Татьяна Раевская - Загорелись в небе звёзды

– Да, кроме Yellow submarine , её поёт Джон.

– Точно.

– А давай, будем представлять, как будто мы живем с битлами в одно время и дружим с ними, ещё до того как они стали супер известными.

– Мы такие приходим к ним на репетицию, чуваки, привет, как дела? Что вы тут новенького понакрапали?

***

– Привет, Яновская. Ты почему сегодня в школе не была?

– Я заболела, – просипела Нина.

– Хорошо тебе, а мне завтра тащиться на эти дурацкие посиделки, играть Иляну Косынзяну.

– Да уж, ну ну…

Тася сидела, с ужасом ожидая своей очереди позора на посиделках, проклиная про себя вспышку креативного энтузиазма у училки по литре.

– … споют нам шуточную песню – эта фраза внезапно включила Тасю в реальность. И она как в замедленном кино увидела выходящего или скорее выплывающего юношу небесной красоты с темными длинными волнистыми волосами, огромными серыми глазами и ГИТАРОЙ.

– Твою ж ма…, – подумали бы Тасины лобные доли, если бы гены, отвечающие за размножение, не заткнули их. По их команде в ее организм молниеносно выделилось несколько тысяч тонн окситоцина, дофамина, адреналина, серотонина, норадреналина, и т.д и т.п. и устрои- ли такой фейерверк, что бедная девочка была обречена. У Таси зашумело в ушах, свело живот, а ее огромные зеленые глаза приобрели фор- му сердечек. На миллисекунду она успела испугаться, что все это заме- тили, но тут же перестала что-либо соображать.Это был момент икс. Вот это вот все. Пришла пора, она влюбилась. Я помню чудное мгновение, передо мной явился ты… и т. д. и т.п. From now on, как говорится, Тася могла, гм «думать» только об Агее. Ну да, видение звалось Агеем.

Как она выступила, выступила ли вообще, и как после этого попала домой, Тася так и не вспомнила. Она с большим трудом вспомнила, что она вообще есть. И чтобы закрепить вновь обретенное самосознание она набрала Яновскую.

–О, Стрешнёва, привет, ну как прошла премьера?

–Ты о чем ? Яновская, я сегодня видела Пола Маккартни или Джона Леннона, два в одном в общем.

–Ага, ты что тоже заболела? Температуру мерила?

–Не знаю, может у меня и температура, но у нас в школе завёлся Джон Леннон, или Пол Маккартни, если бы ты его увидела, ты бы офигела. Он учится в 11 классе, его зовут Агей, он играет на гитаре, поёт, он нереально классный, он просто нереальный, блин, он Фэт Фрумос.

–Кто? Как зовут?

–Не важно, я уверена, если он не мое видение, если он существует, он битломан, надо украсть журнал их класса, узнать его фамилию, узнать его телефон, узнать где он живет. Ещё с ним был друг, про него тоже надо всё узнать, надо узнать, с кем ещё он общается…

–Стой, подожди, ты что в КГБ собралась работать, зачем нам всё это узнавать?

–Не знаю, надо, ты что дура, это же Пол Маккартни, или Джон Леннон, не важно, это то, о чем мы мечтали, общаться с молодыми битлами, только чур ты не будешь влюбляться в Агея, хотя нет, это невозможно. Ладно, не важно, когда ты уже придёшь в школу? Хорошо, что я староста. Я завтра, когда буду относить наш журнал в учительскую, возьму незаметненько их журнал, давай приходи завтра.

– Ладно, ладно, приду.

***

– Агей Денисович Морев – зашибись.

– Почему зашибись?

– Не знаю, просто.

– Блин, ну и имечко, он что типа из Древней Греции, Дионисович?

– Ой, ну всё, начинается, очень смешно.

– Записывай лучше, дата рождения 04.04.

– Четвёртого апреля? Первый раз вижу человека, который родился четвёртого числа, как я.

– Пур, пур, пур, это просто знак судьбы.

– Так а адрес, где он живет?

– Улица Цветов, дом 69, квартира 35.

– Цветов? У нас есть такая улица? Может, он всё-таки моя галлюцинация.

– Ага, и я твоя галлюцинация.

– О, а давай посмотрим, как он учится.

– Я и так знаю, как он учится, на одни тройки, он же Джон Леннон.

– Да, прикинь, да, по математике тройки, по русскому тройки, по всему тройки.

– А по молдавскому пятерка. Чего ты ржёшь?

***

Тася без одной мысли в голове плелась за Яновской в буфет, там продавались очень вкусные пирожки, поэтому туда любили ходить старшеклассники. Нина шла за пирожками, а Тася за Агеем. Там как всегда была толпа народа, и Тася с Ниной, пользуясь тем, что они были младше и соответственно мельче, протиснулись вглубь толпы. Тут у Таси внезапно подкосились ноги, и заружилась голова, и она увидела, что утыкается носом прямо в спину Агея, и почувствовала себя Алисой, проваливающейся в бездонный тоннель.

– Девочка, что с тобой? Тебе плохо? Может тебя в медпункт отвести?

Тася слегка вернулась в реальность от того , что её кто-то тряс за плечо. И тут же опять провалилась еще глубже, потому что это Агей её тряс. Она видела, что губы у него шевелятся, но ничего не слышала, и сама не могла пошевелить губами, поэтому глупо улыбалась в ответ и что-то мычала зачем-то.

– А что? Скажи спасибо хоть за это. Мы в режиме автопилота, и нам всего пятнадцать лет, – сказали лобные доли в ответ на выпученные глаза самооценки.

– Яновская, харэ хомячить, сделай что-нибудь.

***

– Дети, у меня для вас сюрприз. Завтра вместо урока литературы у нас будет концерт. У одних наших одиннадцатиклассников есть своя группа, представляете? И я их пригласила спеть для нас. Они даже пишут свои соб- ственные песни.

– Я тебе говорила, это точно Агей. Я не доживу до завтра.

– Может, и не Агей.

– Ну да, а кто ещё? Вот увидишь, если я, конечно, доживу до завтра, и тебе не придётся идти на мои похороны.

– Ну уж нет, я лучше на концерт пойду.

– Ирина Владимировна, а как группа называется?

– «Серьезная проблема».

– Странное название.

Наступил день концерта. Тася с Ниной в радостном нетерпении сидели за первой партой.

– Блин, я думала эти школьные ансамбли только в старых советских фильмах встречаются.

– Ага, интересно, они сами песни пишут, или чужие играют, вдруг они вообще попсу поют?

– Да ладно, не может такого быть.

– Тут в кабинет вошёл Агей и К. Тася тут же онемела и окаменела.

– Всем привет, меня зовут Агей, и это моя группа «Серьезная проблема». Мы споём вам несколько песен собственного сочинения. Надеюсь вам понравится. Первая песня называется «Блюз ни о чем».

Мы сидим на холме внимая пению птиц,

Следя за легким движением больших облаков,

Забирая у солнца все то что полагается нам,

Вдыхая теплый ветер с нежным запахом цветов.

А здесь недалеко грохочет вулкан,

И на кусочек лавы мы поставили чай.

Перестань рвать цветы они и так твои,

И не гоняй облака . Летят и пускай.

Скоро вечер года золотая пора,

И молодое вино согреет нам кровь.

Где-то падает снег – у нас под ногами трава.

Кто-то ищет войну – мы находим любовь.

– Блин, круто, реально круто, да? Стрешнёва, я к тебе обращаюсь, Стрешнёва, алё, очнись, что с тобой? Тебе плохо?