Лиана Родионова - Я придумаю будущее. Любовь после любви

– Пошли, хватит тут яйца высиживать. Там такая умора произошла, обхохочешься. И очередь наша подходит, наконец, – выпалила она.

Народ смеялся с нашего весельчака Мишки, который наряду с другими книгами, положил в свою стопку вместо какой-то там технологии, похожее по цвету издание «Психологические аспекты импотенции». И откуда оно только появилось на столе массовой выдачи учебников и лабораторных пособий? Одному Богу известно. Но такое могло произойти только с Мишей, это однозначно. Выразив ему определенную долю наших милых издевательств, мы, не переставая хохотать, наконец, покинули институт.

– Давай я тебе помогу, – наклонился ко мне Толик. Я покраснела, но протянула ему уже норовивший порваться пакет. Моя Натка сделала вид, что не заметила.

День Знаний мы отмечали бурно. Пили шампанское, поговорили о летних каникулах: кто где был, что видел? С девчонками обсудили покупки и интимно похвастались приобретенным загаром. Потом Анна начала варить нам кофе. И с заманчивым видом вытащила из секретера бутылку коньяка. Видимо, из отцовских запасов.

– Будем пить кофе с коньяком, – романтично, произнесла она.

Кофейную турку пришлось эксплуатировать несколько раз. Но, наконец, ароматный напиток был торжественно разлит по аккуратным фарфоровым чашечкам, и Наташка, строго дозируя, добавила всем по одной ложечке коньяка.

Мы пили кофе, придав себе эстетический вид, вспоминали судьбу Марины Цветаевой и последний фильм Андрея Кончаловского. А я не удержалась и почитала Ахмадулину. Салон матушки Шерер, не иначе.

Но все, как всегда, испортил Мишка. Он смачно облизнулся и произнес:

– А теперь давайте – по три ложечки коньяка. И без кофе!

Мы рассмеялись от души.

Коньяк все-таки со временем был выпит, и все разъехались по домам. И по общежитиям.

Мне, как всегда, пришлось мягко отшить Толика. Впрочем, он, как всегда, не обиделся.

А потом, дома, лежа в постели, я долго разглядывала любовно вырезанную из газетного обрывка фотографию. Его. Евгения Макарова.

28 сентября 1983 г.

Нас все-таки вырвали из лап всеобъемлющего поглощения знаний и отправили в колхоз « Пятьдесят или шестьдесят лет Октября» для помощи не справляющемуся без нас сельскому населению в сборе богатого урожая яблок.

Но мы не очень расстраивались! Все были рады свалить из института на пару недель. А, лучше бы, на месяц. И я тоже, естественно, не была исключением. Моя мамочка безрезультатно пыталась притормозить мои благие порывы, пугая меня периодически обостряющимся артритом, но я была непреклонна!

– Урожай яблок Страны Советов гибнет, – ехидничала я, – и нуждается в моей помощи!

Так что в назначенный день я уехала, прихватив дефицитные консервы, которые она достала мне по великому «блату». А именно: десять банок шпрот, десять банок лосося и десять банок сгущенки. Это потом, на месте, сравнив наши запасы, мы пришли в «ужас» – все они оказались одинаковыми. И, уже спустя десять дней, мы меняли банку «дефицитных» шпрот и банку еще более «дефицитного» лосося на одну банальную, с родным названием «Килька в томате».

Со сгущенкой, правда, проблем не возникло: ее обожали все и в любых количествах. У нас даже очередь установилась на «облизывание» тары. И, когда Танюшка из соседней группы вдруг безапелляционно заявила: «Сегодня моя очередь облизывать банку», – все дружно на нее накинулись: «Ты облизывала три дня назад. Сегодня очередь Наташки».

Так проходили наши дни. Днем мы скакали по деревьям, вечерами, в резиновых сапогах и телогрейках, танцевали под выставленные из окон бараков «колонки», откуда грохотали «Смоки» и Андрей Макревич. Иногда пили «Сливянку» и покуривали «Мальборо» в тайне от мальчишек! Может, у кого-то и любовь случилась, не знаю. В темных садах иногда слышались вздохи и таинственные шорохи. Мне завидно не было. Толик Сергеев с нами не поехал; его стального напора мне сдерживать не пришлось. А мимолетные, не очень настойчивые намеки однокурсников – это, явно, не для меня.

Случилась, правда, одна трагикомическая ситуация. Я тогда разволновалась, а теперь вспоминаю со смехом. Короче, мы с Мишкой как-то забрались на развесистую яблоню со своими мешками-крючками, поговорили по душам, а потом, почему-то запели:

– Не для меня приде-ооот весна, не для меня Дон разолье-оотся…..

Хорошо, кстати, пели. Душевно. Но мимо проходил наш руководитель. А был он не из душевных, как оказалось. Ну, не понравился ему наш дуэт. В результате, нас сняли с дерева, а вечером на комсомольском собрании сообща «взяли на поруки».

Дни проходили за днями. А ночами я почему-то думала о Макарове.

Третьекурсники от колхоза были освобождены, у них была практика. И, кроме того, моя Наталья зачем-то доложила мне, что Макаров – на очередных соревнованиях. Видимо, Евгений тоже запал ей в душу. Но мы об этом, даже после распития «Сливянки», никогда не разговаривали! Почему-то…

1 ноября 1983 г.

Октябрь был серым и тоскливым. Мы вернулись из колхоза, и началась дикая «гонка» материала по всем предметам. Чтобы получить хотя бы «удовлетворительно» на текущем занятии, приходилось сидеть до двенадцати ночи, а то и до часу. Мы списывали друг у друга задания и конспекты, носили по очереди учебники, чтобы не насиловать «дипломаты», отсыпались на лекциях, когда это было возможно.

Но дискотеки по субботам никогда не пропускали. Моя мама, провожая меня каждую субботу, с надеждой спрашивала: «А ты могла бы, например, хоть одну субботу остаться дома?». «Нет! – решительно и бесповоротно отвечала я. – Иначе на следующую трудовую неделю настроя не будет!». И мама пожимала плечами, закрывая за мной дверь.

Иногда, перед особенно тяжелыми предметами, распределяли вопросы практикума: кто на какой вопрос будет отвечать. И, ни дай Бог, кому-нибудь эту очередность нарушить – одногруппники устроят показательный суд и лишат сладкого (то есть шампанского, как минимум, на две субботы).

Я недавно так проштрафилась. И наше общегрупповое чудо Михаил, как оказалось, тоже.

Поскольку Макарова я за прошедшее время не встречала, я загрустила. Ну, никак было мне себя не проявить! Поэтому, чтобы не терять форму, однажды, прямо после занятия, я и не отказалась от предложения одного симпатичного парнишки прогуляться. На мне были как раз новые сапожки – нужно было всем показаться. И мы с ним пошли от института по нашей главной улице: разговаривали, обменивались мнениями, даже спорили – все складывалось, вроде бы, неплохо. Неожиданно начал накрапывать противный осенний дождик. Пока раскрывали мой зонтик, успели вымокнуть. Но прогулку все равно не прекращали, так и шли, мокрые, прижавшись друг к другу, остановок, как минимум, пять.