Ю. Кузнецова - Не родись красивой: Жестокие игры

«Непобедимый Жданов, – думала Катя, – как ему тяжело! Он пытается понять причину моего поведения, снова сделать так, чтобы я чувствовала себя виноватой... Но больше я не попадусь на его уловки. Главное – найти в себе силы и идти до конца! Когда спектакль закончится, аплодисментов не последует».

Ей было так горько и одиноко, что она впервые, с момента, когда обнаружила злополучную инструкцию, задала себе вопрос: зачем она затеяла этот план мести? Может быть, стоит просто взять эту помятую бумажку и прямо поговорить с Андреем: он все объяснит – возможно, такой разговор принесет ей боль и разочарование, но может быть, он вернет в их отношения доверие и тепло? Ведь она по-прежнему любит только его!

– Не помешал? – заглянул Жданов.

– Нет-нет.

– Катюша, вы уже закончили? А отчет готов... или нет? Он нужен очень срочно. Да, когда закончите, я могу отвезти вас домой.

– Спасибо, Андрей Павлович. За мной Коля заедет.

– Коля?!

– Николай Зорькин, – отчетливо произнесла Катя. – Я попросила его за мной заехать.

Она очень сильная – но не настолько, чтобы услышать от Жданова горькую правду – вдруг он просто скажет, что не хочет ее больше видеть, и уволит!

Жданов затворил дверь, сделал несколько шагов и прижался лбом к холодному стеклу окна.

Вечером возле выхода они с Романом наблюдали, как к дверям компании подкатила шикарная тачка. Зорькин выскочил и как настоящий джентльмен распахнул перед Пушкаревой дверцу. Катерина деловито устроилась на переднем сиденье.

– Как прошел день, любимый? – весело щебетала она.

– Без тебя – ужасно! – громко сообщил Николай и широко улыбнулся.

Из-за Катиной спины он наблюдал метаморфозы, происходящие с лицами Жданова и Малиновского. «Влюбленные» рванули с места...

– Ущипни меня, Жданов, – попросил Роман.

– Нет, Малиновский, твоя очередь щипаться... – скрежетал зубами Андрей. – Сколько такая стоит?

– Вопрос требует другой постановки. Откуда у этого «миллионера» деньги на такое роскошное авто? И еще... почему не ты, а он отвозит Катю домой? Вы с ним дежурство установили?

– Слушай, а может, он взял машину напрокат? Или одолжил у кого-нибудь – у своего босса или приятеля? – предположил Жданов, цепляясь за ускользающую надежду.

– Мне больше нравится вариант «угнал». Потому что купить такую машинку может себе позволить только очень уверенный в будущем человек... – Малиновский тоскливо посмотрел вслед машине мечты. – Например, если «Zimalettо» уже у него в кармане. Только не психуй, ладно? Могло быть хуже, если бы Зорькин на вертолете прилетел. Точно мы еще ничего не знаем. Значит, так. Сейчас мы с тобой разбегаемся по домам, а завтра с утра все выясним у Кати. Допрос с пристрастием. Окей?

Андрей машинально кивнул и не выдержал – зло стукнул свое авто ногой по шине.

– Этот Зорькин – щенок. Молокосос! Сопляк! Ну что она в нем нашла?

Если бы не присутствие Малиновского, он бы побежал вслед за машиной. Надо остановить Катю. Убедить ее, что он лучше Зорькина...

Он вдруг понял, что никогда еще не испытывал такого страстного и напряженного желания быть с ней, и испугался этого совершенно не подконтрольного разуму чувства. Андрей глубоко дышал – как после раунда бокса, и чувствовал, как кровь стучит в висках. Он должен успокоиться и просто... Просто выбросить ее из головы!

«Похоже, его так мало задевает мое равнодушие! Неужели единственное, что испытывает со мной Андрей – это брезгливость? Как мне найти силы, чтобы выдержать все это и не сойти с ума? Когда он рядом, я боюсь, что он услышит бешеный стук моего сердца. Оно просто разрывается – Андрей, Андрей... Но ему нет до меня дела! Его волнует только бездушная груда денег и документов, именуемая компанией! Он боится, что я украду его деньги. На что я надеюсь? Я снова и снова заглядываю в его глаза и вижу там столько тоски и одиночества! И не могу вычеркнуть его из моей жизни...»

Катя осторожно подняла глаза на Жданова. Она всего лишь хочет поздороваться – и уже чувствует себя такой виноватой перед ним!

– Доброе утро, Андрей Павлович.

– Я звонил вчера. Вас не было дома, – ревниво накинулся на нее Жданов.

– Да, я поздно вернулась и решила не перезванивать...

Катя юркнула в свою спасительную каморку и укрылась за рабочим столом.

Жданов ворвался следом за ней и захлопнул дверь. Он прислонился к стене и пристально посмотрел на испуганную девушку.

– Ну почему ты надо мной так издеваешься? – крикнул он. – Выслушайте меня, наконец!

Катя зарылась в бумагах, старательно заглушая желание броситься к Андрею на грудь. В крошечном помещении собственный голос показался Жданову резким – холодным, злым и незнакомым. Он попытался сменить тон:

– Пойми, я говорю не о тебе и обо мне. О нас с тобой. Мне кажется, мы перестали друг друга понимать. В последнее время ты сильно отдалилась, и я не знаю, что делать. Нам нужно поговорить.

– Я вас слушаю. – Она медленно откинулась на спинку рабочего кресла и посмотрела на него снизу вверх.

Но это не был взгляд служащей, испуганной гневом начальника. Сейчас они первый раз говорили на равных.

– Нет, не так. Не здесь... – воспротивился этой новой расстановке сил Жданов.

– Хорошо, тогда на следующей неделе. Может, у вас найдется пара свободных часов вечером... – предложила она. – Или ночью.

– Я хочу поговорить с тобой сейчас! Мы можем поехать и пообедать где-нибудь.

Андрей старался говорить спокойно, но не мог сдержать обиду и ярость. Он почти задыхался. Катя была так близка, стоило только протянуть руку, сделать несколько шагов к обнять ее, поцеловать, подхватить на руки и унести далеко-далеко. Но он так и не сделал попытки приблизиться.

– Боюсь, не получится. Вы обедаете с Германом Полянским из «Сервис-групп». Для вас заказан столик в «Ришелье».

– Черт, я совсем забыл! – Жданов с досады хлопнул себя по лбу. – Как это не вовремя!

– Что вы, Андрей Павлович, – с притворной озабоченностью заметила Катя, – это очень важно для «Zimalettо».

Разъяренный Жданов выскочил из кабинета. Он знал, что связь с Катей усложнит ему жизнь. Но никогда не думал, что ему может быть так больно из-за разрыва с этой нескладной девушкой в круглых очках. Он просто платит по счетам. Ему следовало прервать их отношения в самом начале. Шутка слишком затянулась!

Он широким шагом направился в кабинет Малиновского.

– Я больше не знаю, как с ней общаться, – бросил он с порога. – И с каждым днем ситуация становится все опаснее.

– Между прочим, она рискует не меньше нас, и тем не менее взяла на себя ответственность за проведение твоих бесконечных финансовых махинаций, – напомнил Роман. – Она заслуживает некоторого поощрения...