Мария Летова - Игрушка для бизнесмена

Машина проносится по улицам и через десять минут тормозит, занимая парковочное место вдоль дороги.

Посмотрев в зеркало, открываю дверь вслед за водителем.

Перебрасывая ключи из одной руки в другую, он ждет меня на тротуаре.

Его глаза медленно следуют вдоль моего тела. По плечам, поясу пальто. По моим ногам. Добираются до туфель на ненавистной десятисантиметровой шпильке, потом возвращаются обратно и заглядывают в мои глаза.

Засунув руки в карманы куртки, разворачивается и медленно трогается по улице, ожидая, что я последую за ним. Держась от него на расстоянии шага, переставляю ноги с полным ощущением того, что о моем присутствии забыли, но оказавшись возле двери какого-то кафе, он открывает и придерживает ее для меня.

– Спасибо… – бормочу, проскальзывая внутрь.

Запахи еды просто сбивают меня с ног.

Господи, какая я голодная…

Здесь полно людей. Круглые столы на длинных ножках… самое обычное кафе с самообслуживанием.

Обернувшись, вижу как широкоплечая фигура направляется к свободному столику у окна, и снова следую за ней. Положив на стол телефон, Роман сбрасывает с плеч куртку и вешает ее на стоячую вешалку, а потом усаживается на барную табуретку, упершись одной ногой в пол.

От вида его мощного тела у меня сосет под ложечкой. У меня не было предпочтений в мужчинах. Кажется, это уже, черт возьми, не так.

Он мне никто. И останется никем! Я не хочу, чтобы он мне нравился. Он… не должен мне нравится… это просто секс и все.

Распустив пояс пальто, осматриваюсь и раздеваюсь, а когда подхожу к столику, меня охватывает просто кошмарная неловкость. На мне ужасно короткое леопардовое платье, и под острым взглядом зелено-карих глаз я вдруг понимаю, что оно еще и ужасно безвкусное. Ужасно неподходящее этому месту, где все выглядят так, будто только что выбрались из своих офисов. И мужчины и женщины.

Боже…

Его лоб прорезает складка. Почесав языком зубы, нейтрально смотрит в мое лицо.

Щеки начинает жечь.

Что, черт его дери, я еще должна была надеть? Долбаные джинсы?

Он и подцепил меня только потому, что я была одета точно так же. Чертов… лицемер.

Взабравшись на стул рядом с ним, хватаю со стола меню и прикладываю ладонь к пылающей щеке.

Пляшущие перед глазами буквы наконец-то складываются в какие-то слова, но еще пара минут у меня уходит на то, чтобы успокоиться и понять, что эти чертовы слова означают.

Звон дверного колокольчика сопровождается порывом сквозняка, который проходится по моим ногам и забирается под платье. Впиваюсь глазами в картинки с сочными стейками и жареными крыльями, комкая край меню. Я ни в одном кафе не была с тех пор, как приехала. Такие глупости не заложены в мой бюджет. Какой к черту бюджет? Такие, как Роман Гец, на носки больше тратят. Как его вообще занесло в это кафе? Да еще со мной, одетой… в идиотский леопард…

– Мне… кофе и… – бегаю глазами по строчкам, понимая, что не смогу сидеть тут с ним и наслаждаться вкусным ужином.

С досадой понимаю, что мне уже хочется, чтобы все поскорее закончилось. И ужин, и вечер. Для чего я такая впечатлительная дура? Мне все на свете хочется послать к чертям собачьим. Нет, не все на свете. Мне хочется послать к чертям собачьим сидящего рядом мужчину. Вместо этого откладываю меню и бормочу:

– Брускетту с уткой…

Обняв себя руками, смотрю на холодную улицу за окном. Там зеленый “Мерседес”, на который пялятся шастающие мимо туристы. В оконном стекле вижу наши искаженные отражения и слышу спокойный низкий голос рядом:

– У тебя чулок виден.

Поджав губы, втягиваю носом воздух.

– А ты что, баптист? – мрачно бросаю, не двинувшись с места.

– Агностик, – говорит он вежливо. – Я рад узнать, что ты сегодня в чулках и без лифчика, но я хочу поесть спокойно, а не думать, надела ты трусы или нет. Пацан за столиком справа тоже этим вопросом мучается, так что поправь платье.

Медленно перевожу глаза на господина Геца, пораженная.

Постукивает пальцами по столу, лениво осматривая помещение поверх моей головы.

Что за… хренов снобизм?!

Он снял меня в клубе, мы оба прекрасно это понимаем, а теперь приказывает одернуть платье, будто я устроила тут стриптиз прямо на чертовом столе!

– Ты серьезно? – спрашиваю возмущенно.

– Да, – опускает на меня непроницаемые глаза.

– Это просто чулок!

– А у меня просто стоит, – ровно замечает он.

Поперхнувшись воздухом, оглядываюсь по сторонам, будто кто-то мог это услышать, истинная же причина этого бегства в том, что на мне есть трусы, и в них только что произошел микровзрыв!

По груди и шее ползут пятна. Взгляд падает на его ширинку. Мое горло топит слюна. Он не пошутил. Смотрю в его глаза, чувствуя, как по ногам поднимается жар.

Он что… из армии вернулся, чтобы вот так реагировать на мои чулки?!

Я… я красивая, да. Но не красивее многих! Мой рост выше среднего, но не намного. Больше того, в последнее время я выпадаю из своей одежды, и сейчас, находясь рядом с ним, остро чувствую, насколько он мощнее меня.

Очередной спазм сотрясает мое белье, намекая на то, как мне это нравится!

– Ты что… – выпаливаю я. – Из тюрьмы сбежал?

Задумчиво чешет подбородок и резко меняет тему:

– Ты была с кем-то после меня?

Это очень личный вопрос, но мы с ним уже и так в самых близких отношениях побывали. Теперь он попросит справку от венеролога?

– Я… – отворачиваюсь к окну. – Нет.

– Как тебя зовут, чудо?

От этого обращения что-то шевелится в груди. Отдается всплеском где-то в голове. В том отделе, который отвечает за мою внутреннюю наивную идиотку.

– Милена… – говорю тихо.

– А по пятницам?

Жую губы, изучая свои колени.

Быть Миленой намного проще. По крайней мере она не творит всяких глупостей, а четко знает, что делает. А я уже ни черта не понимаю.

Посмотрев в окно, говорю:

– Юля.

– Слушай, Юля, – деловым тоном говорит он. – Я не трах-машина, но ты мне нравишься. Я недавно в городе, и у меня здесь не так много знакомых, особенно женского пола. Особенно таких «щедрых».

Если это образец его чувства юмора, то мне не смешно! Кажется, у меня вообще эта функция атрофировалась. Просто… я все время думаю о том, что все делаю не правильно.

Кошусь на него, теребя пальцами кончики переброшенных через плечо волос. Мне давно пора подстричься. Волосы стали ниже пояса, а это жуткая провинциальность. Такие уже давно никто не носит, но когда нервно провожу по ним ладонью до самого живота, глаза Романа медленно следуют за моей рукой, а потом также медленно возвращаются обратно.

Замираю, застигнутая врасплох.

Ему что, нравятся мои волосы?

Легкая дрожь проходит по спине, когда вскидывает на меня глаза.

Онемев, облизываю губы.