Татьяна Никандрова - Люблю тебя врагам назло

Они явно издевались надо мной, и это вывело меня из себя. Хотят жести? Они ее получат.

Я начал грубо распихивать одноклассников по сторонам. Намеревался закинуть как можно больше мячей в корзину противника, и помощь собственной команды в этом мне была не нужна. Я ловил момент, когда эти вялые поганцы завладевали мячом, а потом забирал его и в одиночку пробивался к цели, чтобы в очередной раз попасть в корзину.

– Калашников, ты что-то разошелся! Давай аккуратнее! – пытался усмирить меня физрук.

Кроме этого ему нечего было мне сказать. Несмотря на грубую игру, правила я знал хорошо и старался не "фолить". Хотя, конечно, без этого тоже не обошлось. В конце концов моя "команда" победила с отрывом в восемь очков. Неплохой результат, учитывая то, что я был единственным, кто нормально играл.

После физкультуры в раздевалке стоял характерный запах пота и носков. Я неторопливо стягивал с себя мокрую футболку, когда за спиной услышал грубоватый голос Тарасова:

– Новенький, а ты не охренел ли?

Положив футболку в ящик, я медленно повернулся и ответил:

– Охренел, конечно. Ты разве не заметил?

– Ты здесь никто и звать тебя никак. Будешь тише воды, ниже травы, сделаем вид, что тебя не существует. Будешь выпендриваться – получишь по щам, – с видом хозяина жизни сказал Глеб.

– А по щам меня ты будешь хлыстать? Или мамку попросишь? – с улыбкой поинтересовался я.

– Че? – на туповатом лице Тарасова изобразилось непонимание.

– Мамки, говорю, ваши на неделе уже приходили. Защитить вас от меня хотели, – усмехнулся я. – Я почему интересуюсь: если мамка по щам лупить будет, я, может, и задумаюсь над твоим предложением. А если ты, то извини, не напугал.

– Я матери ничего не говорил, – поморщился Глеб. – А тебя предупредил, еще раз высунешься – получишь.

Конечно, в детдоме за такое я бы, не задумываясь, врезал. Но в приюте мы все были на равных, а здесь в любой драке виноват был бы я. Поэтому не мог позволить себе такую роскошь, как навалять Тарасову.

– А с чего ты взял, что мне интересно то, что ты говоришь? Ты сам-то кто? Дуй давай отсюда, пока я добрый, – огрызнулся я, начиная раздражаться.

– Ты че меня пугаешь? – криво усмехнулся Тарасов, напрягая бицепсы.

– Че мне тебя пугать, Глебка? Я же не зеркало, – ответил я, застегивая рубашку.

– Ты, я смотрю, на словах у нас герой? – донесся насмешливый голос Антюшина.

– Тебе лучше не знать, какой я герой на деле, – оскалился я.

– Только твоей матери-алкоголичке на это было насрать. Выкинула тебя, как мешок с мусором, и дело с концом, – ядовито заявил он.

– Да, ты прав, моя мать была алкоголичкой. И дедулькиных денег у меня нет. И рожи лощеной, по которой ни разу не били, – я вплотную приблизился к Антюшину и удовлетворенно почувствовал, что он напрягся. – А хочешь, я буду у тебя первым?

Последнюю фразу я произнес почти шепотом. Антюшин вздрогнул и отшатнулся от меня.

– Отвали! – нервно ответил он.

– Отвалю. Не вопрос. Только и ты ко мне не приваливай.

Я закончил сборы под тяжелыми взглядами одноклассников. Очевидно, сейчас они ненавидели меня больше, чем раньше. Будь я хлюпиком вроде Павлика, давно бы получил люлей. А пока они боялись. Так, как гиены боятся льва. Выжидательно, подбирая лучшее время и место для нападения.

Покинув раздевалку, я быстрым шагом направился выходу. Я уже спускался по ступенькам, когда за моей спиной раздался голос Павлика:

– Ярослав! Постой, подожди!

Я чуть сбросил скорость, но останавливаться не стал.

– Ярослав, извини. Я правда пытался играть по-честному, но я так слаб в баскетболе, что толку от этого не было, – еле поспевая за мной, тараторил Корчагин.

– Забей, – ответил я, желая поскорее от него отделаться.

– Тарасов просто злится, что теперь не он в классе самый сильный.

– Ну, силами мы с ним не мерялись, – заметил я.

– Знаю. Им не нравится, как ты держишься. Самоуверенно и независимо, – пояснил он, быстро-быстро перебирая ногами.

– Ясно, Павлик. Давай пока, до следующей недели, – попрощался я.

Корчагин был неплохой малый, но у нас с ним не было ничего общего. Так что я не видел смысла тратить ни свое, ни его время на общение после школы. Я не верил, что детдомовцы и "домашние детки" способны наладить контакт, начать общаться по-настоящему, не вынужденно. Слишком уж мы были разные.

Помнится, когда мне было лет четырнадцать, одна семья в течение нескольких месяцев брала меня к себе на выходные. Так называемый "гостевой режим". Родители были хорошими людьми. А вот их сын, внешне чем-то напоминающий Павлика, был злобным ревнивцем, и все время, которое я проводил у них, дулся. Ему не хотелось делить со мной внимание родителей, даже два раза в неделю.

Наверное, будь я на его месте, тоже бы злился. И вообще, будь у меня нормальные родители, вцепился бы в них мертвой хваткой. Но мне нравилось проводить время в этой семье, поэтому я начал искать подходы к вредному пацану: пытался шутить, говорил об интересных ему вещах и даже немного заискивал перед ним. Но он был непробиваемым.

В итоге эти люди постепенно перестали брать меня к себе на выходные. Наверное, сынок дожал их. Мне виделись картины, в которых он, стоя на подоконнике у открытого окна, пафосно кричит: "Выбирайте: либо он, либо я!" Конечно, выбор родителей был очевиден. Ведь он же их родной сын. А я так, детдомовец.

С тех пор я не верю фразе "чужих детей не бывает". Это все брехня. Чужие дети еще как есть. Это те, за которых, возможно, переживаешь в настоящем, но на их будущее тебе плевать. Думаю, примерно это ощущали родители того вредного мальчишки. Да, им было жаль меня, но лишь до того момента, пока их отношения с родным ребенком не встали под угрозу.

***

Когда я зашел в детдом, в коридоре пересекся с Аленкой. Она была в вызывающе короткой юбке и высоких гетрах.

– Слышала, тебя отправили в обычную школу к "домашним деткам"? – поинтересовалась она, накручивая на палец русые волосы.

– Ага, – кивнул я, останавливаясь напротив нее.

– И как?

– Не так отстойно, как я рассчитывал.

– Как там девчонки? Симпатичные? – спросила она, делая шаг мне навстречу.

– Всякие есть, – придвигаясь к ней поближе, ответил я.

– Я тогда в столовой погорячилась, – мягко произнесла она. – У меня с тем парнем ничего не было… А у тебя с той девчонкой?

– Тоже, – соврал я.

Хотя в прошлом году Аленка меня порядком достала, за лето я успел от нее отдохнуть. И сейчас она не казалась мне такой уж невыносимой. Прямые русые волосы, серые глаза, стройная фигурка – Алена была одной из самых симпатичных девочек в нашем интернате. Именно поэтому я и возился с ней все это время.

– У меня соседки до четырех не будет в комнате, – она приблизила свое лицо к моему, обдав меня горячим дыханием. – Пойдем ко мне?