Светлана Летова - Повесть о Наташе Парусовой

Вот кого спас наш бинокль!

Мы сели на траву. Канэто вынул из кармана пакетик, а из него лепёшки.

- Рис,- сказал он и дал нам с собакой. Интересно, а моя мама умеет печь лепёшки из

риса? Мама!

- Канэто, пойдём домой.

У гостиницы стоял Алик. Он увидел нас и крикнул в другой конец улицы:

- Нашлась!

Оттуда быстро шла моя мама. Я подбежала к ней.

- Вот и хорошо! Сама нашлась,- сказала мама весёлым голосом.- Спасибо тебе, Алик!

Канэто и собаки на улице уже не было. И мы с мамой пошли домой. Я протянула ей два цветка:

- Смотри, оранжевые, как будто огневые! Да? Я налью воду в банку? Да, мама?

Мама кивнула. Не сердится! Я выбежала во двор, потому что кран был там. Алик бросил катать ногой мяч.

- Что, влетело? Так тебе и надо!

- А вот и не влетело! -засмеялась я.- Мама и не сердится нисколько!

Налила воду и скорее к маме. А когда вошла домой с банкой в руках, мама плакала.

Мы собирались гулять. Толя Воробьёв посмотрел на меня и сказал:

- Я покажу тебе одно место…

Тут же к нему подбежал Алик и зашептал что-то на ухо. Потом сузил руками глаза и стал мелко переставлять ноги. Как Канэто.

- Что он тебе сделал?- спросила я.

Алик мне не ответил.

- А ещё у неё есть собака, рыжая и лохматая, как она сама!

Я налетела на Алика и ударила его кулаком в грудь. Тогда он размахнулся и стукнул меня по голове. Не очень больно, потому что я успела мотнуть ею в другую сторону. Зато я ещё раз ударила его, а он меня.

- Берегись! - крикнул Толя.

Я не знала, кому он крикнул. И упала - Алик подставил мне ножку! Но и Алик упал - я потянула его за ноги.

Набежало много ребят. Они кричали и смеялись. А мы дрались молча. Алик стукал меня по чему попало, а я ухватила его за волосы.

- Встаньте немедленно оба!

Это сказала моя мама. Она сказала негромко, но мы встали сразу.

- Кто начал драку?

Все молчали. Потом Толя вздохнул и сказал:

- Он её дразнил.

- Я спрашиваю: кто начал драку? - повторила мама.

- Она! - Алик ткнул в меня пальцем.

У мамы глаза стали тёмными.

- Ты не пойдёшь на прогулку, Наташа Пару-сова. Мало того! Вечером все будут смотреть фильм «Кот в сапогах», а ты не будешь! -Отвернулась от меня и сказала весело: - Скорее гулять!

И все убежали гулять. А Толя повторил своим басом:

- Он же её дразнил!..

Мы попали в больницу. Все втроём. Вначале я не знала, где я лежу с закрытыми глазами. Потом подумала: «Почему так сильно пахнет лекарствами?» Открыла глаза и куда-то полетела. Со мною полетела кровать. Я испугалась, что упаду, скорее закрыла глаза опять и долго-долго не открывала.

- Смотри, пацан спит и спит,- сказал Аликин голос.

Вначале ему никто не ответил. Потом ответил Толя Воробьёв:

- У него голова болит.

Я захотела посмотреть на пацана с больной головой, открыла глаза и увидела Толю и Алика. Они лежали на кроватях - Алик рядом, а Толя подальше. Лежали и смотрели на меня.

- Где пацан? - спросила я.

- Наташка!-удивился Алик.- А я тебя не узнал без волос!

Я потрогала свои волосы. Нет волос! Просто одна голова. Я заплакала. Алик засмеялся. А Толя смотрел на меня и молчал.

Но вдруг у меня не стало сил плакать. Я уснула.

