Светлана Летова - Повесть о Наташе Парусовой

Я сидела на папиной шинели прямо на берегу Японского моря и смотрела на наш корабль. Корабль был розовый, а небо над ним красное. Море тоже было красное. У меня в кармане лежал белый камешек. Я вынула камешек, а он розовый!

Я поняла, что на острове Сахалине всё другое. Пахло чем-то резким, незнакомым. У меня щипало в носу.

- Чем это пахнет?

- Морскими водорослями,- ответил папа.

Мне было холодно.

- Заболела?!

Папа всегда боится, что я заболела.

- Это от волнения,- сказала мама.- У неё озноб, когда она волнуется.

Папа ещё раз взглянул на меня, сказал:

- Вы осматривайтесь, а я узнаю о машине,- и убежал. Он на Сахалине будет работать инспектором.

- М-мама! А ч-что делает инспектор? - Я заикалась, потому что дрожала.

- Папа будет ездить по всему острову, бывать в школах и помогать учителям.

- А мы? - спросила я.- А мы с тобой что будем делать на этом острове?

Мама посмотрела на красное небо, на розовый песок и вдруг засмеялась:

- Не знаю! Да какая разница - что! Главное - нет войны. И папа жив. И мы вместе!

Она села на шинель и взяла меня на руки, я сразу перестала дрожать и сказала:

- Какое красное небо на острове Сахалине!

- Сейчас на Сахалине рассвет. Представляешь, во всей стране ночь, а здесь рассвет!

И мы первыми встретили солнце.

В гостинице в нашем номере одна стена двигалась! На стене была ручка. Р-раз! - мама нажала на ручку. Вжик! - стена поехала и скрылась в другой стене. Из двух комнат получилась одна.

А я взяла и потянула ручку на себя. И стена приехала опять!

- Ну и стена у нас, мама! Просто небывалая!

- А ты посмотри, какой у нас пол!

Я посмотрела: пол мягкий и жёлтый. Циновочный! На нём ничего не стояло. Одна пустота! Я побегала и немножко поскользила. Вот так дом!

- А на чём мы будем спать? - спросила я.

- Я знаю, на чём! - Мама нажала на ручку у другой стены.

Она двигалась тоже! Я подумала, что будет улица. Но стала тёмная узкая комнатка с полкой посередине. На полке лежали блестящие одеяла, оранжевые, как апельсин. Я погладила одеяла - шёлковые!

Мама сказала, что в нашей комнате две таких ниши. В них хранятся постели. Я захотела забраться в нишу, и мама разрешила.

- А есть на чём будем?

- Что-нибудь придумаем!

Мама подошла к окну и замолчала. Я выпрыгнула из ниши и подбежала к ней.

За окном толпились лесные горы.

- Это сопки,- тихо сказала мама.- Смотри, как они окружили нас.- И вдруг вздохнула: - Как далеко мы заехали!..

«Не бойся! Я тебя буду защищать! И папа тоже»,- подумала я. Но сказала совсем другое:

- Мама! Я хочу идти в сопки. Прямо сейчас! Я хочу влезть на самую высокую сопку и посмотреть оттуда на всех!

- А я?..- ещё больше расстроилась мама.- Останусь без тебя? Может быть, пойдём вместе, когда распакуем вещи и придёт папа? Все втроём. А пока погуляй. Ладно?

Я согласилась, пошла гулять и увидела дом на-против, а на нём большого мальчика в зелёной рубашке. Он стоял на доме и смотрел на сопки. Я очень захотела на дом к этому мальчику. Я подбежала, но мальчик на меня не посмотрел.

Я спросила:

- Тебе хорошо видно?

Он не ответил.

- Что ты там видишь? - спросила я погромче.

Мальчик молчал.

Тогда я закричала изо всех сил:

- Можно мне тоже на твой дом?!

Мальчик повернул голову и посмотрел на меня.

Лицо у него было немножко жёлтое. На лбу чёрная чёлка, а глаза чернее и уголками вверх.

Мальчик ничего не говорил. И я испугалась, что он возьмёт да и отвернётся и опять будет смотреть на сопки, а меня не видеть и не слышать. Я быстро-быстро засунула руку в карман, вытащила мой белый камешек и сказала:

- Возьми! Когда рассвет-он розовый. Мальчик присел и вдруг прыгнул! С дома, на землю, к моим ногам!

- Здорово ты! Возьми камешек!

Мальчик взял, посмотрел сквозь него на солнце и стал отдавать. Я спрятала руки за спину.

- Бери! Это тебе насовсем!

- Еруси, маленький мадам!

Мальчик улыбнулся, и глаза у него пропали. Потом глаза появились опять. «Японец!»-поняла я.

- Тебя как зовут?

- Канэто.

- Пойдём к нам, Канэто!

Но мальчик покачал головой:

- Моя не может. Моя встречай брата.

Он поклонился и побежал к сопке. Я хотела побежать за ним. Но мама позвала меня домой.

Папа вернулся поздно. И в сопки мы не пошли.

Я сказала:

- Завтра я полезу на дом к одному японскому мальчику. Потом мы с ним спрыгнем с дома и пойдём в сопки. К брату.

Папа перестал развязывать узел на тюке.

- Не волнуйся! - засмеялась мама.- Это всё её фантазия.

- Нет! Не фантазия! Я знаю японского мальчика. Его зовут Канэто. Он умеет прыгать с домов! Он сказал мне: «Еруси, маленький мадам!»

Папа весело посмотрел на меня:

- Это похоже на правду. На нашей улице живёт несколько японских семей. «Еруси» по-японски значит «хорошо». Расскажи-ка всё по порядку!

Я рассказала.

Мама не разрешала мне плакать при папе. Папа не выносил слёз. После войны. Но когда папа сказал, что уезжает в командировку, я поняла - в сопки мы не пойдём. И заплакала.

Папа скорее вытащил из чемодана большой чёрный бинокль.

- Это военный бинокль. Посмотришь в него - и окажешься в сопках.

Папа уехал. А я взяла бинокль и вышла на улицу.

- Ты! Дай бинокль! - сказал мальчишка с царапиной на лбу и сплюнул сквозь зубы.

Я тоже сплюнула, но папин бинокль не дала. Мальчишка погрозил мне кулаком. Только я его не испугалась, и он ушёл.

А я стала смотреть в бинокль. Близко-близко я увидела сопки и зашептала:

Вдруг я услышала:

- Маленький мадам!

Мой японский мальчик! Я опустила бинокль. Сопки сразу отскочили от меня.

- Моя очень нужно бинокль. Твоя дай? Моя потом принеси!

Я отдала мальчику папин бинокль, потому что он очень печально просил. Мальчик быстро убежал. Я пошла домой.

- Где папин бинокль? - спросила мама.

- Нет.

- Нет?!

Я не знала, как всё объяснить, и молчала.

- Очень странно ты себя ведёшь!-сказала мама чужим голосом.- В шесть лет люди так себя не ведут.