Татьяна Никандрова - Люблю тебя врагам назло

Подумав об этом, я мысленно вернулась к недавней ситуации с Калашниковым и расстроенно закусила кончик своих волос.

– О чем задумалась, Алиса? – голос Артема вернул меня к реальности.

– Да так, неважно… Кстати, на следующих выходных я опять еду в "Белово", – вспомнив о переписке с волонтерами, сообщила я.

Мне не хотелось говорить Артему про Ярослава. Чутье подсказывало, что его реакция мало чем будет отличаться от маминой. Эти двое почти всегда сходились во мнении. А выслушивать новый поток оскорблений одноклассника я была не готова.

В Пионе нас все знали. Это был один из тех "приличных" ресторанов, которые так обожал Артем. Здесь все соответствовало его пожеланиям: дорого, вкусно и пафосно.

Увидев Артема, девушка-хостес расплылась в улыбке от уха до уха и кокетливо убрала волосы набок. Он всегда производил на женщин такое впечатление. Они прям чуяли исходящую от него уверенность и энергию денег.

Признаться честно, я уже давно привыкла к такой реакции на своего парня и совсем не огорчалась по этому поводу. Ну и что с того, что девчонки так и стреляют глазами в его сторону? Главное же, что он со мной и любит меня. Остальное неважно.

Мы сели за наш привычный столик и сделали заказ: стейк Рибай, сибас на гриле, салат из рукколы и два чизкейка на десерт.

Я часто ходила в подобные места. Сначала с отцом, а потом и с Артемом. Для них было нормально потратить на один обед три-четыре тысячи рублей. После вступления в волонтерские организации я узнала, что кому-то приходится жить на эти деньги всю неделю.

Я не осуждала своего отца за такие траты. Во-первых, потому, что не имела на это право. Он всю жизнь обеспечивал нас с сестрами и маму всем лучшим, и я была благодарна ему за это. Во-вторых, папа всего добился сам, поэтому мог распоряжаться заработанными деньгами так, как пожелает.

Но вместе с этим я понимала, что далеко не все так талантливы, умны и везучи, как мой отец. Поэтому с каждым годом во мне крепло стремление помогать людям. Я мечтала, чтобы каждый человек на земле мог почувствовать себя счастливым. Ведь все этого заслуживают.

– Алиса, в субботу мы идем к Гущиным. Лева сделал Марине предложение, – сообщил Артем, прожевав мясо.

– Правда? Как это здорово, – обрадовалась я.

Лева Гущин был лучшим другом Артема. Он встречался с Мариной месяцев восемь, а до нее был тем еще ловеласом. Интересно, с чего это вдруг он так резко решил на ней жениться?

– Надень, пожалуйста, то коктейльное платье, которое мама привезла тебе из Италии, – ласково попросил меня парень.

– Непременно, – я натянула вежливую улыбку.

Чтобы не обидеть Артема, придется облачиться в платье, которое мне совсем не нравилось: пестрое, вычурное и слишком экстравагантное. Но оно стоило кучу денег и было подарено моей будущей свекровью. Как говорится, не нравится – полюби.

После ресторана мы с Артемом поехали ко мне и немного посидели в моей комнате. Поцелуи, объятья, поглаживания – все, как обычно. Перед уходом он попил у нас чай, по обыкновению рассыпаясь в любезностях перед мамой. Она довольно хохотала и ласково хлопала Артема по руке. Думаю, будь родительница лет на двадцать моложе, сама бы с удовольствием встречалась с ним.

Разумеется, при моем парне речи о сегодняшнем походе мамы к директору не было. Однако едва дверь за ним закрылась, я начала разговор:

– Ну что, как сходили к директору? Успешно?

– Алиса, я не настроена снова ссориться, – заявила мама, складывая руки на груди.

– Я не хочу ссориться. Просто скажи, что вам ответил Дмитрий Александрович. Неужели Калашникова уберут из школы? – мой голос немного дрожал.

– Никто не уберет твоего Калашникова, – после недолгого молчания раздраженно ответила мама. – Вечно ты со своей благотворительностью носишься! Иногда твоя доброта граничит с безумием!

Оказалось, что Дмитрий Александрович был непреклонен. Он объяснил взбеленившимся родителям, что у него нет никаких причин ни с того, ни с сего исключать Ярослава. И я была несказанно этому рада!

Во время рассказа о своей «неудаче» мама вновь сделалась сердитой и хмурой. Присутствие детдомовца в моем классе явно было ей поперек горла. Поэтому, чтобы отвлечь ее от мрачных мыслей, я начала в подробностях описывать наш с Артемом поход в ресторан. Я знала, что мама обожает такие истории поэтому делала все, чтобы поскорее переключить ее внимание.

Ну, пока она еще какую-нибудь пакость не придумала.

Ярослав

Первая неделя в новой школе прошла довольно сносно. Как ни странно, я даже немного сдружился с ботаном Павликом. Надо же хоть с кем-то общаться. Остальные одноклассники обходили меня стороной. Но я даже был этому рад. Меньше контактов с "домашними детками" – меньше проблем.

Однажды, уходя из школы, я слышал, как их мамашки обсуждали меня, стоя у кабинета директора. Наверное, хотели выкинуть из школы. Но, судя по тому, что за этим ничего не последовало, их планы обломились.

Мамашки были злобные, словно гадюки. Переживали за своих ненаглядных детенышей. Но мне по барабану, что они говорят. Их слова в мой адрес были почти что лаской по сравнению с тем, что я слышал ранее.

В пятницу последним уроком была физкультура. В раздевалке пацаны обсуждали компьютерные игры и политику. О девчонках ни слова. Вот задроты.

Когда я вышел на школьный стадион, то первым делом обратил внимание на Алису Малыгину, точнее на ее упругую задницу в обтягивающих лосинах. Она была одной из немногих девчонок на моей памяти, у которых вид сзади и вид спереди были одинаково хороши.

После нескольких кругов пробежки физрук Олег Иванович отправил одноклассниц отрабатывать волейбольные подачи, а парням разрешил поиграть в баскетбол.

Когда два капитана Тарасов и Демидов формировали команды, по очереди выбирая игроков, меня к себе брать никто не торопился. Даже худосочный Павлик и жирный Илья были выбраны раньше, чем я. Детский сад, ей-богу.

В итоге, оставшись последним, я попал в команду Демидова. Первые минуты я играл сдержанно и вполсилы. Баскетбол – контактный и суровый вид спорта, так что при желании действовать на поле можно очень жестко. Но калечить нежных "домашних деток" в мои планы не входило.

До тех пор, пока я не понял, что эти засранцы играют не командой против команды, а все – против меня. Сначала мне показалось странным, что ребята из моей команды в упор не видели меня, когда, защищаясь от противников, я хотел установить с ними зрительный контакт и осуществить передачу. Из-за этого мне приходилось держать мяч при себе дольше положенного, и пару раз я неслабо получил по голове локтями.

– Антюшин, ты что творишь? Калашников же в твоей команде, зачем ты от него убегаешь? – вопил ничего не понимающий физрук.