Мэри Ройс - Отец подруги купил меня

– Да. – Провожу руками по волосам в попытке сбросить с себя все то, что не должна узнать Ася. – Просто морально готовлюсь к поездке к отцу, – обречено выдыхаю я, зная, что это сработает.

– Зачем? Ты из-за папы, да? Ну не обижайся ты, папка бывает резок, но он ничего плохого не сказал, – начинает свои уговоры подруга, а она умеет это делать.

Вот только ей ни черта не известно. Она не в курсе, что ее отец просто пришел и придушил ее подругу, а потом еще и трахнул пальцами.

– Да не хочу я вам мешать, – резко отмахиваюсь от нее и от явившихся мне порочных картин, прежде чем выхожу из ванной. – Да и загостилась что-то.

– Сама ведь знаешь, ты нам как родная, Варь, – с толикой раздражения произносит подруга, прежде чем напрыгнуть на меня со спины. – Не поедешь ты никуда, Гронская.

И я, не в силах удержаться, позволяю себе подхватить настроение подруги и посмеяться, когда та начинает сильнее сжимать меня за шею, пытаясь уложить на лопатки. Аська всегда такая веселая и легкая, как весеннее облачко, на фоне которого я похожа на грязную лужицу.

– Ась, но я все равно поеду к отцу, – говорю я, когда мы обе успокаиваемся и как цивилизованные люди идем к ней в комнату. – Он наверное уже превратил дом в общагу для алкашей, надо навести порядок, а через пару дней я приеду. Кстати, насколько там ваш папа приехал?

Очень надеюсь, что не навсегда!

Поэтому с замиранием сердца жду ответ подруги.

– На пару дней, но он хочет в отеле жить, правда мама там уговаривает его дома остаться. Вот я и ушла, чтобы не мешать им, – шепотом добавляет подруга, когда мы проходим рядом с обеденной зоной и через холл направляемся к ней в комнату. Да уж, в этой квартире легко можно поиграть в «Казаки разбойники». – Как же я хочу, чтобы у мамы с папой все получилось. – Зайдя в комнату, Ася плюхается на кровать и приподнимается на локтях, игриво изогнув бровь. – Заметила, как они смотрятся?

Губы нервно дергаются в подобие улыбки. Мне точно стоит как можно скорее минимизировать общение с Асей, потому что я не могу разделить ее радость. Пока не могу.

– А чего у тебя мокрая майка на сосках? Ля как торчат! – некстати подмечает подруга и тычет пальцем, попутно заливаясь хохотом. – Теперь понятно, почему ты застряла в ванной. Ты в следующий раз хоть дверь…

Но брошенная подушка в сторону не умолкающей Аси помогает мне прекратить поток смущающих меня слов.

– Иди ты, – шиплю на нее через плечо и принимаюсь собирать сумку с самыми необходимыми мне вещами. А так не хочется. Здесь я чувствую себя комфортней, чем дома, но увы и ах!

– Ты обиделась что ли? – слышу, как Ася переворачивается на кровати. – Если тебе станет легче, я видела, как мама забавляется с душем. Так что ничего такого в этом нет.

– Ася, прекрати, а? – не в силах сдержаться, смеюсь и, обернувшись, замечаю веселую физиономию подруги, красотка лежит на животе и озорно болтает ногами.

– Ну что-о-о? Ты вон хоть теперь улыбаешься, а то весь обед лица на тебе не было.

Я было уже хотела ответить ей, но наш разговор внезапно прерывает входящий звонок, а стоит мне увидеть, кому принадлежит номер, в горле будто дергается кадык, которого у меня нет.

С замиранием сердца я подношу телефон к уху.

– Алло? – стараюсь говорить спокойно, чтобы не привлекать ненужного внимания Аси. В данной ситуации совершенно ненужного!

– Здравствуй, Варя, – как только обманчиво ласковый голос Орлова доносится до уха, я съеживаюсь. Такие, как он, не бывают ласковыми. – Приезжай сегодня в клуб, Бантик, поговорить надо.

Поговорить? О чем? Часть денег он отдал мне авансом наличкой еще перед клиентом, а вторую обещал перевести на карту. Что еще то? Не хочу я туда возвращаться!

– Константин Сергеевич, сегодня я…

– Это была не просьба, Варвара, – тон мужчины за секунду наполняется равнодушным холодом. – Ты ведь умная девочка. Не заставляй меня применять силу.

После телефонного разговора мне требуется еще пара минут, чтобы прийти в себя. И я испытываю облегчение, когда из кухни доносится крик тети Оли: «Ася, иди проводи папу!», после чего подруга незамедлительно поднимается с кровати и выбегает из комнаты.

А я, судорожно порхая пальцами по экрану мобильного, захожу в приложение, чтобы проверить банковский счет и, не увидев там обещанной суммы, со стоном бьюсь спиной о стену и медленно скатываюсь по ней вниз. Так же, как и моя жизнь, под откос.

И теперь ясно одно: мне нужно как можно скорее уехать из города, больше здесь небезопасно. Вот только куда? К отцу? Ну уж нет, там опасностей не меньше. Остается единственный вариант, уехать в глубинку к бабушке, но если я это сделаю, то не смогу помочь маме. Тех денег, что я отправила в фонд помощи, не хватит на операцию. Качаю головой, нет, не могу я оставить ее. Ох, если бы только у меня была недостающая часть денег… но их нет. И скорее всего не будет. Проклятье. В носу начинает щипать и, чтобы сдержать предательские слезы, бьюсь затылком о стену, еще и еще, крепко стискивая челюсти, только легче не становится.

Не знаю, сколько я так сижу, утопая в невеселых мыслях, но затяжной вздох отчаяния заставляет меня вернуться в реальность и понять, что мой план уничтожен к чертям собачьим.

Нет, я должна быть храброй, должна найти эти гребанные деньги, несмотря на то, что малейшая минута промедления в этом городе не приведет меня ни к чему хорошему.

Да и перспектива оказаться в руках Ягумнова, а тем более Орлова совершенно не радужная, у меня нет ни малейшего желания видеться ни с одним, ни с другим. Но кто я такая, чтобы претить судьбе, сценарист которой явно фанат криминальных триллеров? Я бы посмеялась, если бы могла.

Хватит! Нет времени на самокопание.

Однако вместо этого собственный разум против моей воли уже вовсю рисует самое худшее, играя на расшатанных нервах. Пока сомнительная решительность безжалостно не сталкивается с адреналином, набирая обороты и вынуждая меня издать тихий рык, прежде чем я поднимаюсь на ноги и, перекинув через плечо рюкзак, направляюсь прочь.

Но для начала навещу Алексию и потребую объяснить, что за дерьмо происходит.

Вот только проходя мимо зала, я замечаю рыдающую на диване тетю Олю и успокаивающую ее Асю. А отсутствие Мирона наталкивает на мысль, что попытки вернуть его в семью пока не увенчались успехом.

Мне становится до чертиков стыдно, а чувство вины буквально распирает мою грудную клетку.

С минуту я стою молча, взвешивая все за и против, но в итоге, поправив лямку рюкзака, бесшумно ускользаю из их квартиры. Даже не попрощавшись. И почему-то мне кажется, это был правильный выбор.

Взглянув на время, ускоряю шаг, потому что до маршрутки остается всего пять минут и следующую придется ждать больше часа. А с искрящим внутри напряжением я не вытерплю на остановке и минуты. Но мне и не приходится…