Кристина Бурина - Если бы я был тобой

– Это не смешно, Ральф. Это серьезная болезнь, чума нашего века. Если вдруг узнаешь, что у вас в школе кто-то болен – сообщай мне немедленно и держись от него подальше. Ты меня понял? Ральф? Сейчас ребята из старших классов черт знает чем могут заниматься.

– Ага, – я кивнул с серьезным видом, – я могу тогда идти?

– Иди. И сегодня меня не беспокой. У меня траур, – и отец снова погрузился в раздумья, а на кассете включилась следующая песня.

Конечно, как только я поднялся к себе в комнату, я тут же позвонил тебе. Ты взял трубку и первым закричал:

– Ты слышал, что Фредди Меркьюри умер?!

– Да, мне только что папа сказал.

– Мама в таком шоке! Слушает их песни каждое утро.

– Ну, это их молодость, – я пожал плечами, залезая на кровать с ногами, – а ты знаешь, от чего он умер?

– Неа, что-то не спросил, – я мысленно представил, как ты почесал затылок, – ну, он старый был.

– Он от СПИДа умер, – с видом знатока произнес я, хотя сам узнал об этом только десять минут назад.

– А, тогда понятно, – произнес ты, – это типа смертельная болезнь?

– Ага. Ей болеют наркоманы и гомоке…Гомосек…

– Педики, в общем?

– Элвин!

Меня всегда удивляла твоя способность выражаться с самым невинным выражением лица. Помню, как ты сказал на уроке слово жопа, учитель обернулся, а ты невинно хлопал глазами, как будто был ни при чем. Весь класс тогда умирал со смеху.

– Ну, а че? Ты вообще можешь представить себе это? Заниматься этим, – ты выделил это слово, – с мужиком.

– Можно подумать, ты уже с девчонкой представлял, – фыркнул я.

– А, может, и да, – ты засмеялся, и у меня внутри, где-то под желудком, что-то похолодело, – если ты забыл, я уже целовался с Кейт.

– Это было в детском саду! – я закатил глаза, снова валясь на кровать, – это не считается!

– А что считается? Поцелуй после свадьбы? Слушай, Ральф, мне пора, мама просит помочь. Позвоню позже, ладно?

– Ладно, – ответил я, и ты первым отключился. Я положил трубку, отодвинул телефон на стол обратно. Лег на кровать, накинув на себя одеяло, и стал думать про самого великого музыканта на свете, чья жизнь оборвалась из-за того, что он любил мужчин. Он казался мне таким далеким и недосягаемым, но когда я включал его музыку, то с каждой строчкой убеждался в том, что он действительно гений. И мне казалось, что я понимаю, о чем он поет. Что он так близко от меня, протяни руку и обними его.

Но спустя годы я все-таки узнаю, что с Фредди Меркьюри у меня было кое-что общее, и это – далеко не способности к музыке.

Дата: 11.10.19 в 22.56

Кому: @elvin.devil

От кого: @R.Tanner

По всем каналам и во всех газетах только и писали, что о смерти Фредди. В школе все могли говорить только об этой новости.

– Он же пидорасом был, конечно, че вы хотели?

Я зашел в кабинет на следующий день, перед уроком математики, и все одноклассники толпились возле стола учителя. Урок еще не начался, поэтому все громко разговаривали и кричали. На повестке дня была только одна новость – смерть известного музыканта, кумира наших родителей.

– Он в первую очередь был гением, мне мама так сказала, – резко заявила Кэти, та самая пассия Элвина, – а все остальное неважно.

– Ага, неважно. Как же! – закричал Нейтон, – мне отец сказал, что так и надо, нечего было спать со всеми подряд, он же музыкант! Кумир! И с мужиками!

– А что, мужчины не люди, что ли? – включилась Ронни, – и вообще это не наше дело. О, Ральф, – тут она заметила меня, – а ты что думаешь по этому поводу?

– Я? – я переводил взгляд с одноклассников, – я… Ну, не знаю. Мне нравилась его музыка. Мы вместе с папой его слушали.

– Говоришь, как старый дед. Кстати, а где Элвин? Твой дружок? – и Нейтон заиграл бровями, – вы ж это, тоже постоянно вместе, всегда вдвоем, может, вы это? Тоже того? Как и Меркьюри?

Все замолчали. Я почувствовал, будто меня отхлестали по щекам. Я вцепился в лямки рюкзака.

– Мы с Элвином дружим.

– Ой, ну конечно, – и мальчишки засмеялись, – пидоооорааасы.

– Закрой рот! – вскрикнул я, но мальчишки только больше начали смеяться и тыкать в меня пальцами. Ты же помнишь, мы всегда с тобой ходили в школу вместе, либо последними бежали до автобуса, потому что я вечно тебя ждал, но в то утро, как назло, ты пошел к врачу и должен был прийти только ко второму уроку. Нейтон закатил глаза и сделал вид, что целует воздух.

– А Ральф и Элвин парочка! Ральф и Элвин – пидорасы.

– Заткнись!

Щеки у меня полыхали. Я знал, что он шутит, и если бы я сел на свое место и не обращал внимания на его слова, все бы об этом забыли, и в итоге все свелось к шутке. Но я не знал, почему это меня так задело. Мне было одиннадцать, Элвин, и я не понимал, почему бешусь, когда ты говоришь про девчонок из нашего класса. Почему мне неловко смотреть на тебя в бассейне, когда мы вместе переодеваемся, почему я так часто думаю о тебе. Я думал, что все друзья так себя ведут. Но оказалось, я был не прав.

– А чего ты так злишься? – Грег вышел вперед, тот самый, который в выпускном классе сломает ногу и на выпускной бал придет в гипсе, на котором будет нарисован член, – тебя обидела правда, а, Ральф?

– Да пошли вы все!

В ту минуту я даже не думал о себе, что они оскорбляют меня. Мне было обидно за тебя, Элвин, потому что я знал, что если эти слухи дойдут до твоей матери и отчима, тебе будет очень плохо. Как хорошо, что потом этот придурок перестал с вами жить! Но тогда я боялся не за себя (хотя меня мой отец за такое бы не погладил по голове), а за тебя. И я ударил Нейтона.

Девчонки закричали, началась драка. Грег тоже бросился в толпу, и только учитель, мистер Браун, смог нас растащить. Нас всех отправили к директору. Нейтон рассек мне губу, но я даже был ряд, сидя в кабинете директора и облизывая разбитую кожу языком. Моя первая драка. Я совсем взрослый. Так ведут себя мужчины, говорил мне папа. Ведь если бы я был пидорасом, я бы не стал драться?

Директору мы сказали, что подрались из-за какой-то мелочи. Не сошлись во взглядах на смерть Фредди Меркьюри. Директор закатил глаза и сделал нам предупреждение, мол, еще одна такая выходка, и мы все будем отстранены от занятий.

Потом нас отпустили, и Нейтон с Грегом отстали от меня. Когда ты пришел в школу и увидел, что у меня рассечена губа, ты тут же завалил меня вопросами.

– Охренеть, блин! Пропустил один урок, а ты уже успел кому-то навалять!

– Скорее, мне успели, – цыкнул я, потому что губа снова разошлась и царапина закровоточила. Мы сидели в столовой за нашим любимым столиком, пока ты доставал обильный завтрак, – просто Грег и Нейтон – два придурка.

– Это я и без тебя знаю, – ты достал бананы, йогурты, все в двойном размере – почему-то твоя мама думала, что я голодаю, и вечно подкармливала меня, хотя моя мать делала ей замечание, – из-за чего вы сцепились?