Виктория Вольская - Такая разная любовь

– Лёша, уйди нахрен отсюда!!!

И в это время она выгибается подо мной со слезами на глазах, а с моей ладони капает кровь. А я следом за ней улетаю…

***

Ближе к концу рабочего дня я захожу в кабинет друга, который что—то усердно печатает на клавиатуре, и по его движениям видно, что он совсем не в добром расположении духа. Лёша таким бывает крайне редко, практически никогда.

– Что такой хмурый? Не даёт никто? – пытаюсь развеселить, но безуспешно.

– Сам не беру, – он не отрывается от экрана ноутбука. – С каких пор в кабинете закрываетесь?

– Отчёт делали, – говорю первое, что на ум приходит.

– А я смотрю, ты шутить изволишь. Упорно делали, как я погляжу, звучно я бы сказал, я оценил. Не стыдно, нет?

– Нет, – улыбка с моей довольной моськи и не собирается ретироваться под натиском хмурого взгляда компаньона. – А если серьёзно, ты чего такой задумчивый?

– С девушкой познакомился, каждый вечер доводит меня до белого каления поцелуями своими, а, как только я начинаю переходить к действию, она сразу домой бежит. Бесит аж. Как будто я семиклассник. Я взрослый мужчина, со мной так нельзя. Если завела – дай, а если не надо, то тогда вообще зачем эти игры.

– Может, она специально это делает, чтобы, так сказать, подогреть твой интерес к себе?

– От такого подогрева я скоро импотентом стану.

– Где познакомился?

– Да так, в универ за Светкой приезжал, она ключи от дома у меня оставила. Ты же знаешь мою сестрицу, без царя в голове вообще. А там это чудо рыжее. Глаза зелёные, ресницы длиннющие, милота просто. Вот и запал я. Каждый день, как придурок, забираю её из универа, довожу до дома, и всё. В гости не приглашает, ко мне ни в какую, ну а про гостиницу я вообще молчу. И что мне делать?

– Правая рука тебе в помощь.

– Я что, пятнадцатилетний пацан руками работать!!!

– Правильно, для этого есть специально обученные дамы.

– Не хочу специально обученных, – капризничает друг.

– Это серьёзно. Спроси прямо, что да как. Зачем с тобой ездит, вечерами в машине зажимается? Чего добивается вообще?

– И как я это спрошу?

– Языком, Лёша, языком. Как зовут—то зеленоглазку твою?

– Маргарита. А если я её спугну, и она потом шарахаться от меня будет?

– Не хило тебя накрыло, друг. Не хочешь спрашивать у неё, спроси у Светки, я так понял, они подруги.

– Ну, да. Ладно, поехал я, через сорок минут у неё пары заканчиваются.

Простояв в пробке лишних десять минут, я подъезжаю к знакомому крыльцу родного учебного заведения, неподалёку вижу, как Риту какой—то мудак в свою машину силой запихивает и даёт по газам. Ну, я за ними еду, моргаю фарами, чтобы тот припарковался на обочину, но он не реагирует. Я обгоняю и перегораживаю дорогу, и в этот момент мне вообще похер на то, что этот придурок может мне машину помять, не идиот же он совсем, чтоб на таран ехать. Парень останавливает машину, выбегает, начинает орать какую—то ересь, ну я и вспоминаю некоторые приёмы рукопашного, не зря в школе в Мишкой на секцию ходили. Пока это нечто валяется на асфальте, я открываю заднюю дверь его авто и вытаскиваю перепуганную Маргариту.

– Испугалась? – спрашиваю я, и в ответ она лишь кивает. – Поехали отсюда.

За руку тащу её мимо парня, он уже немного очухался, даже встаёт на колени, но преградить нам дорогу не пытается. Не хочется емуещё раз схлестнуться со взрослым дяденькой. Вместо прямого нападения на меня он одаривает рыжую девушку взглядом, обещающим неминуемую расправу. Я обнимаю Риту за плечи, показывая этим жестом, что она под моей защитой. Сажаю к себе в машину и увожу, но только в этот раз не до её дома, а до своего. Думаю, пришло время поговорить. Всю дорогу она, не моргая, смотрит в лобовое стекло и теребит пальчиками ремешок сумочки. Не сопротивляется, когда я помогаю ей выбраться из машины и веду в незнакомую для неё квартиру.

– Проходи, да не трясись ты. Насиловать не буду, – говорю я, пропуская девушку в квартиру. – Иди прямо, в гостиную, я сейчас.

Захожу на кухню, наливаю ей бокал воды и капаю капельки успокоительного, которое есть у меня дома. В комнате Рита сидит на краешке дивана. Спина прямая, напряжённая, ноги сведены вместе, ладошки лежат на коленках, взгляд в пол.

– На, выпей, – подаю ей бокал с успокоительным, она берёт, принюхиваясь к запаху. – Валерьянка это.

Дожидаюсь, когда выпьет, забираю бокал и ставлю на столик рядом с диваном.

– Расскажешь? – интересуюсь я. В ответ она отрицательно качает головой, не смея поднять взгляда на меня.

Такой ответ меня совсем не устраивает. Я достаю мобильник и набираю номер.

– Светик, солнышко моё, ты дома? Давай—ка поднимись ко мне.

Сестра живёт этажом ниже, родители специально купили квартиры, чтобы мы могли быть всегда рядом и друг друга контролировать.

Света, открыв дверь своим ключом, проходит в гостиную. Увидев заплаканную подругу и встревоженного брата, стоя в дверном проеме, она молча ждёт, что же будет дальше.

– Раз эта красавица, – киваю в сторону Риты, – отказывается говорить, рассказывай ты, – поворачиваюсь к сестре. – Что за мудила на красной ауди к ней подкатывал?

Света сочувствующе смотрит на подругу, но, зная меня, она не может проигнорировать мой вопрос.

– Павел Краснов, на пятом курсе учится, – нехотя отвечает Света.

– И чего он от неё хочет?

– Что непонятного, её он хочет, – лицо Маргариты покрывается красными пятнами от слов подруги. – Караулит он её постоянно в университете. Домой приезжает, под окнами стоит. А тут, наверное, тебя увидел и решил перейти в наступление, – после этих слов Света головой кивает в сторону кухни, чтобы Рита не заметила. Я её понял, я должен услышать что—то очень важное и личное.

– Рита, посиди здесь, хорошо? – обращаюсь к девушке, продолжающей сидеть как каменная. – А мы с сестрой чай сделаем. Ты какой пьёшь?

– Чёрный, простой, без добавок.

– Отлично, я тоже. У меня другого и нет.

– Зачем тогда спрашиваешь? – наконец, она поднимает на меня свой взгляд.

– Чтобы понять, что ты ещё реагируешь на меня. А то уставилась в одну точку и не моргаешь даже, – включаю для нее телевизор. – Нужный канал включишь сама.

Она утвердительно кивает. Мы с сестрой покидаем её. Заходим на кухню, я ставлю чайник, Света достаёт чай с полки.

– Говори, – нетерпеливо начинаю я. Ненавижу её театральные паузы, и она знает это.

– На неё поспорили, – шёпотом отвечает Света.

Вот ни хрена ж неожиданность. Я думал, что подобные игрища давно в прошлом.

– Она последняя девственница на курсе, вот и объявили тотализатор: даст или не даст она сыночку ректора.

– Что значит «последняя»? – в голове не укладывается то, что я сейчас услышал. Последняя невинная. – Так, стоп. А ты? – требовательно и строго сверлю взглядом сестру. – Когда ты успела, кто этот мудак?