Кристина Бурина - Если бы я был тобой

Ты закатил глаза.

– Это, видимо, ты собрался помереть девственником, а мне интересно.

– Ой, подумаешь, – я начал рисовать на полях член на ножках, – зануда.

– Да помолчи ты уже, – шикнул ты, и учитель строго посмотрел на нас. Мне пришлось заткнуться.

На самом деле, мне была очень интересна эта тема. Учитель биологии, мистер Сайкс, монотонным голосом рассказывал сначала про пестики и тычинки, а потом перешел к более интересным подробностям, что и вызывало смех у тринадцатилетних школьников. Каждый раз, когда он называл слова «половой член» и «влагалище», из каждого угла класса слышались сдавленные смешки. Ты сидел спокойно, подперев щеку рукой, пытаясь изобразить на своем лице умное выражение, хотя еще полгода назад ты уверял меня, что такие огромные младенцы не могут вылезать из того места у девочек, откуда они писают.

– Самое главное в ведении половой жизни – это не забывать о защите.

– Маски, что ли надевать? – попытался пошутить кто-то с последней парты.

– Твое лицо – и есть защита! – был чей-то ответ. Все засмеялись.

– Класс, попрошу тишины, – мистер Сайкс похлопал ладонью по столу. Было видно, что ему так же неловко рассказывать все это, как нам – слушать, но он мужественно продолжал, – презервативы могут спасти вас от множества неприятностей: от беременности и болезней. Особенно это касается гомосексуальных отношений, но на этом мы останавливаться не будем.

Я прислушался и замер. Гомосексуальные отношения? Это значит… Однополые? Я краем глаза посмотрел на тебя, но ты продолжил подчеркивать маркером основные слова.

– Мистер Сайкс, расскажите о педерастах, – поднял руку Ник со второй парты, – у нас в классе есть такие.

Все зашушукались. Замерли и замолчали. Мистер Сайкс поправил галстук. Я испуганно втянул голову в плечи. Я не употреблял еще этого слова по отношению к себе, потому что я не считал себя настоящим геем. Я же даже с парнями не целовался, разве это тогда может считаться?

– Не говорите ерунды, мистер Томсон, – сказал строго учитель, – и это не шутки.

– Мой сосед по парте – тот еще пидорас, – засмеялся Ник, – никогда не дает мне списывать!

Все засмеялись как ненормальные, а ты закатил глаза.

– Ну и придурки.

– Нет, серьезно, расскажите, – снова кто-то подал голос, – ну, типа, они же реально существуют?

– Гомосексуальные отношения существуют так же, как и гетеросексуальные, – устало ответил учитель, – но если кого-то лично интересует этот вопрос, тот может подойти ко мне после урока, и я объясню.

– А как у них… Ну, это происходит все? – спросил все тот же неугомонный Ник.

– Вы для себя лично спрашиваете? – спросил учитель, и все грохнули от смеха. Одному мне было не смешно. Я повернулся к Нику, но тот даже не смутился, потому что все знали, что он уже занимался сексом с девчонкой. Никто бы не подумал о нем, что он гей, поэтому он мог задавать такие вопросы.

– Для общего развития.

– Ну, раз для общего, – мистер Сайкс улыбнулся, – гомосексуальный половой акт происходит через анальное отверстие. Я удовлетворил ваше любопытство?

Все резко замолчали. Кто-то тихо произнес «фу». Ты склонил голову на бок и тихо спросил у меня:

– Кажется, это даже хуже, чем рожать, да?

– Да, наверное, – я пожал плечами как можно более равнодушно, – не пробовал ни то, ни то, знаешь ли, – но сам при этих словах заерзал задницей на стуле.

– Ага, – кивнул ты. Дальше урок прошел в тишине. Мистер Сайкс рассказал, как пользоваться презервативами и в конце выдал каждому по три штуки.

– Боюсь, что к тому времени, когда они мне понадобятся, у них уже истечет срок годности, – ты хмыкнул, убирая их в карман. Я порассматривал свои и выкинул в мусорное ведро. Если бы мама нашла их у меня в рюкзаке, у нее возникло бы множество вопросов, а ответ, что мне их дал учитель биологии, только бы эти вопросы усилил.

