Светлана Летова - Повесть о Наташе Парусовой

И ещё мама сказала, что папе бинокль подари-ли бойцы, и папа с ним не расставался всю войну. Бинокль всё равно что папин друг. А я взяла этого друга и неизвестно куда подевала!

Сказала мама и замолчала. На весь день.

А я всё ждала, когда придёт японский мальчик.

Вечером мама заговорила. Только голос у неё снова был чужой. «Ложись спать»,- вот что она сказала. И я молча легла в нишу.

Тут же кто-то постучал. Мы обе побежали открывать. Мама спросила:

- Кто там?

- Это ко мне! - крикнула я.- Это мой мальчик пришёл!

Мама открыла дверь. Канэто протянул мне бинокль :

- Твоя бинокль спасай человека!

Я взяла бинокль и посмотрела на маму.

- Ничего не понимаю! - засмеялась она.- Зайди к нам.

Я обрадовалась и втянула Канэто в комнату.

Мы все трое сели на чемоданы и стали есть. Мы ели рисовую кашу и пили чай со сгущённым молоком.

На другой день приехал папа. К нему пришёл взрослый японец. Он сложил руки на груди ладонями внутрь и начал кланяться. Чуть не до земли. Он кланялся и говорил:

- Спасибо, начальник!

Папа надел очки и тоже поклонился, но только одной головой:

- Здравствуйте! Садитесь,- и показал на чемодан.

Японец не сел. Он всё кланялся. Тогда папа сказал:

- Вы, наверное, меня с кем-то спутали. Я ничем не помог вам, и я не начальник.

Японец начал быстро что-то говорить по-японски и немножко по-русски. Я услышала «Канэто» и «бинокль». А-а-а! И я спросила:

- Моя бинокль спасай человека?

Японец обрадовался. Глаза у него исчезли, как у Канэто.

- Маленький мадам понимай!

Он поклонился в последний раз и ушёл.

Я папе всё рассказала. Только мы не знали, кого спас наш бинокль.

Мама надела своё любимое платье, сказала:

- А теперь примемся за тебя! - и взяла расчёску.

Я бы убежала, потому что мне больно причёсываться!

Но мама успела притянуть меня к себе:

- Терпи. Нельзя идти в детский сад с такой спутанной гривой!

- В детский сад?!

- Да. Нас с тобой приняли в детский сад.

- Как это, мама, нас с тобой?

- Я буду воспитательницей в твоём детском саду.

Пока я удивлялась, мама меня причесала и да-же завязала белый шёлковый бант. Но бант соскользнул с моей головы.

- Удивительно жёсткие у тебя волосы! Ну ничего, и без банта можно.

И мы пошли в детский сад.

- Ты войди в группу первая.- Мама чуть-чуть подтолкнула меня.

Я вошла. Все ребята кричали, бегали и бросались на пол. Мне тоже захотелось броситься на пол. Хоть один разочек! Я вбежала в самую толпу и бросилась! И скорее посмотрела на дверь. В дверях стояла мама. Но ребята всё равно бегали.

А мама стояла, смотрела и молчала. Долго-долго.

Потом все устали. Стало тихо. И все посмотрели на мою маму.

Тогда она сказала:

- Меня зовут Зоя Павловна. А как зовут вас - я сейчас угадаю. Хотите?

Все хотели. Я подумала: «Наверное, угадает только меня!» Но мама на меня не посмотрела. Она начала называть других ребят. Всех назвала! И не ошиблась ни разу! Мальчишку из нашей гостиницы, того, который плевался, звали Алик. Девочку с косичками - Галя. Мальчика, похожего на Канэто, Пак. Может, тоже японец? И вот остался последний самый толстый мальчик. И ещё й. Мальчик стоял рядом с Паком, он был совсем светлый и с белыми волосами. Моя мама посмотрела на него внимательно и назвала даже фамилию - Толя Воробьёв. Ребята захлопали в ладоши. Толя Воробьёв спросил басом:

- А новенькую девочку как зовут?

Тут все стали смотреть на меня. Раньше они смотрели только на мою маму.

- Ой!-сказала вдруг мама.- Моё волшебство кончилось, и я не могу угадать имя этой девочки. Пусть она скажет сама.

«Что ты, мама?! - хотела я крикнуть.- Как же ты могла забыть моё имя?» Но почему-то не крикнула, а просто сказала:

- Наташа Парусова.

Потом мы рисовали: Пак - человека в жёлтой шляпе, Толя Воробьёв - зелёные сопки. А я - море и небо. Красным и синим. Галя с косичками засмеялась :

- Море такое не бывает! Вот спроси у нашей воспитательницы!

- Бывает! - Я посмотрела на маму.

Пусть скажет, что бывает. Не сказала!

Мы пошли гулять. Во дворе лежало много пустых коробок. На них были нарисованы столбиками непонятные знаки, похожие на цветы.

- Знаете, - сказала воспитательница, - из этих коробок можно что-нибудь построить.

- Дом! - закричала Галя.

- Башню! - закричал Пак.

- Корабль,- сказала я не очень громко.

И Алик крикнул:

- Корабль!

- Очень интересно придумал Алик. Постройте корабль!-обрадовалась воспитательница.- Все вы приплыли на Сахалин кораблём и знаете, какой он бывает.

И мы начали строить. Ребята всё время что-нибудь спрашивали: «Зоя Павловна, а из чего трубы делать?», «Зоя Павловна, а кто будет капитаном?» Зоя Павловна да Зоя Павловна! Одна я ничего не спрашивала, потому что наша воспитательница забыла, что она моя мама.

Мы пошли обедать и ели рыбу, но мне было невкусно.

А после обеда легли спать. Воспитательница подходила ко всем и смотрела, кто как спит. А потом подошла ко мне и подоткнула одеяло, как я любила. Я спросила шёпотом:

- Вспомнила?

- О чём?

- Что ты моя мама?

Утро началось с чихания. Мама потрогала мой лоб и сказала папе:

- Температура нормальная. Но я не могу вести её с собой. К вечеру зачихает весь детский сад.

Папа подумал и придумал:

- Я её возьму. Пусть чихает на моей работе. Только бы не разболелась!

Я подскочила в своей нише и стукнулась головой о потолок.

- Не разболеюсь, вот увидишь!

И быстро оделась, чтобы папа не придумал что-нибудь совсем другое. Мама дала мне много носовых платков, и мы ушли. На улице было тепло. Я сразу согрелась и посмотрела на сопки. Но папа сказал:

- Нам в другую сторону.

И мы побежали в другую сторону. Мы бежали, потому что опаздывать нам было нельзя. На всякий случай я запомнила дорогу: наша гостиница, Канэтин дом. Р-раз! - поворот.

- Ой-ёй-ёй, какой коричневый дворец! Почему у него такая гнутая крыша?

- Это японский храм - пагода. Мы потом его рассмотрим как следует. Устала?

- Нет! - ответила я и чихнула.

Но папа всё равно взял меня на руки. Ещё поворот- и папа побежал по широкой улице. Южно-Сахалинской. Город Южно-Сахалинск, и улица такая же.

Стук-бряк! Стук-бряк! - услышали мы. Это японка в юбке до самой земли шла впереди нас и стучала деревянными босоножками, похожими на маленькие скамейки. У неё за спиной был привязан большим платком ребёночек. Голова у ребёночка качалась в разные стороны, но он не плакал.

Мы перегнали японку. Я посмотрела на неё, а она на меня. Японка засмеялась.