницательного взгляда с пляшущими в глубине чёртиками и голоса, зародившего чуть ранее тревогу в душе. Время замедлилось, пока мириады нервных импульсов носились в её голове, порождая целый сонм открытий, ощущений, предположений…