– Как думаешь, он правду сказал про… Ну, про геев? – спросил я, когда мы шли домой с тобой вместе. Эти мысли все не давали мне покоя. Это разве вообще возможно? Это же для другого места, и как…

– Он учитель, думаю, он бы не стал врать, – ты пожал плечами, поправляя лямки рюкзака.

– Не всем учителям можно верить, Эл, – твердо сказал я.

– В этой ситуации придется, я проверять не собирался, – ты улыбнулся, – ладно, погнали домой быстрее, хочу успеть сделать домашку до вечера.

– Погнали, – ответил я, и слова учителя много лет будут крутиться у меня в голове, пока я на собственном опыте не проверю их достоверность в двадцать пять лет.

Эл, оказалось, мистер Сайкс не врал.

Дата: 24.10.19 в 23.32

Кому: @elvin.devil

От кого: @R.Tanner

Вдруг вспомнил один момент.

Утро, наверное, часов шесть, улица оживает, слышатся голоса и гудки велосипедистов. Выходной, нам не надо в школу, и мы с тобой всю ночь смотрели «Друзей», а потом оба заснули в гостиной, рассыпав миску с попкорном. Места на диване было мало, и я проснулся от того, что твоя голова слишком тяжело давит мне на грудную клетку. Я балансировал на грани сна и реальности, чувствуя твое дыхание у себя на плече через футболку, но притворился по-настоящему спящим, когда услышал, что родители спустились в гостиную.

– Винсент, что я тебе говорила? Элвин опять ночевал у нас? Я думала, он ушел к себе!

– Ты же знаешь, у мальчика сейчас проблемы с этим новым мужиком Кейтлин.

– Я не против, что он ночует у нас, но… Им уже по четырнадцать. Они не должны спать вместе. А если пойдут слухи?

– Дорогая, ты не доверяешь нашему сыну?

– Он рос на песнях сам знаешь кого.

– Прекрати, это вообще никак не связано. Они же лучшие друзья уже почти десять лет.

– Я понимаю, но… Когда проснутся, скажи им, что Элвин должен спать в гостиной, если остается у нас, а Ральф – у себя.

– Хорошо, дорогая.

Я задрожал от страха, и ты зашевелился у меня на плече. Я дождался, когда родители выйдут из гостиной, и осторожно вылез из-под тебя. Накрыл тебя пледом, а сам поднялся в свою комнату, еле слышно ступая, хотя сердце стучало так громко, что отец мог все услышать. Я запер дверь в свою комнату, привалившись к ней спиной. Я тяжело дышал, как преступник, чудом оторвавшийся от полиции.

Я понимал, что делаю что-то неправильное, и что это – нужно скрывать во чтобы то ни стало.

И я похоронил свой секрет.

Я иногда спрашиваю себя: почему ты? Почему мое сердце выбрало именно тебя? Ведь я мог не ответить тебе тогда на детской площадке, а ты мог обратиться к любому из детей. Почему судьба нас свела, и теперь я не представлю своей жизни без твоего в ней участия? Что в тебе такого, чего нет в других?

И я никогда не мог ответить на этот вопрос. Я встречал людей красивее тебя, Эл. Умнее тебя, способнее. И это нормально, как точно так же я не являюсь лучшим во всем и для всех. Но ты был особенным. Никто из тех красивых, умных, успешных людей не умел шутить так, как ты. Приезжать по ночам, по первому зову, когда я только набирал еще твой номер телефона. Никто не умел так улыбаться, что на щеках появлялись милейшие ямочки, которые никуда у тебя не делись даже во взрослом возрасте. Никто не умел так молчать и просто быть рядом, когда это было необходимо. Никто не умел взять меня за руку в моменты отчаяния и страха так, что мне сразу становилось легче. Когда моему отцу было плохо, и я боялся за его жизнь, ты брал меня за руку в больнице, так крепко и нежно одновременно, и я понимал, что надежда еще есть. Никто не умел так, как ты, рассказывать истории, захлебываясь от восторга или гнева, размахивая руками и чуть не теряя равновесия. Никто не умел быть тобой, Элвин.