Ирина Надеждина - Поверь в любовь

В тот вечер она с двумя подругами – Тамарой и Ритой пошли на дискотеку. Ника не особенно хотела идти, но девчонки ее уговорили. Настроение у нее немного улучшилось, девчонки быстро познакомились с тремя парнями. Часов в одиннадцать Ника случайно услышала, как Тамара говорила одному из парней, что неплохо бы обратить побольше внимания на Нику. Парень поморщился и сказал:

– Знаешь ли, твоя подружка девчонка, как с обложки, но только уж больно вид у неё целомудренный. Так что, извини, домой как-нибудь проводим всей компанией.

Нике стало до слез обидно и, сославшись на головную боль, она решила быстренько уйти.

Она шла по почти пустой улице и смахивала на ходу слезы. Она переходила дорогу, занятая настолько своими мыслями, что чуть не попала под темно-зеленую «Вольво». Машина резко остановилась, что называется перед её носом, и вышел водитель – мужчина очень высокого роста, с белыми волосами, заплетенными в косичку «колосок» и прихваченными сзади черной ленточкой, одетый во все черное. Ника смотрела на него перепуганными глазами и продолжала плакать.

– Подруга, ты что, дороги не видишь? – спросил он. – Ты зачем под машину бросаешься?

Ника не могла ответить и слова. Водитель подошел к ней и легонько тряхнул её за плечи.

– Что с тобой? Ты что плачешь? Испугалась?

– Да… – пролепетала Ника.

– Куда тебя подвезти? Садись. Не бойся, я тебя не трону.

Ника села в машину и с горечью подумала: «Похоже, меня даже трогать противно». Водитель повернулся к ней и спросил:

– Куда тебя везти?

Ника назвала адрес. Машина мягко тронулась с места. Прошло несколько минут, на протяжении которых Ника продолжала плакать. Мужчина повернулся к ней.

– Ну, успокойся. Ничего ведь страшного не произошло. Ну, испугалась, ну, поплакала, и хватит.

– Я не испугалась, – вытирая слезы, ответила Ника.

– С мальчиком своим поругалась?

– Какая вам разница?

– Да, собственно, никакой. У меня к тебе есть одна просьба, только не пойми превратно. Договорились?

– Какая ещё просьба?

– Тебя ведь все равно никто не ждет: ни муж, ни жених, ни любовник.

– Вы что, ясновидящий? – удивилась Ника.

– Нет, просто у меня сегодня далеко не лучший день в моей жизни. И мне так показалось. Я ошибся?

– Нет.

– Ты можешь не бояться меня, я ничего тебе не сделаю и, как только захочешь, отвезу тебя домой.

Ника удивленно на него посмотрела. Мужчина смутился.

– А почему именно я?

– Извини, если я ошибся, я сейчас отвезу тебя домой. Только не думай, пожалуйста, что я извращенец или снимаю девиц посреди дороги.

– А я ничего такого и не думаю. Я согласна поехать с вами, – Ника вытерла слезы. – Только и вы не думайте, что я большая любительница острых ощущений.

– О тебе я подумал одно – вот та женщина, которая мне сможет помочь. И ещё я тебя попрошу, не говори мне вы.

– Хорошо. Но, как договорились, ты отвезешь меня домой, как только я скажу. Ты далеко живешь?

– Нет. Минут двадцать еще ехать. На Александровской.

Больше в машине они не произнесли ни слова. Улица Александровская была одним из элитных районов города – островок особняков и садов в самом центре. Машина остановилась у коттеджа из красного кирпича. Невысокий забор был увит плющом. Мужчина вышел из машины, открыл ворота и загнал машину во двор. На ступеньках крыльца сидел другой мужчина и, когда машина остановилась у гаража, легко поднялся, подошел и предупредительно открыл дверь. «Попала в сказку! – подумала Ника, – Их здесь ещё и двое. Что дальше?». Мужчина вышел из машины и открыл дверь перед Никой.

– Выходи, – предложил он.

– Босс, там Дан Саныч звонил, – обратился к нему второй. – Просил перезвонить.

– На, тачку поставь и можешь быть свободен до утра, – он бросил ключи от машины.

– Как свободен, Влад Палыч?

– До утра. Я должен повторить дважды? – в его голосе послышалось недовольство.

– Нет, но что скажет Дан Саныч? – растерянно произнес второй.

– Я могу тебе сказать, что если ты будешь проявлять обо мне такую отеческую заботу, то будешь свободен насовсем. Завтра сутра ты или Сергей?

– Сергей.

– Все. Спокойной ночи. До завтрашнего вечера.

– Спокойной ночи, босс.

– Идем в дом, – обратился мужчина к Нике. – Не обращай внимания.

– А кто это? – удивленно спросила Ника.

– Это мой конвоир, – спокойно ответил мужчина, гостеприимно открывая перед ней дверь. – Проходи.

– Конвоир? – ещё больше удивилась Ника.

Чуть ли не с порога ноги утопали в ковре почти по щиколотку. Они прошли в комнату с камином. Здесь стоял рояль, журнальный столик, три глубоких уютных кресла, на стенах висело несколько карандашных пейзажей. Хозяин включил торшер и выключил верхний свет.

– Ну, не конвоир, телохранитель. Какая разница? Это все прихоть моего дяди. Кстати, нужно ему перезвонить. Ты извини, я быстро. Устраивайся поудобней.

Ника села в кресло и ещё раз оглядела комнату. На каминной полке стояли две рамки с фотографиями, но с её места рассмотреть их было не как. Ещё там стоял очень изящный подсвечник и какая-то вазочка с росписью золотом. На журнальном столике стояла бронзовая пепельница, лежала пачка сигарет «Труссарди» и зажигалка.

Мужчина взял трубку радиотелефона и набрал номер.

– Дан, это я, – сказал он невидимому собеседнику. – Да, уже приехал… Нет, не один… Какая тебе разница? Нет, не с Эриком… Я его отправил до утра… Спать домой отправил… Дан, я не на зоне и не маленький ребенок. Нянька мне не нужна… Ну, тогда ты не впадай в детство… Все нормально, не волнуйся. Алик спит?… Ну, хорошо. Скажи я завтра сам заеду за ним перед школой. Все, спокойной ночи, – он нажал кнопку отбоя и повернулся к Нике. – Теперь я свободен. Давай знакомиться, а то уже почти час вместе и имен не знаем. Меня зовут Владислав, просто – Влад.

– А меня Вероника, просто – Ника.

– Богиня, – он пристально посмотрел на неё.

– Такое скажешь, – Ника смутилась.

– Мне виднее. Кофе хочешь?

– Хочу.

– Тогда поскучай немного.

– Может тебе помочь?

– Спасибо, я сам. Тебе с сахаром или так?

– Так. Курить можно?

– Да, сколько угодно.

Он вышел. Ника закурила и подошла к камину. В одной рамке была фотография Владислава и, по-видимому, его брата-близнеца. Разобрать, кто есть кто, было невозможно, так они были похожи. В другой рамке была фотография очень красивой женщины, немного старше Владислава, на ее губах застыла задумчивая улыбка и взгляд был немного грустный. В углу фотографии была сделана, судя по дате шесть лет назад, надпись: «Моему Владу, моему мальчику, с любовью. Дина». В соседней комнате что-то тонко звякнуло, и Ника поспешила сесть на место. Вернулся Владислав с двумя чашечками ароматного кофе, бутылкой коньяка и двумя пузатыми бокалами на коротких ножках. Он налил понемногу коньяка в бокалы, один протянул Нике.