Изольда Рыбкина - Притворись моей дочкой

– Кстати, – спохватывается Валентин вроде бы Петрович, – я ж тебе подарок от деда привез! – он поднимает свой дипломат еще советских времен и похлопывает рукой по нему. – Но раз ты нас покидаешь, отдам Глебу.

– Да-да, папа мне потом передаст.

– Чей папа? – раздается звонкий голос, на который мы все трое как по команде оборачиваемся.

Позади меня стоит девушка лет семнадцати-восемнадцати и вопросительно смотрит на нашу компанию, пытаясь понять, что здесь происходит. Да-да, по ее взгляду читается не просто удивление, а настоящий вызов – она явно ждёт объяснений. Только вот – от кого?

Я запуталась и умываю руки. Мне сегодня лучше помалкивать…

– Ой, Ника, ты снова к нам в гости пришла? – бросается на амбразуру Глеб.

– В гости??? – с явным недоумением восклицает девушка.

И тут до меня доходит вся абсурдность ситуации. Похоже, на авансцену выходит настоящая Ника! И похоже, она ничего не знает о «плане» своего папочки.

– Так, девочки, вы общайтесь, а мы с Валентином Петровичем поднимемся уже в квартиру, сколько ж можно стоять у подъезда!

С этими словами Глеб чуть ли не хватает дядьку в охапку и практически утаскивает его от нас. Мы смотрим вслед удаляющимся мужчинам и видим, как «наш папка» запихивает друга своего отца в подъезд и, поворачиваясь к нам, делает какие-то странные знаки глазами. Ну, видимо, предлагает нам разобраться самим, кто есть кто.

– Привет, Ника, – начинаю разговор я. – Я – Николь, работаю в ресторане твоего отца. Так уж получилось, что сегодня я была тобой…

Я в кратце передаю ей нашу договоренность с Глебом, но у Ники возникает целая куча вопросов.

– Слушай, Ник, я сейчас не очень могу говорить, мне дочку нужно из сада забрать. Если хочешь, давай завтра встретимся и поболтаем.

– У меня есть идея получше, – загадочно говорит девушка. – Давай я тебя отвезу, и ты мне всё подробно расскажешь?

– Отличная идея! Лучшая за сегодня, – мы смеемся и бежим в сторону её машины – сиреневого матиза, припаркованного тут же во дворе.

Вероника

Какая же классная девчонка эта Николь! Когда мы приехали в детский сад за её дочкой, у меня скулы уже болели от смеха.

– Я так рада, что ты не обиделась на меня и не вцепилась в волосы за то, что я выдала себя за тебя, – сказала Николь, когда мы уже парковались у высокого кованного забора.

– Шутишь?! Да я благодарна тебе, что спасла меня от всего этого! – я так рада нашей такой необычной встрече, что мне прямо сейчас очень хочется обнять свою новую знакомую. – И я очень рада, что ты вырубила моего отца! – говорю радостно и натыкаюсь на непонимающий взгляд собеседницы.

– Почему? – Николь смотрит на меня как на неадекватную.

– Ну как же? Если бы ты его не вырубила, ты бы не повезла его домой и мы бы могли с тобой так и не познакомиться… А я очень рада, что это всё-таки случилось.

– Мы можем видиться хоть каждый день – я в ресторане твоего отца работаю. Приходи, поболтаем как-нибудь, – Ника вроде бы приглашает меня искренне, но в её словах чувствуется какая-то недосказанность и грусть. – Хотя… долгие разговоры Татьяна не слишком приветствует…

Теперь понятна причина её грусти. У неё элементарно нет времени на меня… Что ж… мне не привыкать.

Николь выходит из машины, и я снова чувствую себя одинокой. Так хочется еще немного пообщаться с ней.

– Ника, – окликаю девушку, которая уже жмет кнопку на калитке. – Давай я подвезу вас до дома?

Девушка радостно улыбается и кивает, а через несколько минут скрывается за открывшейся калиткой, чтобы уже спустя пять минут вернуться с маленькой куколкой в розовых бантиках.

Пока они идут к машине, я вижу, как девочка что-то взахлёб рассказывает маме и смеется, прижимая руку Николь к своей щеке…

У меня никогда не было матери. Точнее, номинально она есть. Я даже знаю, как она выглядит и где живет, но по-настоящему, чтобы вот так рассказать ей о своих делах, переживаниях, секретах, такого никогда не было.

Она оставила меня отцу, когда мне не было и года. Сказала, что это он виноват в моем рождении, а она не хочет ставить крест на своей жизни в семнадцать лет. И угадайте, откуда я знаю такие подробности? Нет, не от папы. Она сама мне всё это рассказала как-то, в очередной раз будучи проездом в нашем городе…

Отец тоже тогда был молод – всего на год старше матери. Взять ответственность за маленького человека не мог. Или тоже не хотел. И воспитывали меня бабушка с дедом. Они стали мне родителями.

Бабушка у меня очень консервативных взглядов, она всегда держала меня в строгости, часто повторяя, что сына уже упустила, поэтому мне не даст пойти по его разгульным стопам. Да я и не планировала, если честно.

Но вот дед у меня – мировой! Он – мой самый главный друг детства и юности. Только он всегда слушал меня и помогал разобраться с моими проблемами. Именно разлука с ним тяжелее всего дается мне в последние две недели.

Пока мы едем к дому Николь, девочка, которую, как оказалось, зовут Диана, щебечет без умолку. Ника пытается её немного усмирить, но ребенок настолько увлечен, что совершенно не внемлет матери. А меня почему-то это умиляет. Какое же счастье – когда у тебя есть тот, кому можно вот так нести всякую чушь, и тебя за это еще и целуют в обе щечки.

Мы подъезжаем к старой пятиэтажке, каких большинство в нашем городе. Двор выглядит совсем непривлекательно, даже пугающе. Двери подъездов расписаны краской из баллончиков, скамейки все изломаны, вокруг полно разнообразного мусора. Я останавливаю машину напротив детской площадки и невольно отмечаю, насколько удручающее зрелище она создает. По сути от неё осталась только железная горка. На месте карусели только железный столб, торчащий из земли, а от качелей остались только две треугольные опоры. Довершает картину «счастливого детства» компания явно нетрезвых молодых людей, расположившихся на бортиках песочницы, которая давно забыла, что в ней когда-то был песок.

Что ж это за дом такой?! Он что, находится на особом статусе, и коммунальные службы обходят его стороной?

И самый главный вопрос: как Ника может тут жить? да еще и с маленьким ангелочком? Ответ я попыталась найти на лице девушки, сидящей на заднем сиденье. Но та наверное неправильно поняла мой взгляд, потому что сказала следующее:

– Ника, может хочешь зайти к нам в гости? А то Валентин Петрович, похоже, у вас надолго сегодня, – при упоминании этого персонажа, я невольно улыбаюсь, забывая о шоке от вида окружающей обстановки. – Если ты беспокоишься за сохранность машины, то зря…

Николь выходит из машины и… свистит. Вот это поворот!

На свист оборачиваются маргинальные личности, сидящие на детской площадке. Я в ужасе чуть не закрываю лицо ладонями. Один из них подходит к Нике, та что-то ему говорит, тот кивает и уходит обратно к своей компании. Очевидно, он передает остальным слова девушки, потому что они во время его рассказа постоянно оборачиваются на нас.