Виктория Вольская - Такая разная любовь

Принимаю душ, иду на кухню и, открыв холодильник, понимаю, что ехать домой надо было через магазин. Потому что всё, что оставалось в моём холодильнике неделю назад, благополучно перекочевало в холодильник квартиры напротив. Входная дверь хлопает, и я иду в коридор. Спрашивать, кто это, не имеет смысла, я и так знаю.

– Привет, друг, – говорит Лёша, протягивая мне три коробки с пиццей и две бутылки пива.

– В честь чего праздник? Привет, – пожимаю руку другу.

– День рождения Ленки отмечать будем.

– Ну, если так, то давай, а что так мало—то? – указываю на пиво.

– Нам ясный ум нужен сейчас. Я доки привёз, у нас проблемы. Лена вчера всё подготовила, теперь наша задача решить, в каком направлении поплывём.

Мы просидели допоздна, изучая всё. В течение всего дня я пытался раз пятьдесят дозвониться до Лены, но она не отвечала. Я начал беспокоиться, что она пожалела и теперь прячется от меня. Чёрт, ну нам же не по семнадцать лет, мы взрослые люди, к чему эти игры в прятки. Пару раз хотел сорваться к ней, но Лёша останавливал. Ближе к десяти вечера набираю сообщение:

«Пожалела?»

А ответа нет.

– Миха, что такой дёрганый весь день? Понимаю, проблемы, но не из такого дерьма выплывали.

– Знаю. Прорвёмся, – а сам телефон в руках кручу.

– Ленчик сказала, что ты её лично поздравил. Что подарил? Опять ромашки?

– Опять ромашки. Тебе—то зачем знать? – жалею о том, что Лёша завёл разговор о ней.

– В принципе, не зачем, – друг внимательно смотрит на меня. – Что-то случилось? – в ответ я лишь молчу. – Ну ладно, поздно уже, пойду, посплю немного. На работе надо быть в одиннадцать. Ты придёшь?

– Ага, отпуск закончился. Зайдёшь за мной, вместе поедем.

– Договорились, – входная дверь закрывается за другом.

А я опять к телефону:

«Прячешься?»

Через минуту приходит ответное сообщение:

«Нет, не пожалела и не прячусь. Точнее, прячусь, но не от тебя. Макс приехал. Мы в театр ходили. И он забрал у меня телефон».

«Блин, я думал, что поседею за этот день. Какие только мысли в голову не лезли».

Я облегчённо вздыхаю, читая пришедший ответ:

«Гони их к чёрту. Всё хорошо».

«Хорошо. Спокойной ночи. Я люблю тебя».

«И тебе, и тебя».

«Не понял?»

«И тебе спокойной ночи, и я тебя тоже люблю».

«Вот так—то лучше, говори это чаще, мне нравится».

Отключаю телефон и иду в спальню. Падаю прямо на застеленную постель. Уснуть не получается, в полумраке снова вспомнилось всё то, что было прошлой ночью, отдаваясь в паху. Встаю с кровати, отжимаюсь на полу. Но не помогает. Снова ложусь на кровать, думая о том, чтобы рвануть сейчас к ней. Нельзя. Макс дома. Макс. Я напрягаюсь всем телом. Она с ним наедине: за одним столом, в одной постели. А если он прикасается сейчас к ней? Эрекция пропадает мгновенно, на смену ей наступает дичайшая ревность. Я не хочу делить её с ним. Я вырву нас из этого треугольника.

***

Проблемы на работе захлестнули нас с головой, нам с Леной только пару раз удалось побыть наедине, но это чертовски мало для меня. Вчера история с этим «отравившимся» закончилась. Он принёс нам публичные извинения, при этом мы ни копейки ему не заплатили. Правда, пришлось отказаться от нескольких корпоративов, но эти убытки – капля в море. Хорошо, когда одноклассники работают в ФСБ и прокуратуре.