По вечерам к нам приходили родители и стояли под нашим открытым окном. У Алика скарлатина была в лёгкой форме. Он подходил к окну и все про нас рассказывал.

- Тольке скоро разрешат вставать! - кричал Алик Толиной маме.- Он просит такой же каши, как вчера.

А моему папе Алик сказал:

- У вашей Наташки нет теперь волос. У неё температура. И она всё время лежит.

Папа передал мне рисовую кашу в баночке и сладкую смородиновую воду в бутылке. И ещё записку. Кашу я отдала Толе. И они с Аликом быстро её съели. Воду немного попила и дала попробовать Алику, а он дал Толе.

Записку я прочитала сама. В ней были печатные буквы. «Не плачь по волосам. Вырастут! Что тебе хочется из еды? Поправляйся скорее. Дома тебя ждут сказки Гауфа».

Я посмотрела на Алика.

- Скажи моему папе, что я еду не хочу. Я хочу, чтобы пришла мама. Прямо сюда.

- Ты спятила?! Мы же заразные! Сюда никаких мам не пускают.

У меня в глазах стало горячо. Тогда Алик крикнул моему папе:

- Наташка не ест, а плачет.

Тут вошла наша няня. Её звали тётя Даша. Она отогнала Алика:

- Зачем человека расстроил, непутёвый? - Сказала в окно: -Сама её покормлю. Всё она у меня съест! Приносите побольше!

И подошла ко мне. А кормить-то меня нечем! Няня погрозила мальчишкам, взяла меня на руки и немножко покачала. Я перестала плакать.

Один раз мы проснулись, а у нас стоит четвёртая кровать, и на ней лежит Канэто.

- Только его нам здесь не хватало! - сказал Алик.

Я скорее встала, подошла и потрогала Канэто:

- Какая у тебя горячая рука!

Он немножко улыбнулся. Узнал меня, хоть я и без волос!

- Тебе не велели вставать! - крикнул Алик.- Я скажу Николаю Васильевичу!

А он как раз и вошёл. Я не испугалась, потому что Николай Васильевич был весёлый врач. Но сейчас он шутить не стал. Он встал около Канэто и сказал:

- Этот мальчик очень болен, а вы почти здоровы. Шуметь и кричать нельзя.

Потом сделал мне страшные глаза и показал пальцем на мою кровать. Я засмеялась и легла. Николай Васильевич сел рядом с Канэто, посидел. Потом сказал ему что-то по-японски и ушёл.

Канэто уснул.

Алик подпрыгнул на своей кровати:

- Давай петь, как вчера!

- Нет!

- Опять за Канэто заступаешься?

У Алика стали маленькие колючие глаза. Я подумала: «Сейчас подерёмся!» И села. Толя подошёл к Алику:

- Чего ты к ней пристал?

- А зачем она с ним дружит? И этот тоже: «Не шумите! Тихо!» А он японец!

- Ну и что? - спросила я.

- Дура! Мы же японцев победили! Он враг!

- Канэто - враг?!

Я схватила с кровати грелку и швырнула в Алика. Из грелки полилась вода прямо на Аликин живот. А он вылил остатки воды мне на голову. Толя вырвал у Алика грелку и стукнул его по спине. Алик не стал отвечать - Толя был сильнее. Я вытерла голову полотенцем и посмотрела на Канэто. Не проснулся!

Вечером к нам заглянула няня, не Даша, а совсем другая. Молодая. Заглянула и сказала:

- Парусова, к тебе пришла мать. Можешь подойти к окну.

Мы все трое подбежали к окну.

- Посмотрите-ка, что прислали на Сахалин! - И мама показала нам яблоки. Целый большой пакет! - Ешьте! Завтра я вам ещё принесу.

Алик запел. Толя захлопал в ладоши. Я крикнула:

- Я хочу к тебе!

- Подожди ещё немножко, скоро вас выпишут.

- А Канэто? Один останется?

- Он спит всё время,- сказал Толя.