Сегодня ресторан работает в полную силу, отбоя от посетителей нет. Лёша с Леной придумали новую акцию, и она сработала так, что во избежание очереди в здание ресторана пришлось поставить столики на улице. Но меня сей факт в данный момент не радует, и всё потому, что Лены до сих пор нет на работе. Сидя за своим рабочим столом, я очень нервничаю. Снимаю с блокировки телефон и набираю ей сообщение:

«Меня как наркомана ломает без тебя. Я сейчас кого—нибудь убью, пожалей наш персонал, приезжай».

«Скоро буду», – ответ приходит мгновенно, будто она ждала, когда же я ей напишу.

«Как скоро?»

«Минут через тридцать буду».

«Это долго, очень до—о—о—лго».

«Ничего не могу поделать, пробки. Поработай для разнообразия. На столе лежит договор, почитай, подпиши».

«Подпишу, даже читать не буду, всё равно ничего не пойму, но тебе я это припомню. Жди наказания за опоздание на работу. У нас вообще—то рабочий день начинается в девять. А сейчас одиннадцать».

«Накажи…»

Ну, вот одно слово, а мне хоть брюки снимай, чтобы по шву не разошлись. Сижу, жду, барабаню пальцами по столешнице.

Пять минут проходит – пытаюсь прочитать договор, ничего не понимаю.

Семь минут проходит – психую, подписываю и отбрасываю в сторону. Лене доверяю, я вообще редко читаю документы, которые готовит она, потому что она профи и контролировать её нет смысла.

Восемь минут проходит – чёрт, как же время тянется. Может, снова отжаться раз сто? Раньше не отпустит. Через шесть минут и сорок восемь секунд слышу, как каблучки по паркету стучат, идёт моя красавица. Ну, держись, Елена Прекрасная.

Сижу за столом, принимаю самый суровый вид, а она останавливается в дверях и улыбается.

– Елена, ну и как вы собираетесь отрабатывать ваше опоздание на работу?

– А я разве опоздала? – очень хитро улыбается и закрывает за собой дверь на ключ. Подходит ко мне медленно—медленно, как кошка, при этом не разрывая зрительного контакта. Подходит к креслу, опирается попкой о стол.

– Да, вы опоздали, – а мои руки сами юбку задирают, чёрт, она ещё и в чулках. Это выше моих сил. Подсаживаю её на стол, сам поудобнее усаживаюсь в кресле, раздвигаю ножки, стягиваю трусики и прохожусь языком по розовым складочкам. Вот так, без прелюдии, поцелуев в губы и ласковых слов на ушко.

– Сейчас я буду тебя наказывать, я доведу тебя до точки, но не дам кончить. Должна же ты знать, как мне было хреново всё это время, особенно последние полчаса.

Я ласкаю её языком и, почувствовав, что она вот—вот, я отстраняюсь от неё. Стон разочарования ласкает мой слух.

– Ну, Миш, ну пожалуйста!!!

– Не—а, почему опоздала? – дую на клитор, а потом слегка трогаю его пальцем. Она извивается, требуя большего, а я откровенно издеваюсь над ней. – Спрашиваю, почему опоздала?

– Ты же сам попросил съездить и посмотреть новые стулья для вип—зала, – хнычет она на грани истерики.

– Так, значит, это я виноват, – расстёгиваю ширинку, освобождая как кол стоящий орган.

– Только ты.

– Прощаю, – и сразу вхожу на полную длину с мыслями о том, как же оху*нно обладать ею.

Держа её за ноги, я на неимоверной скорости толкаюсь в неё. А она тихо стонет, прикусывая губу, потому что нельзя на работе полностью отдаться эмоциям.

Сквозь гул в ушах я слышу за дверью голос Лёши.

– Почему дверь заперта? Где Миха? Лена где? Костя, дай запасной ключ.

Смотрю на неё, а она уже на грани. Я зажимаю ей рот ладонью и рычу.